Но дело еще в том, что даже при всем желании сделать это будет весьма непросто. Накостылять ОМОНовцу могли еще в 80-е, когда из экипировки на нем была лишь советская армейская каска. Но в 90-е, с наступлением эпохи демократии, ОМОНовец закрылся алюминиевым щитом и пластиковым забралом, а его торс надежно защитил специальный бронежилет. Сегодня эту экипировку дополнили наплечники, налокотники, наколенники и даже спрятанный под мешковатыми штанами гульфик, оберегающий самое дорогое, что есть у отечественного сержанта милиции.
Нанести побои такому «космонавту» невозможно в принципе, даже палкой. А метать в него бутылки – все равно, что бросаться свеклой в средневекового рыцаря. Единственная причина, по которой некоторые сотрудники ОМОНа иногда страдают во время столкновений, – не застегнутый шлем. Дело в том, что бывалые хулиганы (например, футбольные фанаты) во время потасовок с ОМОНовцами стараются сорвать с них шлемы, порой прилагая к этому немалые усилия, под которыми может хрустнуть даже мощная шея спецназовца. Поэтому ОМОН часто и не застегивает свои шлемы, предпочитая потерять их и получить камнем по лбу, чем отправиться в морг с повернутой на 180 градусов головой.
А главное, что пока вы годами тусовались в клубах, снимали баб, пили пиво и шпилили в «Warcraft», ОМОНовец каждый день тренировался в спортзале: качал мышцы, оттачивал удары и учился терпеть боль…
Вот почему попытки оправдать действия ОМОНа на столичной площади Независимости какими-то «летящими в милиционеров бутылками и палками» просто смешны. Да и само решение использовать для «очистки площади» милицейский спецназ вызывает большой вопрос. Спецназ он на то и спецназ, что существует для выполнения специальных задач. ОМОН, закованный в латы из пластика и кевлара, должен вбивать в землю размахивающих арматурой футбольных хулиганов или восставшую толпу с дрекольем.
Но на ночном Евромайдане не было ни футбольных хулиганов, ни восставшей толпы. Там вообще было лишь три сотни протестующих студентов да около сотни непонятных людей разного возраста, ведущих себя, как дешевые провокаторы. Сейчас милиция утверждает, что «агрессия исходила от митингующих». Однако на видео видно лишь, что в ответ на требования немедленно покинуть Майдан, кто-то бросал в милицию яйца из коробки (страшное оружие, однажды чуть не убило кандидата в президенты Украины), а кто-то метнул в милицию тлеющее полено из бочки-мангала. Вместе с выкриками «ганьба, бля!» - и вся агрессия.
Нужно ли было из-за этого использовать ОМОН, гнать людей по центру Киева, избивать их? Нужно ли было вообще разгонять Евромайдан, который через несколько дней мирно рассосался бы сам?
Некоторые регионалы считают, что да. Так, известный своими резкими высказываниями депутат-регионал Михаил Чечетов поспешил утром 30 ноября с оценкой события и заявил, что «нужно было разобраться с теми, кто не давал установить елку, каток». По его убеждению, «киевляне и туристы хотят видеть в центре столицы елку и каток, а не шумную акцию».
Что же, и киевляне, и все украинцы надолго запомнят эту елку, уже прозванную Кровавой, которая, возможно, поставила крест на дальнейшей политической карьере Чечетова, поскольку его однопартийцы и союзники по коалиции не были настолько опрометчивыми в своих комментариях.
Так, Нестор Шуфрич тоже принял сторону киевских коммунальщиков, которые пришли вместе с ОМОНом устанавливать новогоднюю елку и заливать каток (за месяц до Нового Года и при плюсовой температуре). Но при этом Шуфрич утверждал, что к тому времени на Евромайдане уже не было протестующих студентов, а остались только некие «подготовленные боевики», якобы специально оставленные там оппозиционерами. Которые, как считает Шуфрич, «бросали в мирно настроенных «беркутовцев» взрывпакеты, горящие головешки, напали на представителей правоохранительных органов»…
Но пока Чечетов и Шуфрич пытались спасти лицо власти, уверяя, что та поступила правильно, в рядах регионалов началось брожение и разложение. Так, депутат-регионал Владимир Мельниченко заявил, что осуждает разгон Евромайдана и требует, чтобы то же самое официально сделали его коллеги. В противном случае Мельниченко обещает выйти из фракции ПР, а еще он считает, что участникам Евромайдана нужно поставить памятник.
Самым смекалистым оказался глава президентской Администрации Сергей Левочкин – он уже с утра подал в отставку. Затем ряды Партии Регионов покинула Инна Богословская и Давид Жвания. Конечно, возможно, они готовили свой шаг уже давно, но утро 30 ноября было идеальным моментом, чтобы его сделать.
Еще бы, ведь в этот день власть и Партия регионов не просто еще раз сильно уронили свой рейтинг - второй раз за месяц, после скандального решения об отказе от подписания Соглашения об ассоциации. В этот день они вызвали настоящую ненависть своих противников.
Украина – не Россия, и до сих пор тут существовала традиция мирных Майданов, по крайней мере, в столице. Хотя большого толку от них не было, и они никак не воздействовали на власть, но их и не разгоняли дубинками. Поэтому на эти Майданы могли без опаски приходить все желающие, в том числе старики, школьники, люди с детьми, с собачками и кошками. Махать флажками, держать шарики, кушать мороженое, пить газировку или чай и свободно выражать свою гражданскую позицию или просто стоять и смотреть. Но в ночь на 30 ноября украинская власть уничтожила эту традицию. Может быть, ей казалось, что она таким образом наводит порядок и приучает граждан к дисциплине, но на самом деле она лишь озлобила их, убив у них всякую надежду на то, что политические вопросы в этой стране можно решать цивилизованно и без кулаков.
Впрочем, не гнев своих граждан беспокоит украинскую власть, а возможные санкции со стороны своих «стратегических партнеров». Только несколько дней назад Запад предупреждал Януковича о недопустимости силовых акций в отношении митинговавших на Евромайдане украинцев – как на тебе! Словно специально. И Запад уже начал давать свою негативную оценку этим событиям. Понятно, почему сейчас некоторые регионалы спешат откреститься от своей причастности к событиям и осудить их.
Это сделал даже сам Виктор Янукович, выступив со специальным телеобращением к гражданам Украины. «Я глубоко возмущен теми событиями, которые произошли ночью на Майдане Незалежности. Я осуждаю действия, которые привели к силовому противостоянию и страданиям людей», - уверял президент своих сограждан.
Интересно, многие ли ему поверили? Но почему-то кажется, что Виктор Федорович уж точно не лукавил в том, что не отдавал такого приказа. Ни ему, ни власти в целом разгон Евромайдана был невыгоден. Демонстрация силы не укрепила, а ослабила позиции власти и подбросила охапку свежих поленьев в огонь политического кризиса. И кто от этого выиграл? Только оппозиция…
Но в этой истории, возможно, далеко не все так просто, как кажется на первый взгляд. Пока что очевидно одно: три сотни студентов на ночном Евромайдане оказались в роли студентов, отправившихся в далеком 1918 году защищать Киев от большевиков под Крутами. Молодые люди, ставшие разменными пешками в политических играх.
Тогда ведь тоже всё было не так однозначно. Война шла между двумя самопровозглашенными правительствами - Центральной Радой и эсеро-большевистским Всеукраинским съездом Советов. «Студенческий батальон» вовсе не был отрядом пылких украинских патриотов. Капитан Гончаренко поднял курсантов своей школы прапорщиков, а заодно собрал сводные сотни гимназистов и студентов, которые, будучи выходцами из семей среднего класса Киева, были противниками большевиков и левых эсеров по двум причинам: во-первых, за «октябрьский переворот», который числился тогда таким же мятежом, как и выступление Корнилова, а во-вторых, за их радикальную социалистическую политику.
По сути, молодые люди выступили тогда в защиту либеральной демократии, автономии Украины (без всякого национализма) и безопасности собственных родителей (которым грозили погромы «черни»), а не чтобы дать время сбежать политикам Центральной Рады. Но в итоге вышло так, что последние как раз и использовали студентов в своих целях. А потом возвели их в ранг национальных героев лишь для того, чтобы на костях «300 украинских спартанцев» (на самом деле погибли только 28) устроить себе политический пиар и сагитировать украинцев против большевиков и москалей.
События ноября 2013 года очень похожи: студенческий Евромайдан был собран не в поддержку оппозиции, а для выражения протеста против отказа власти подписать Соглашения об ассоциации с ЕС. Он сменил собой партийный Евромайдан с обилием разноцветных флагов – к великому неудовольствию некоторых вождей оппозиции.
И ведь действительно: зачем оппозиции был нужен «безликий» Евромайдан? Тем более, что протестный энтузиазм к тому времени иссяк, и Евромайдан потихоньку редел – мнение относительно отмены подписания Соглашения было выражено, а относительно дальнейших своих требований протестующие не определились. Единственная надежда оппозиции была на намеченное на 1 декабря вече, на котором, опять же, всё закончилось бы сотрясением воздуха речами партийных вождей.
И тут вдруг происходит странное, непостижимое, вызывающее множество вопросов, на которые еще не скоро будут даны все ответы.
Итак, вечером 29 ноября Евромайдан почти пустеет. С него уходят оппозиционные политики, большая часть участников, с него даже вывезли дорогую аппаратуру. Казалось, что акция просто сворачивается – и на площади остались иногородние, а также самые активные участники, решившие еще немного попротестовать.
Затем коммунальные службы, которые подчиняются столичным властям (регионалам), внезапно среди ночи появляются на Евромайдане с намерением начать установку новогодней елки и заливку катка. Вместе с коммунальщиками пришел ОМОН, подчиняющийся МВД, то есть тоже регионалам.
В ответ на требования милиции часть толпы начинает скандировать, бросаться яйцами, швырнуло полено и (по словам начальника столичного УМВД) банку зеленого горошка. Несколько непохоже на типичную тактику украинских «протестувальників», которые в таких случаях обычно выстраиваются в цепь и ведут себя пассивно, не провоцируя милицию. Эти же молодые люди, напротив, озорничали. Подчеркнем – не пытались вступить с ОМОНом в драку, даже не хулиганили, а просто озорничали. Были ли они провокаторами, как считает Нестор Шуфрич? Возможно. Но чьими? На этот вопрос просто нет ответов.
Будь они провокаторами оппозиции – откуда им стало известно, что именно в эту ночь Евромайдан придут «очищать», да ещё с ОМОНом? Напомним, что обычно в оцеплениях вокруг уличных акций стоит собранная «обычная» милиция, курсанты и военнослужащие ВВ. ОМОН приглашается не всегда, но, прибыв, он всегда либо сидит в автобусах, либо курит в подворотне и появляется на площади только для своей специфической «работы». В данном случае сам факт прибытия ОМОНа свидетельствует, что Евромайдан заранее запланировали разогнать дубинками. Но если так, то что же получается: провокаторы от оппозиции сработали в одной команде с силовиками от власти? Бред какой-то! Стало быть, провокаторы (если это были провокаторы) были не от оппозиции?
Но тут возникает второй вопрос: а зачем власти было разгонять Евромайдан? Чтобы вызвать вторую волну протестов? Чтобы рискнуть подставить украинскую власть под международную изоляцию и санкции? Это объяснить невозможно, особенно глядя на утреннюю реакцию регионалов, когда одни приветствовали разгон Евромайдана, а другие осуждали его. Такое впечатление, что в ПР правая рука не дружит с левой, и вообще возник какой-то заговор с целью подставить Януковича…
Как бы там ни было, но оппозиция тут же воспользовалась этим случаем. Вновь кровь украинских студентов пролилась на алтарь жертв украинской политики: теперь избитых, конечно же, объявят национальными героями, а их окровавленные носовые платки и шарфы станут знаменами, которыми будут потрясать партийные вожди.
Однако «ночь Кровавой елки» стала сама по себе столь резонансным событием, возмутившим украинцев еще больше, чем отказ от Ассоциации, что они начали выходить на улицу без всяких призывов вождей. Киев бурлит, и оппозиционным политикам приходится уже суетиться, чтобы успеть возглавить этот протест.
