…чему-то гораздо более существенному?
Ответ на этот вопрос можно без труда найти в истории нашей страны.
Отцы и дети
Украинский поэт Тарас Шевченко, скорбя по минувшим временам казацкой вольницы, сетовал на своих современников – потомков гетманской старшины: «дідів славних правнуки погані». Сказал он это с присущим ему радикализмом – и напрасно. Собственно, по Кобзарю, вся их «поганість» заключалась в том, что они не носились с саблей по степи. Но в 19 веке это было бы глупо, да и степи уже не было – ее распахали под пшеницу и сахарную свеклу.
«Они предали идею украинской независимости», – трактуют слова Тараса Григорьевича отечественные и канадские шевченковеды. В некоторой степени они правы. Действительно, со второй половины XVIII-го века верхушка украинского казачества, которой принадлежала вся власть в Гетманщине и Слобожанщине, вдруг прекращает обращаться в Петербург с просьбами расширить их автономию (прошениями о «вольностях») и начинает лоббировать совершенно иные интересы.
Грандиозная реформа Екатерины ІІ, сделавшей Малороссию полноценной частью Империи, не встретила никакого сопротивления с их стороны. Даже последние запорожцы, судьбу которых горько оплакивали романтики 20 века, без возражений переселились на Кубань и Дунай. Что же так повлияло на умы тех, кто в течение 150 лет потрясал Украину смутами, восстаниями и заговорами (вариант – боролся за независимость)?
«Катерина, вража баба…»
Собственно, реформа была инициирована не императрицей. Она лишь подписала документы. Политика Екатерины заключалась в двух правилах: во-первых, идти навстречу пожеланиям национальной элиты, во-вторых, использовать государственную машину для защиты интересов этой элиты. Отсюда и огромная популярность Екатерины ІІ среди дворянства – в том числе и малороссийского, чьим интересам эти перемены полностью отвечали.
Во времена лихого гетманства, столь любимого отечественными национал-романтиками (в том числе и Тарасом Григорьевичем), новая малороссийская элита – казацкая старшина – проходила процесс накопления капитала.
Капиталом, понятное дело, являлась земля. Отсюда и дикая междоусобица, напоминающая «разборки» 1990-х годов. Любые попытки Москвы и Петербурга вмешаться в этот процесс, хотя бы просто регулировать его, приводили к «уходу» того или иного гетмана вместе со своей старшиной к Польше или Турции. Таким образом, местная элита давала понять, что имущественные вопросы она хочет решать сама – «в своей хате своя воля и правда». Это как раз и было основой идеологии украинской независимости. Россия особо не возражала, и практически до середины XVIII века вопросами перераспределения собственности ведала малороссийская войсковая коллегия. Для сравнения: Англия, которая решила сама перекраивать феодальные вотчины в Шотландии и Ирландии, вызвала этим грандиозное восстание, поднятое местными землевладельцами.
Но вскоре возникла необходимость в защите этой собственности. Дело в том, что земельные участки, деревни, городки и промышленные объекты (мельницы, винокурни) в гетманщине были ранговыми маетками и раздавались старшине за службу без права передачи по наследству. Такую собственность нетрудно было отнять путем смещения старшины или его убийства (вот причина Руины). Поэтому гарнизоны русской армии были встречены даже с радостью – это позволило землевладельцам более не бояться нападений конкурентов.
По этой же причине усобица практически прекратилась во времена Ивана Мазепы – «Мазепа стрельцами крепок, без них его хохлы давно б уходили», сообщает источник того времени. Интересно и то, что старшина опального гетмана предпочла сохранить свои маетки и не поддержала авантюру Мазепы, дружно уйдя от него к Петру. Собственно, известное воззвание гетмана к «народу» было обращено в пустоту. Собственники не нашли в нем ничего привлекательного, а крестьяне личность Мазепы с понятием «свобода» связать не смогли. Это яркий пример того, что идея без материальной базы является пустым звуком.
Нелегко было и удерживать на этих «маетках» крестьян, от которых требовали и налоги, и отработку. Формально они были свободными, однако беглецов наказывали очень жестоко. В 1739 году войсковая канцелярия «свободной Украины» запретила уход от хозяина под угрозой смертной казни – это была чудовищная мера, применявшаяся разве что к рабам в Древнем Египте. Потрясенное имперское правительство отменило его, чем вызвало ворчание старшины, снова вспомнившей о «вольностях» (разумеется, только о своих, а не крестьянских). Все это требовало срочного урегулирования в форме, устраивающей и малороссийскую элиту, и имперский центр. И ее нашли.
Указами Екатерины ІІ казацкая старшина производилась во дворянство – это не только «приватизировало» их «маетки», но и уравнивало их в правах с дворянством общеимперским, а значит, открывало дорогу к высшей государственной службе (в том числе в царскую свиту, правительство, генералитет). Крестьян же, работающих на этих маетках (отныне – имениях), императрица оформила как крепостных, что, впрочем, их положения не изменило, так как они таковыми реально являлись на «освобожденной от поляков» Украине с конца XVII-го века…
Но и это не все. Военным талантом екатерининских генералов и адмиралов были захвачены южные земли, принадлежавшие Турции и Крымскому ханству. Это были миллионы десятин плодородных земель, которые получали в том числе и малороссийские дворяне. Ликвидация вековой угрозы набегов и строительство черноморских портов стало толчком к невиданному земледельческому буму на территории Украины (Малороссии и Новороссии), которая неожиданно из «окраины» стала центром созданного империей огромного сельскохозяйственного рынка. В регион пошли крупные инвестиции как из самой России (на строительство портовых городов, заводов, торгового флота), так и из-за рубежа. В степь хлынули мастера земледелия из Европы (в том числе виноделы, садовники). Расторопные помещики сказочно богатели, даже самые ленивые могли спокойно плевать вишневыми косточками в потолок, не зная нужды.
Надо ли говорить, что украинская элита надолго забыла о «славных временах» и с головой втянулась в новую жизнь – до самого 1917 года…
Проблема украинского национализма
Вот уже сто лет носители идеи украинского национализма не могут понять, почему практически все регионы Украины (кроме Западного) эту идею не воспринимают. Собственно, никакого секрета в этом нет – просто то, что предлагают наиболее «свідомі» украинцы, нахлобучившие на лысеющие головы австрийские фуражки, оторвано от земного бытия еще больше, чем трилогия Толкиена. Поэтому в их вариант украинского национализма можно только играть, но в деле он абсолютно бесполезен.
Собственно, и возник он не как продукт реальных интересов элиты общества. Во-первых, его создателями являлись писатели и живущие на сбережения предков «городские дворяне», к элите общества (бизнесменам, интеллектуалам, политикам) отношения не имеющие. Во-вторых, то, что они придумали, не отражало насущных интересов общества. В то время, когда крестьяне нуждались в экономических реформах, они подсовывали ему книжечки с виршами. Сегодня от украинского националиста вы тоже не услышите ни одной экономической идеи. Поэтому и бизнес к ним всегда относился с прохладцей. В-третьих, их идеи построены на событиях прошлого, в то время как людей интересует настоящее и будущее. В-четвертых, идеология, созданная в условиях Австрийской империи и Польши (в составе которых находилась Галичина), не совсем понятна жителям остальной Украины.
Наконец, в целом она состоит из одной главной мысли – «геть від Москви!». То есть развернуться спиной к России, ради… самой идеи. Конечно, вам наговорят кучу причин, но все они, повторим, будут отражать события прошлого, а не настоящего или будущего. Или, как вариант, начнут рассказывать сказки о Европе – с полным незнанием реальных процессов в экономике и политике ЕС, да еще и противореча своей же собственной идее независимости.
Понятно, что если взять ее «на вооружение», то настоящей украинской элите – бизнесменам – придется в угоду идеям столетней давности разорвать все экономические отношения с Россией, после чего останется продать свои предприятия на металлолом (предварительно уволив всех работников) и растягивать оставшиеся деньги до пенсии. Нелепость очевидная.
Вывод крайне прост – элита должна сама генерировать идеологию, которая соответствует ее интересам и интересам народа, демонстрируя, когда нужно, и национализм, а когда нужно – и «имперские амбиции», то есть ставить идеологию на службу государству, а не государство на службу идеологии. Как говорят в США, «все, что хорошо для General Motors, хорошо и для Америки»…
23.08.2004 11:35