Деградация белой гвардии

...великого Льва Толстого. В них с упоением рассказывалось о том, какими замечательными во всех отношениях были многочисленные представители известных русских дворянских фамилий.

Слушая подобные «повести временных лет» про умных, светлых дворян – людей чести, веры, совести, не можешь отринуть простецкий вопрос: как же так случилось, что при первых признаках смуты в феврале 1917 года мгновенно рухнула монархия, подпираемая 2,5-миллионным корпусом благочестивых дворян? Ведь в случае угрозы царю и отечеству они могли вывести в поле не менее 250 тысяч слуг самодержца мужского пола призывного возраста. Да плюс к ним отборные вооруженные формирования крупнейших землевладельцев России – казаков (кубанских, уральских, сибирских, черноморских, терских, семиреченских, амурских и т. д.) числом не менее 1 млн. сабель?

Вот и комдив Котов из «Утомленных солнцем» (имеется в виду первый фильм, относительно вменяемый, в отличие от последующих поделок юродствующего в антисоветизме дворянина Михалкова) в ответ на вздохи бывших дворян, пристроившихся сытно жить при коммунистах, вопрошает: «Вас послушаешь, послушаешь… Какая у вас жизнь-то была хорошая. Что же вы её тогда не защитили-то, ребятки?».

«Мы защищались…» – робко возражает профессор права Всеволод Васильевич.

На что красный командир с сарказмом замечает: «Как же вы защищались-то? Почему же вы бежали? Ну вот вы, вы, вооруженные, Антантой поддержанные (справедливости надо сказать, что западные «доброжелатели» играли в две калитки, поддерживая обе стороны конфликта, стремясь как можно сильнее разжечь гражданскую бойню. – Авт.), такие все крепкие, в погонах – чего же вы бежали от нищих, полуголых, неграмотных людей? Вот я военному делу не учился… А гнал вас, гнал от Урала через Сибирь, гнал и гнал…».

А ведь и взаправду, как такое могло статься?

Ведь за «белой идеей», как нам толкуют мыслители, стоял глубокий религиозный смысл. Крупный русский философ Иван Ильин именно так её формулировал: «Это есть идея борьбы за дело Божие на земле; идея борьбы с сатанинским началом, в его личной и в его общественной форме; борьбы, в которой человек, мужаясь, ищет опоры в своем религиозном опыте. Именно такова наша белая борьба. Ее девиз: Господь зовет, сатаны убоюсь ли?».

Даже расистская жестокость золотопогонников не уберегла их от позорной гибели и бегства за границу. Все же не обойтись без цитирования участников массовых экзекуций «восставшего хама».

Штаб-ротмистр Фролов, служивший в корпусе небезызвестного генерала Каппеля: «Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню. Деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевикам пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55-летнего возраста, после чего «пустить петуха». Убедившись, что от Каргалинска осталось пепелище, мы пошли в церковь… Был страстной четверг».

Конечно, в ответ на средневековое жестокосердие господ, крестьяне за многовековую несправедливость отвечали не меньшими зверствами.

Разумеется, нельзя мазать одной черной краской всех участников «белого движения». Были и среди них истые герои-жертвенники. В литературе они представлены, например, образом Алексея Турбина. Но Турбины совсем не делали погоды, ибо были в явном меньшинстве.

Главную причину скорого поражения класса дворян в гражданской войне надо искать в его разложении почти до полной утраты воли к организованному сопротивлению.

Рыба гниет с головы

Племя Романовых демонстрировало образец деградации. На престоле восседал богобоязненный «кроводержец», а не блистательный полководец и государственный деятель.

«Ничтожный, а потому бесчувственный император. Внутри души мелкое коварство, ребяческая хитрость, пугливая лживость», – характеризовал его премьер-министр С. Ю. Витте.

«Убожество мысли и болезненность души», – вторил ему министр иностранных дел Н. П. Дурново.

То, что монарх был застенчивым самодуром, еще полбеды. Главная беда в том, что он не давал честным управленцам наводить порядок в империи. На аудиенции с царем начальник Главного артиллерийского управления генерал А. Маниковский жалуется помазаннику на дворян и капиталистов, наживающихся на поставках в воюющую армию.

«…Бывали случаи, что получали даже более 1000 % барыша», – докладывал генерал.

И что вы думаете ответил монарх? «Ну и пусть наживают, лишь бы не воровали», – наставляет царствующая особа с двумя высшими образованиями.

От избытка учености Николай полагал, что рваческая прибыль не есть грабеж казны.

Первая мировая война только ускорила агонию монархии. Царь по собственному скудоумию дал втянуть страну в европейские разборки. Самоубийственность решения о полной мобилизации, ставшей поводом для объявления Германией войны России, была очевидна даже для безграмотного мужика Григория Распутина. «Милый друг, – писал царю накануне войны Распутин. – Знаю, все от тебя войны хотят и верная не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда ум отымет. Тут начало конца… Вот Германию победят, а Расея?.. Вся тонет в крови».

Итог войны в высшей степени трагичен для России – 2,25 млн. погибших, крах монархии и начало страшной гражданской войны. Именно царь запустил механизм гражданской войны. Жечь помещичьи усадьбы начали не при большевиках и даже не при Временном правительстве, а при Николае Кровавом.

Царь не в состоянии был обуздать даже т. н. «дом Романовых» – алчный кагал из 60-ти душ, с головой ушедших в коммерцию на крови. «Романовы… не были достойны звания и традиции семьи. Слишком много нас, Романовых, погрязло в мире эгоизма… бесконечного удовлетворения личных желаний и амбиций», – писала в эмиграции прозревшая великая княгиня Ольга Александровна.

Великий князь Алексей Александрович, будучи куратором флота и общества Красного Креста, умыкнул кругленькую сумму из военно-морского бюджета. Не брезговал систематически трясти благотворительные общества. А его сородич, генерал-инспектор артиллерии, великий князь Сергей Михайлович, не смущаясь, брал взятки от французов-поставщиков тяжелой артиллерии.

Дошло уже до того, что Романовы воровали не только из казны и общественных касс (известна скандальная эпопея со строительством храма Воскресения на месте убийства царя Александра Второго), но и у друг друга. Изумительны истории с пошлым воровством драгоценностей из шкатулки императрицы и выковыриванием бриллиантов из семейной иконы. Некогда славный род Романовых в массе представлял собой семейку вырожденцев, среди которых завелись даже убежденные педерасты.

Именно «дом Романовых», а не разношерстные кучки революционеров, включая горстку большевиков со своей «заводской» многотиражкой «Искрой», дискредитировали монархию до полного ее отвержения обществом. У Макиавелли есть замечательное определение дворянства, которое полностью подходит и к главным дворянам империи Романовым: «…дворянами называют бездельников, живущих обильными доходами и нисколько не заботящихся ни о возделывании земли, ни о других насущных проблемах».

При первых признаках смуты Николай Александрович без особой печали сдал пост самодержца. Думал, мелкая душа, пересидеть лихолетье в Царском селе в кругу семьи, наслаждаясь пением птах небесных и стрельбой по воронам – мол, пусть другие расхлебывают то, что он заварил.

Кто такие дворяне?

В России так исторически сложилось, что дворяне – прежде всего, это военная гвардия царя. Ну а царь – основной печальник земли Русской, её главный оборонитель.

Высший смысл существования дворянства – не жалея живота, служить царю и отечеству. Со времен первых московских великих князей, а затем и царей служивым людям отписывались земли с прикрепленными к ней крестьянами. В этом был большой резон. Чтобы содержать одного профессионального воина со всей воинской амуницией, необходим был труд не менее 15-20 крестьянских дворов. Только с прибавочного продукта такого количества хозяйств возможно было эффективно содержать ратника.

Цари и жаловали отличившихся в бранях бойцов землей и крепостными. Такая система вознаграждений переводила их из разряда наемников, думающих в первую голову о своей шкуре и жалованье, в самоотверженных защитников своих вотчин и по сути державы и царя. Дворяне в годину испытаний по первому зову самодержца выступали в поход с великим чувством защитника своей земли. Шли сами и вели с собой свой отряд хорошо подготовленных «воев».

Потому, как отмечали иноземцы, русский воин-дворянин был чрезвычайно неуступчив в баталиях. В 16-17 веках существовал железный кодекс чести: «русские крепостей не сдают». Конечно, всяко бывало. И крепости сдавали, однако, только после того, как были исчерпаны все мыслимые возможности обороны.

А случись воинам проявить малодушие, то их ждали лишение дворянского чина, ссылка в тьму таракань и часто плаха на Красной площади. В этом свете показательна судьба воеводы Шеина – героя обороны от поляков Смоленска в 1609-1611 гг. (в разгар Смуты). Этот славный воин лишился головы в 1634 году за ничтожное прегрешение с точки зрения европейского ландскнехта и тем более смешное для нашего либерастического века с его рациональным постулатом: вовремя предать – это не предать, а предвидеть.

Будучи окруженным под Смоленском вместе с тремя полками (менее 8 тысяч ратников) 20-тысячным войском польского короля Владислава, к которому, к тому же, из стана русских перебежали немецкие «заробитчане», Шеин имел дерзость договариваться с Владиславом. И договорился: русскую дружину выпускают из крепости (король не горел желанием, ликвидируя окруженных русских, потерять половину своего войска), только если московиты отдадут пушки и склонят знамена перед королем.

В Москве посчитали это неслыханным святотатством, и голова воеводы покатилась по Красной площади. Если бы воинственные московиты вели бы себя в баталиях инако, то миру не явилась бы спустя два века Великая евразийская империя. По-другому формируясь, Россия уже давно растворилась бы средь завоевателей запада и востока.

И если вдруг дворянин по каким-то причинам (неважно по каким) прекращал службу, то у него изымалась и земля, и крепостные. Если потомство погибшего или умершего в болезнях дворянина к 15 годам не становилось в строй, у них отбиралось отцовское имение.

До правления Петра Великого русская армия насчитывала около 200 тыс. человек, среди которых более 50 тыс. человек были дворянами, остальные – рекруты из крестьян и других сословий. Еще при Суворове, который, как известно, баталий не проигрывал, служба потомственного дворянина до самой старости рядовым или сержантом являлась делом не редким, а если дворянин по скудости ума был неграмотным, то и обязательным.

К чему этот экскурс в далекую историю? Только для того, чтобы четко уяснить, что русский дворянин – это слуга царю, отец солдатам.

Но вот царь Петр III, трепетавший пред прусскими порядками (пруссаков-то русские в то время били в хвост и в гриву!), решил дать послабления дворянам. Всего несколько месяцев правил сей самодурец, но успел отметиться решением, которое было фактически смертным приговором дворянству и отечеству, правда, с отсроченным исполнением. Его указом дворяне освобождались от обязательной военной службы, но при этом сохраняли за собой вотчины с крепостными и прочие «привилеи». И Екатерина Великая, дав слабину, из конъюнктурных соображений не решилась поправить параграфы указа своего убиенного супруга.

Инерции героизма основателей дворянских фамилий хватило на 3-4 поколения их потомков. Однако реформы сделали неизбежным в будущем превращение дворян в паразитов общества. Крымская война 1853-1856 гг. выказала первые грозные признаки неблагополучия. Держава, которая за 5 месяцев перемолола нашествие всей Европы во главе с выдающимся полководцем Наполеоном, три года не могла сбросить в море крупный англо-французский десант. Солдат воевал геройски, многие офицеры не запятнали себя трусостью, но в целом офицерский корпус был уже хлипче своих отцов-героев Бородина.

Спустя 20 лет после крымской конфузии, виктория над хиревшими прямо на глазах турками оказалась столь невразумительной, что её результаты русские дипломаты были не в состоянии отлить в документы, соответствующие статусу фактического победителя. А позорное поражение в Русско-японской войне довершало процесс деградации дворянства как военной гвардии.

Дворяне к этому времени всячески отлынивали от служения отечеству. Пришлось – не слыханное дело! – распространять и на них воинскую повинность. Но просвещенные паразиты, к тому же не самые бедные, находили уйму лазеек, как не отдать воинский долг отчизне. Сидели по своим чахнувшим дворянским гнездам, поглядывали со вселенской тоской на вишнёвые сады, маялись ипохондрией, от скуки щупали крестьянских девок и плодили байстрюков. Более пассионарные становились исправными помещиками. Наделенные более изощренным умом – общественными деятелями, литераторами, философами, историками, что тоже важное дело. Но подавляющее большинство предпочитало тлеть, проедая славу и состояние отцов.

В этой связи характерна драма, случившаяся в семье Льва Толстого. Сам будущий непротивленец в молодости отдал дань ратному делу – службе (5 лет). Даже был отмечен за оборону Севастополя орденом «Св. Анны» с надписью «За честь». Но в 28 лет ушел с военной службы и засел в родовом имении «Ясная поляна» за писание великих романов. Хозяином, в смысле ведения помещичьего хозяйства, оказался заурядным. Многочисленные поместья, которые он скупал до середины 80-х годов, включая родовое имение Ясная Поляна, являлись убыточными. Рачительной хозяйке Софье Андреевне, жене писателя, приходилось дотировать из могучих литературных гонораров супруга.

Но вот Лев Толстой завещанием лишил детей и жену единоличной собственности на свои творения, созданные после 1 января 1881 года. Данный поступок совестливого романиста и послужил причиной окончательного разлада в семье, в результате которого Лев Николаевич бежал из «яснополянского рая». И дети Толстого оказались неспособными зажить самостоятельной, то бишь рентабельной жизнью. Хотя каждому отец отписал по имению. Из дневников Софьи Андреевны: «Приехал сын Миша, выпросил 1800 рублей (на 3 рубля крестьянин мог месяц жить, как у Христа за пазухой. – Авт.)».

«Приехал Андрюша, взял у меня 2000 рублей…».

«Приезжали сыновья Андрюша… и Илья, которому дала взаймы (якобы) 6000 рублей, и он повеселел сразу».

«Дора говорит, что Лёва проиграл около 50 тысяч… Тысячу раз прав Лев Николаевич, что обогатил мужиков, а не сыновей. Всё равно ушло бы всё на карты и кутежи.

И противно, и грустно, и жалко! А что будет после моей смерти!».

К началу Первой мировой войны из 48 тыс. офицеров и генералов русской армии потомственные дворяне составили всего около 51 % – 25 тысяч. Напомним, что в 1700 году в армии было 50 тыс. дворян.

Не изменила картины и «Вторая Отечественная война» (так напыщенно пытались в России окрестить Первую мировую). Перед Февральской революцией 1917 года в армии наличествовало 115 тыс. офицеров, из них дворян не более 10 %. И в военных училищах в юнкерах состояло всего 5-8 % дворянских детей.

***

Вывод прост. Если у элиты присутствуют только привилегии и отсутствуют обязанности пред государством, то жди неминуемого вырождения служивых людей в паразитов общества. И как результат – дегенерации или Октябрьский переворот, или гниение и беспросветное прозябание страны без права на надежду. Пример – «незалежная» Украина. Порука тому, что суверенная держава не выберется из политического хаоса и экономического упадка, готовящееся решение окончательно узаконить безответственность элиты – неподсудность её действий и принимаемых решений на государственной службе.

Разложение дворянства имело 150-летнюю инерцию – от героической эпохи до сумерек дегенерации почти всей дворянской популяции. Украинская элита лишена этой инерции, т. к. к моменту прихода к власти уже была разложившейся. Поэтому страна без передышки и далее будет сползать в пучину безвременья.