Как это ни курьезно звучит, но 26 лет назад Украина во многом была образцом той страны, которой мы так тщетно стремимся стать сегодня. Работали все отрасли промышленности, массово строили самолеты и ракеты, все показатели добычи и производства намного превосходили нынешние, у страны был огромный торговый и рыболовный флот, еще больший парк грузовой и военно-транспортной авиации, первая по величине армия в Европе и мощнейший ядерный арсенал. Еще никто не голодал, не боялся потерять работу и не падал в обморок при виде коммунальных счетов. Украины могли без страха высказывать на улице свои политические взгляды, а народные избранники еще не отгородились от народа дюжими телохранителями и высокими заборами «царских сел».
Тогда украинская экономика сравнивала себя с германской, британской и французской, и лишь посмеивалась, поглядывая сверху вниз на венгерскую или румынскую. Единственным, однако очень существенным недостатком был дефицит товаров широкого потребления. Во многом созданный искусственно, во многом возникший из-за нашей привычки создавать ажиотажный спрос и хватать по 15 упаковок сразу, он стал главным фактором социально-политической дестабилизации – и самой главной темой еще только зарождающейся публичной политики.
А ведь до начала 90-х термин «политик» ассоциировался у нас больше с чем-то иностранным, с международными отношениями СССР. До этого у нас публичных политиков как таковых просто не было, были лишь руководители страны, республик, областей, министры, совершенно безмолвные депутаты Верховных Советов. Что совершенно логично: политика – это искусство договориться, уговорить или обмануть, и оно востребовано там, где есть противоречие интересов. В советской вертикали командной системы политика была искусством подковерных интриг чиновников, не выносящихся за пределы кабинетов с резными дверями. Начиная с первых свободных выборов 1989 года (в Верховный Совет СССР) и 1990 года (в Верховную раду УССР) в политику был вовлечен народ, превратившийся в избирателей – и так появилась публичная политика. В которой побеждал тот, кто умел более убедительно давать актуальные обещания.
Верховная Рада в 1991 году
Независимость Украины провозглашали под благословение каменного Ильича
Первыми и больше всех начали обещать украинские национал-патриоты. По их убеждению, главный метод решения всех проблем Украины состоял в её независимости и отстранении от власти коммунистов. Впрочем, вначале проблем было немного, зато после 1991 года их стало намного больше. Причем, впервые во времен Великой Отечественной, украинцы столкнулись с такими явления, как инфляция, резкий рост цен, остановка предприятий, потеря рабочих мест. Неудивительно, что к середине 90-х популярность национал-патриотов резко упала: если на выборах 1990-91 г.г. она составляла 30-35%, то в 1994-м правые получили в Раде 36 мандатов против 117 у левых, а в 1998-м они совокупно набрали около 11% голосов против 37% у левых.
Левко Лукьяненко на пике своей недолгой популярности
Правый реванш начнется лишь с конца 90-х, когда националисты модернизируют старый лозунг «геть КПРС!» в обещание превратить Украину в цветущую европейскую державу при условии отстранения от власти бывших коммунистов, потом «кучмистов», потом «донецких» и т.д. Но, как потом оказалось, и эти обещания были пустыми, хотя в них до сих пор верят миллионы украинцев.
Запрет КПСС в августе 1991 года казался полным разгромом коммунистов, однако они быстро возродились в виде Социалистической партии (во главе с Александром Морозом), а в 1993 реинкарнировались в ипостаси новой КПУ. В 1996-м от СПУ отколется ПСПУ во главе с Владимиром Марченко и Натальей Витренко - ставшими, пожалуй, самыми левыми политиками независимой Украины. Их обещания были довольно просты, можно сказать, что они просто являлись антиподами обещаний национал-патриотов: вновь реинтегрировать постсоветские республики и сохранить советскую социальную систему. На волне разочарований украинцев в новой жизни, призывы вернутся к старой собирали неплохой политический урожай.
Александр Мороз
Владимир Марченко и Наталья Витренко:
многие считали их супругами
Традиционно всю ответственность за происходящее в стране возлагали на президента. В начале 90-х отдуваться за всех приходилось Леониду Кравчуку, которому до сих пор еще чего только вспоминают! Однако многие из этих упреков напрасны. Например, ядерное оружие он не «дарил», его передача одному владельцу (России) было условием признания независимости Украины, Беларуси и Казахстана со стороны США. И то, что американцы признали её только в конце декабря 1991-го, свидетельствуют о том, что Леонид Макарович долго упирался. При этом национал-патриоты, которые сегодня громче всех орут о «возрождении ядерного статуса», тогда, напротив, давили на Кравчука, чтобы он выполнил требования Вашингтона.
Одна из первых пресс-конференций Л. Кравчука: без помпы и охраны
Тогдашний глава державы был намного ближе к народу
Еще очень часто Кравчука обвинят в «обмане русских и русскоязычных», размахивая при этом его предвыборным обращением 1991 года, где он обещает сохранение связей с Россией, свободное использование русского языка и недопущение какого-либо притеснения по национальному признаку. Мол, не сдержал он свои обещания, посмотрите вокруг, русский язык преследуется, все русское преследуется, в стране царит национализм! Что ж, происходящее в сегодняшней Украине описано верно, но вот только при чем тут Леонид Кравчук, который был главой державы лишь с декабря 1991 по июль 1994 г.г.?
Закон «О языках в УССР», который впервые ввел в Украине одноязычие (государственным был объявлен только украинский язык) приняли 28 октября 1989 года. Сделала это Верховная Рада, избранная еще в 1985 году, в которой не было ни одного «руховца», под председательством Героя социалистического труда Платона Костюка. Леонид Кравчук же стал спикером следующей Верховной Рады, избранной в марте 1990 года, когда в неё впервые попали украинские диссиденты Драч, Хмара, Лукьяненко, Черновол.
Далее, новая Конституция Украины, окончательно закрепившая монополию украинского языка, была принята лишь в 1996 году – когда Кравчук уже давно не был ни спикером, ни президентом. А первая принудительная украинизация в Украине началась лишь в конце 90-х, при Кучме, развернувшись вовсю аж при Ющенко. Зато при Кравчуке, в 1991-94 г.г. никто никого не заставлял выполнять эти языковые нормы, в стране сохранялось советское двуязычие (даже новые паспорта граждан Украины были двуязычные), никто не устраивал ни «декомунизации», ни героизации ОУН-УПА. Поэтому обвинения в том, что Кравчук якобы нарушил обещания, данные русскоязычным гражданам Украины, просто абсурдны.
И вообще, повторимся, в начале 90-х главной темой были не язык, не флаг и не гимн, а дефицит - преодолеть который пытались двумя путями. Первый попробовал премьер Витольд Фокин, который в ноябре 1990 года частично воплотил идею экономического суверенитета Украины в отрезных купонах, прилагаемых к советским деньгам, а в январе 1992-го запустил в оборот первую украинскую валюту купоно-карбованец. Предполагалось, что это ограничит ажиотажный спрос на потребительские товары, а также не пустит в украинские магазины жителей других республик с пачками «деревянных».
Но эта затея лишь вздернула цены в комиссионках и на «черном рынке». Ведь проблема была не в излишке денег у населения, а в недостаточном предложении товаров – в том числе очень дорогих товаров (автомобилей, недвижимости). А вместо того, чтобы предложить им эти товары, запустили инфляцию.
Витольд Фокин на «Южмаше»
Слева ему внимает директор завода Л. Кучма
Тогда решать проблему дефицита стали через наращивание импорта – на этом, в частности, базировалась политика кабинета Леонида Кучмы (октябрь 1992 – сентябрь 1993). Но из-за инфляции проблема приняла уже иной оборот: где взять деньги на их покупку? И начал Леонид Данилович обещать народу остановить стремительное падение карбованца, уверяя, что это удастся сделать с помощью спасительных иностранных кредитов. О том, что в это самое время украинские барыги «зарабатывали» в свои карманы сотни миллионов долларов на вывозе из страны металла и разворовывании Госрезерва, Кучма даже не упомянул. В общем, пришлось Леониду Макаровичу его снять, и поставить премьером Звягильского – оказавшегося еще тем перцем (в конце своего премьерского срока он сбежал в Израиль).
Кравчук, Звягильский, Ющенко
Так в Украине закончилась романтическая эпоха ранней независимости, и она подошла к своему первому политическому кризису – который был мирно разрешен досрочными выборами всех ветвей власти. Метод Кравчука спас страну от ельцинского сценария: обошлось без стрельбы из пушек по парламенту, и воздух в Киеве сотрясал только грохот шахтерских касок и выкрикиваемые в мегафоны новые обещания политиков.
Среди них выделялся голос Леонида Кучмы, обещавшего невиданные преференции формирующемуся крупному частному бизнесу: «… с целью концентрации национального капитала буду инициировать создание промышленно-финансовых групп, межотраслевых концернов и трестов, индустриально-банковских холдингов». И это обещание он выполнил уже в течение своего первого срока - в отличие от своих обещаний, данных простым избирателям…
Л. Кучма и П. Порошенко, конец 90-х
Намного проще было в начале 90-х будущим украинским политикам: они тогда еще ничего никому не обещали, а сами были субъектами информационного окучивания своих старших товарищей. За исключением, разве что, Олега Тягнибока и Андрея Парубия, которые уже тогда создали свою собственную Социал-националистическую партию (с 2004 года – ВАО «Свобода») и толкали радикально националистические спичи. Причем, если Тягнибок пока еще учился во Львовском медицинском институте, то Парубий с 1990 года уже был депутатом Львовского областного совета – и при этом увлеченно шастал по митингам, ходил в походы по «местам славы УПА» и завязывал контакты с украинской диаспорой США.
Олег Тягнибок (справа)
Андрей Парубий (слева)
Не скучал в начале 90-х и неугомонный Дмитрий Корчинский – один из основателей УНА-УНСО, а затем «Братства», за свои регулярные призывы к радикальным действиям и провокационные выходки получивший репутацию Гапона украинской публичной политики. Однако, в отличие от других радикалов, Корчинский не только призывал: уже с 1991 года он с единомышленниками изучал методы уличных боев с полицией (за 22 года до Евромайдана), а потом стал первым организатором украинских добровольческих подразделений, участвовавших в боевых действиях в Приднестровье и на Кавказе. Тогда же Корчинский высказал пророческую мысль: мы едем воевать на их территории, чтобы они не приехали воевать на нашей.
Дмитрий Корчинский: готовился к Майданам с 1991 года
А вот будущий лидер Радикальной Партии Олег Ляшко в начале 90-х, по какой-то причине не уехавший отдавать родине воинский долг (плоскостопие, наверное), не смог поступить в вуз, и, мотыляясь по белому свету (он интернатовский) нашел свое место в журналистике. Начав с газет «Комуністична праця» и «Молодая гвардия», Ляшко поднялся до редактора «Коммерческих вестей» - но осенью 1993-го был арестован по обвинению в хищении (в ходе следствия он дал весьма пикантные подробности своих отношений с работодателями) и осужден, отбыв на «зоне» почти полтора года и освободившись по амнистии.
Олег Ляшко в начале своего пути
Но если Ляшко начинал как Оливер Твист, будущие звезды украинской политики из Днепропетровска пришли в неё отнюдь не в лаптях. Напротив, в начале 90-х они обували в лапти половину страны, жестко конкурируя с «донецкими» и «львовскими». Так, жена сына высокопоставленного чиновника Кировского райисполкома Днепропетровска Юлия Тимошенко в 1991 году бросила торговать видеокассетами и занялась новым семейным бизнесом: перепродажей топлива через созданную свекром корпорацию «Украинский бензин». А еще через год семья Тимошенко объединит бизнес с семьями Пинчуков и Аршавы, учредив корпорацию «Содружество». А еще через два года Тимошенко и Лазаренко создадут корпорацию ЕЭСУ. Нефтепродукты и газ текли через эти корпорации углеводородными реками, принося своим владельцам ежегодно сотни миллионов долларов – в то время как страна клянчила подачки у МВФ.
Юлия Тимошенко: Вона працює!
Вокруг Павла Лазаренко в начале 90-х терся и бывший завотдела пропаганды Днепропетровского обкома ЛКСМУ Александр Турчинов, с падением коммунизма оставшийся без работы. Лазаренко, который в УССР был председателем облсовета, а в 1992 стал главой ОГА Днепропетровска, не оставил в беде усердно-услужливого Сашу – назначив его главой Комитета облгосадминистрации по разгосударствлению производства. То есть по «прихватизации», которая тогда приняла масштабы махновского грабежа. Надо ли говорить, что на такое ответственное место не поставили бы кого попало!
Доверие Лазаренко к Турчинову было огромным, он стал его Бэрримором. В 1993-м Лазаренко приставал Турчинова к Кучме советником по экономике. В 1994-м Кучма задумал создать свою первую карманную партию – и тут же перед ним возникли Лазаренко и Турчинов. Именно Турчинов был «отцом» партии «Громада», которую он изначально создал не под Кучму, а под Лазаренко (но на деньги Кучмы). И только в 1995-м в «Громаде» появилась новый бизнес-партнер губернатора, вертя перед днепропетровскими олигархами своими округлыми формами.
Арсений Яценюк: задолго до своих реформ
С приватизации в 1992-м начал свою карьеру и выпускник Черновицкого университета Арсений Яценюк. Вместе с друзьями детства Алексеем Бурбаком (братом Максима Бурбака) и Павлом Петренко, однокурсниками Андреем Пышным и Андреем Иваньчуком, а также сыном тогдашнего черновицкого губернатора Валентином Гнатышевым они учредили юридическую фирму «ЮрЭк Лтд», помогавшую частным лицам прибирать к рукам государственные предприятия и коммунальную собственность. Сегодня все эти фамилии можно встретить в списке фракции «Народный Фронт» - таким образом, свой клан Яценюк сформировал еще четверть века назад, на основе дружбы.
А вот формирование донецких кланов в 90-х сопровождалось стрельбой, резней и ограблениями семей павших. Но будущая причина двух Майданов в 1991 году еще работал директором автобазы, а про Рената Ахметова лишь слыхивал от своих знакомых енакиевских «авторитетов». Если бы Виктору Федоровичу тогда сказали, что однажды он станет президентом, а перед этим два раза премьером, то он, пожалуй, сам бы рассмеялся. Однако уже в 1996-году ему неожиданно предложили пост главы Донецкой ОГА.
Виктор Янукович с космонавтом Береговым и сыном Александром.
Саша еще не выучился на стоматолога
А вот нынешний украинский Гарант тогда работал в отцовской лавке – в смысле учился руководить фирмами, созданными его отцом (ОМП «Республика», АО Биржевой дом «Украина»). Байки о экономическом гении, разбогатевшем скупкой-перепродажей перца и какао, возникнут уже потом: нужно же будет как-то пояснить, откуда Петр Алексеевич взял свой начальный капитал. Правда, откуда он взял деньги на перец, он тоже не рассказал – ведь тогда возникло бы много вопросов, обращенных к его почтенному батюшке.
Его нынешний политический противник и, не исключено, будущий президент Украины Михаил Саакашвили в начале 90-х отбыл из охваченной конфликтами Грузии на Запад, где благополучно пересидел период смут. Благодаря своим высокопоставленным родителям, он получал гранты и приглашения на учебу в Международном институте прав человека Страсбурга, Колумбийском университете, Университете Вашингтона, Академии международного права в Гааге, работал Норвежском институте прав человека и в юридических фирмах Нью-Йорка. Впрочем, учитывая что все эти места он «посетил» в течении трех лет, нигде надолго не задерживаясь, можно сказать, что это было просто увлекательное путешествие грузинского мажора по Европе и США, а не серьезная учеба и стажировка профессионального юриста.
«Гастролер!» - сказал бы еще раз в его адрес Арсен Аваков, злейший оппонент Михаила Саакашвили и, возможно, еще один возможный претендент на украинский престол. О том, чем занимался в начале 90-х годов нынешний глава МВД, From-ua недавно уже рассказывал. Поэтому в качестве эпилога мы расскажем вам другую историю: о том, что могло стать причиной столь лютой вражды Михаила Николозовича и Арсена Борисовича.
Михаил Саакашвили: давным-давно, в далекой Европе
Бизнес, борьба за схемы, драка за власть – это всё вполне даже возможно, но прозаично. Но есть и другая, национальная версия конфликта. Кстати, по маме Михаил Саакашвили является частично армянином, поскольку род Аласания, из которого она происходит, являются «огрузинеными» армянами. Что, впрочем, не помешало Гиули Аласании стать председателем общественной организации «Дом дружбы Грузии и Азербайджана». Но не это вызвало неприязнь Авакова к Саакашвили.
Дело в том, что армянин по отцу, Арсен Аваков является осетином по матери. Татьяну Матвеевну Авакову в девичестве звали Тания Габараева, и родилась она в селе Тилиан Знаурского района Южной Осетии – где у неё осталось немало родственников. А в августе 2008 года село Тилиан подверглось сильном обстрелу грузинских войск, было тяжело ранено несколько его жителей – возможно, среди них были и родственники мамы Армена Авакова.
Что ж, если это так, то немудрено, почему Арсен Аваков питает такую сильную неприязнь к бывшему грузинскому президенту! Хотя и вынужден скрывать эту причину из политических соображений, поскольку «оранжевые» и «евромайданные» соратники Авакова поддерживали в войне 08.08.08 Грузию и Саакашвили, а не осетинских сепаратистов и их российскую «крышу». Какая злая ирония - но что люди только не делают ради успешной политической карьеры!