Впрочем, украинские политики, за исключением Виталия Кличко, и не спешат показываться на Грушевского, прекрасно понимая, что их талант болтунов там никому не нужен и лишь вызовет раздражение. И что там они рискуют получить по физиономии уже не зеленкой или майонезом, а кирпичом или резиновой пулей. Поэтому политики предпочитают наблюдать за пожаром на Грушевского с безопасного расстояния - со сцены Майдана…
Киевские события последних двух месяцев, как правило, либо переоценивали, либо недооценивали. Причем, что называется, не с той стороны. Например, гиперболизировали значение и потенциал митингов Евромайдана. Многим почему-то казалось, что если на улицу вышли две-три сотни тысяч человек, то уже одно лишь их появление должно напугать власть. А уж если они запоют колядки и пустятся в пляс – то тикай, Янукович!
Пели и плясали два месяца, удивляясь, почему же власть не выполняет «требования Евромайдана». При этом никто так и не сообразил, что любое требование должно заканчиваться фразой «а если вы не согласитесь, то мы…». А что мог сделать Евромайдан? Заколядовать правительство насмерть?
Хороший пример требований показал Запад: заявил, что разгонять мирные гражданские акции - это «недемократично», и подкрепил свои слова угрозой адресных санкций против представителей украинской властной элиты. И украинская власть послушалась – перестала грозить протестующим дубинками до тех пор, пока те сами не начали бросать в милицию камнями.
А чем могли пригрозить власти вожди оппозиции, навязывающиеся к ней то на «круглый стол», то на «переговоры»? Да ничем! Их «народных вече» на Банковой не боятся – проводите хоть каждый день! Радикалов же на Грушевского они не контролируют и не могут ими управлять. Вот почему Янукович так долго игнорировал этих назойливо стучавшихся в его двери политиков. Президент не видел причины, по которой он должен отменить свое вечернее чаепитие и потратить время на выслушивание бессмысленного бубнежа оппозиционеров.
Причина появилась с первыми ранеными на Грушевского, а уж когда оттуда вынесли первых убитых, на Банковой перестали изображать из себя бронзовых Будд. Впрочем, в силу своего упорного нежелания идти на какие-то уступки оппозиции и уж тем более бунтующей черни, эти переговоры всё время безрезультатно переносились. Возможно, власть надеялась, что вот-вот МВД зачистит улицы – и тогда никаких унизительных переговоров и уступок не потребуется.
Вместе с тем недооценка этих событий как простых беспорядков, которые можно и нужно подавить, «как в Европе» (как восклицают сторонники власти), тоже ошибочна. Равно как и заблуждения, что 5 убитых и две сотни раненых – это, мол, еще не война.
Во-первых, необходимо понимать, что в Европе подобные беспорядки – это многовековая традиция. Там никого особо не удивляет, если толпа строит баррикады, поджигает автомобили и громит бутики. Так, например, во время беспорядков во Франции и Греции таких горящих улиц, как Грушевского, были десятки. И численность сошедшихся там в битве радикалов и полицейских была в разы больше. Но никто при этом не заявлял, что страна находится на грани гражданской войны или раскола. Равно как ежегодные весенние мордобои немецких правых и левых тоже не портят аппетит тамошним бюргерам.
В Украине же за всю её независимую историю было всего три (!) серьезных столкновения демонстрантов с милицией. Первое произошло в 1995 году во время похорон патриарха УПЦ КП Владимира, когда между собой сцепились УНСО и «Беркут». Второй случился 9 марта 2001 года во время акции «Украина без Кучмы» - и тогда тоже между собой «бодались» УНСО и «Беркут». После были еще случаи, когда небольшие группки молодых праворадикалов пытались повторить подвиг старших товарищей, но у них ничего не получалось и все закачивалось их укладкой на асфальт.
Нынешняя война между «Правым сектором» и милицией - это третий случай. При этом впервые конфликт принял такие масштабы (общее число участников несколько тысяч), впервые «повстанцы» не просто возводят, но и используют баррикады, впервые массово используется «коктейль Молотова» и булыжники. Впервые протестующая сторона выдвигает глобальное политическое требование - полную отставку власти и вообще «революцию».
Конечно, баррикады строили еще на Майдане-2004, но они были потешными и не использовались в деле. Тогда вообще не было никаких столкновений с силовиками, и «оранжевая революция» прошла мирно и весело, как музыкальный фестиваль. Украина, по сути, еще не знала горячих политических конфликтов и даже гордилась этим. Тут даже начала формироваться эдакая субкультура «мирных протестов»: со сценой и артистами, песнями и танцами, ленточками и шариками. На них приходили, как на уличные концерты – целыми семьями, с детишками, с собачками.
Теперь приводить на Майдан детей и домашних животных категорически нежелательно, а женщин уже призывают укрыться за сценой во избежание травм – в ожидании силового разгона акции.
Если сравнивать масштабы столкновений и потерь с конфликтами на Балканах, в Азии, в Африке или вспомнить события в Москве осенью 1993-го, то в Украине как бы случалась мелкая заварушка. Но ведь всё относительно. В компании уличных хулиганов и алкоголиков ежедневный мордобой – норма досуга. А в компании интеллигентов и одна-единственная пощечина – чрезвычайное событие.
Украина, не знавшая ранее ничего подобного, переживает такой поворот событий непросто. Даже доллар в обменниках упал до 8,55. А ведь экономике страны пока ничего не угрожает, никто не захватывает банки, не останавливает заводы, не тормозит торговлю. Просто украинцы привыкли при каждом малейшем потрясении сразу бежать менять гривны на доллары, а тут ведь почти что начало гражданской войны!
Впрочем, а может быть, эти люди поступают правильно? Может быть, всем нам стоит скупать доллары, евро, рубли и билеты до Варшавы, Праги, Минска, Москвы? Пока еще работают банки, а границы открыты для выезда…
Что же, ситуация действительно непростая, дающая немало поводов для страхов. А ещё больше пугает неизвестность и неопределенность: как она будет развиваться дальше и чем всё это закончится? Поскольку вот, например, пока в Киеве чесали затылки и игрались в «переговоры», смута перекинулась в регионы. Во Львове и Ровно толпы противников власти ворвались в офисы областных администраций, в Житомире, Тернополе, Хмельницке и Ивано-Франковске взяли их в осаду, к вечеру 23 января бой разгорелся под зданием Черкасской облгосадминистрации.
Это уже качественно иной уровень политического противостояния, нежели раньше, когда облсоветы западных регионов объявляли о своем неподчинении Киеву. То была чисто юридическая война политиков, занимающих места в структуре украинской власти. В нынешней ситуации часть депутатов этих местных советов во главе толп радикалов захватывают местные исполнительные органы власти, напрямую подчиняющиеся центральной власти. Если кто-то не может понять, что это значит, то пусть представит, что в Киеве оппозиционные депутаты Рады повели бы протестующих на штурм Кабмина и Банковой.
Практически можно сказать, что революция (уж какая страна, такая и революция) перекинулась из столицы в регионы и распространяется по стране. Почти как в 1917-м. Причем в регионах процесс «свержения режима» идет куда успешнее.
Почти – потому что не стреляют из винтовок и пулеметов, хотя в Киеве уже стреляют из дробовиков. Некоторых это в какой-то мере успокаивает: мол, раз нет стрельбы, то и беспокоиться не о чем. Но в данном случае разница состоит исключительно в методах, используемых противостоящими сторонами. Пока что это «толпа на толпу» с палками, бутылками бензина, камнями и резиновыми пулями. Если стороны вооружатся автоматами, то таких стоящих толп мы, конечно, больше не увидим, равно как и милицейских заслонов за щитами. Будет иная тактика: прятаться мелкими группами и поодиночке в зданиях, за углом, высовываться и делать выстрел. Ну, это все могли видеть в хрониках событий в Ливии или Сирии.
Изменится метод и тактика, но необязательно изменится результат. Стороны всё так же могут сутками и неделями стоять на месте, только уже не перебрасываясь камнями, а перестреливаясь. Вопреки заблуждениям романтиков и любителей военного кино, ни огнестрельное оружие, ни даже бронетехника и тяжелая огневая поддержка не являются волшебным мечом, дарующим быструю победу. Преимущество дает лишь их наличие (и умение пользоваться) у одной стороны – и отсутствие у другой. «Кинжал хорош для того, у кого он есть - и плохо тому, у кого он не окажется в нужное время».
Вот почему для развертывания настоящей революции и гражданской войны наличие огнестрельного оружия вовсе не обязательно. Их вполне можно устроить с помощью дреколья и факелов, даже одними только кулаками. Чтобы вывести противника из строя, в него не обязательно стрелять – можно огреть поленом или просто дать в морду. А можно и вовсе уговорить его капитулировать – впрочем, такой мирный метод требует наличия весомых аргументов и таланта убеждать. Вспомните Троцкого!
Однако далеко не всегда противоборствующие стороны сдерживают себя в выборе средств и методов. Очень часто, не в силах взять верх над противником или даже просто желая без особого для себя риска «одним махом семерых побивахом», они начинают использовать «спецсредства».
Подобная эскалация, в частности, и произошла во время столкновений на Грушевского. Если раньше стороны обходились как-то палками-дубинками и слезоточивым газом, то теперь в ход пошли бутылки с бензином, булыжники и метательные машины (пока что топорные), взрывающиеся ракеты, светошумовые гранаты, водометы и резиновые пули, а также уже и не резиновые тоже. Ничего подобного, повторим, в Украине еще не было. А ситуация, несомненно, балансирует на грани перехода к стадии использования огнестрела. Мало того, что у самих дерущихся явно чешутся руки нажать на курок, так еще и политики своими заявлениями словно подзуживают людей браться за оружие. Как, например, еще можно расценить обращение Анатолия Гриценко?
Достаточно нескольких выстрелов на поражение – и обе толпы рассыплются, чтобы вооружиться и начать бесконечную перестрелку друг с другом…
Разумеется, ливийский или сирийский варианты Украине не грозят, потому что в тех странах власть защищала себя с помощью армии, а тамошние армии достаточно многочисленные и оснащенные. Поэтому там были масштабные сражения, ездила бронетехника, летали самолеты, стреляли пушки и реактивные системы. В Украине армия существует лишь на бумаге, и эта бумага – ведомости и накладные складов, которые вот уже 23 года распродаются и разворовываются. Если бы украинская армия и ввязалась в конфликт, то оказалось бы, что воевать в ней некому и нечем. Как говорится, досокращались!
Однако украинская армия в политические свары традиционно не вмешивается – это, наверное, к лучшему для всех. Потому что армия – это срез общества, и среди украинских военнослужащих есть как сторонники, так и противники власти. Наверное, потому власть и сама всегда избегает привлекать армию для решения политических конфликтов.
А в нынешней ситуации единственной опорой власти остается МВД, причем не всё. Так, то и дело поступают новости о том, что какой-то отряд «Беркута» из провинции отказался ехать в столицу. Или что какая-то часть ВВ вот уже несколько суток якобы «заблокирована» полусотней галдящих баб, что на самом деле означает лишь предлог, под которым командир части не захотел выполнять приказ из Киева.
В МВД явно происходит что-то неладное, потому что в командировки в столицу собирают и отправляют всех «свободных» милиционеров из юго-восточных регионов. Людей катастрофически не хватает, в оцеплении стоят офисные работники управлений и служб. И это при том, что общая численность МВД составляет 182 тысячи милиционеров плюс 33,3 тысячи солдат и офицеров ВВ.
Но теперь, с распространением «путча» по регионам, нехватка личного состава МВД будет ощущаться еще сильнее. Если власть не пойдет на использование каких-то «народных дружин» или иных вспомогательных сил, она рискует проиграть противостояние в результате истощения и нехватки сил. Кстати, дефицит живой силы для физического конфликта в формате «стенка на стенку» с дубинками и щитами вполне может вызвать соблазн применения огнестрельного оружия в надежде, что противник пустится наутек при первых же выстрелах.
Между тем, что весьма любопытно, в этом конфликте практически не наблюдается никакого участия СБУ – не правда ли, странно? Впрочем, как известно, в подобных ситуациях (как, например, в 1991 и 2004) «гебешники» склонны не защищать власть, а предавать её.
Впрочем, дефицит живой силы грозит и противникам власти. Это на мирные вече и шествия вокруг столба собирались сотни тысяч, рисковать же здоровьем и жизнью в столкновениях с милицией отважились лишь несколько тысяч. В регионах, где были захвачены здания госадминистраций, чисто радикалов и вовсе идет на сотни, не более.
Кажется, что такое небольшое число мятежников нетрудно разогнать и раздавить – и просто смешно бояться, что они устроят гражданскую войну. Однако давайте обратимся к нашей истории.
Муравьев и Овсиенко взяли Киев в феврале 18-го силами шеститысячного корпуса. Генералы Краснов и Деникин вначале собрали менее 4 тысяч добровольцев. А знаменитое «все на борьбу с Юденичем!» выглядело довольно смешно, учитывая, что в распоряжении генерала была лишь 18-тысячная армия, которой он целый год угрожал Петрограду при том, что только революционных матросов в Кронштадте было вдвое больше. Это лишь к середине 1919-го под командованием Деникина и Колчака собралось, в общей сложности, до 750 тысяч бойцов. А начиналась та Гражданская война, как видим, с небольших отрядов.
Поэтому легкомысленные утверждения о невозможности варианта гражданской войны ввиду малочисленности радикальных противников власти очень ошибочны и больше похожи на самоуспокоение. На самом деле гражданская война в Украине, можно сказать, уже началась, но пока зона боевых действий ограничена улицей Грушевского, а воюют лишь камнями, «коктейлем Молотова» и резиновыми пулями. Вопрос лишь в том, распространится ли она дальше или быстро погаснет?
Тут стоит еще раз вернуться к истории и вспомнить события 1918 года. Тогда командиры еще довольно малочисленных красных, белых (и прочих) отрядов использовали соответствующую тактику: не растягивать свои сотни на фронт (это было просто невозможно), а действовать вдоль дорог, передвигаясь от города к городу. Так они и провоевали целый год.
Такой сценарий возможен и в Украине: никаких фронтов с многотысячными армиями, как в кино, а лишь стычки отрядов мятежников и милиции в городах и на трассах. И необязательно со стрельбой – вполне могут обойтись все теми же палками, дубинами, «коктейлем Молотова» и резиновыми пулями. Это буденовцы и белоказаки стремились разрубить противника от плеча до седла шашкой (мода была такая), в нынешнем конфликте человека надолго (а то и навсегда) выводят из строя кирпичом в лицо или дубинками по почкам. Результат тот же – уже не боец, минус один, а формально войны как бы и нет, потому что пулеметы не стреляют.
Но реально гражданская война – это не пафосная скачка по полю на вороном жеребце с шашкой в руке и не езда по разбомбленному городу на пикапе с ДШК на турели и орущему из динамиков «лента за лентою набої подавай!». Это, как гласит энциклопедия, «силовое противостояние организованных групп и структур внутри государства, преследующее целью изменение политики государства, или захват власти, или сепаратистские устремления». А в Украине как раз именно это и началось. С чем вас и поздравляем!
«Каждая власть, в конечном итоге, опирается на мускулы молодых людей», - считал философ Юкио Мисима. Теперь мускулистые молодые парни есть не только у Банковой. Активисты «Правого сектора» и сотни «Самообороны Майдана» - это потенциал, на который теперь могут опереться те, кто сам хочет прийти к власти…
Вряд ли кто-то сейчас сможет спрогнозировать, какие масштабы может принять нынешний гражданский конфликт. Он может завершиться через неделю – а может растянуться на месяцы и даже годы. Всё зависит от множества факторов: насколько решительны стороны, каким потенциалом они обладают, какие методы и средства силового противостояния выберут, кто еще к ним присоединится, кто их поддержит и т.д.
Несомненна одна большая угроза: за двадцать лет существования этой уродливой Системы в Украине накопилось слишком много противоречий, претензий и незабываемых обид. Пока что мы видим лишь, как правые радикалы вступили в силовое противостояние с «антиукраинским бандитским режимом». Но если в конфликт начнут втягиваться люди с другими претензиями – политическими, социальными, экономическими, личными, вынимая из-за пазухи давно лежащие там камни, он будет разгораться. «Пророссийские» могут пойти на «прозападных», бедные на богатых, наци на «инородцев», сосед будут мстить соседу, люди начнут сводить старые счеты. А на запах жареного потянутся те, кто умеет греть на этом руки: наемники, бандиты, мародеры, аферисты и спекулянты.
Вот тогда наступит такой пипец, что уже никто и не вспомнит, а с чего же именно всё началось! Поэтому нынешним участникам конфликта, как бы им ни хотелось достичь своей цели, стоит помнить, что важно вовремя остановиться…
Но в любом случае, нынешние события, как было уже сказано, ознаменовали собой смену целой эпохи в украинской политике. Кто бы ни взял верх в нынешнем противостоянии, украинцы уже не будут разговаривать с властью языком цветных ленточек и песен. Вместо наивных романтиков основной движущей силой политических процессов в Украине стали сердитые радикалы…
