Ваше красное благородие

…до сих пор еще доминирует в нашем представлении об истории Гражданской войны.

Босой и полуграмотный Чапаев, разрабатывающий план боя с помощью картошки, и селянин Боженко, лупящий нагайкой своих вестовых, – такими были образы красных командиров в старых советских фильмах. «Беляков» же в них обычно изображали надменными дворянами, вытирающими лоб кружевным платочком и орущими «пшел вон, скотина!». Выдумка сценаристов, не вызывающая ничего, кроме улыбки.

На самом деле поручики Голицыны, корнеты Оболенские и другие представители древних и богатых княжеских родов упаковали свое золото в чемоданы и отправились в эмиграцию задолго до начала Гражданской войны. Где, сидя в тиши парижских ресторанов и слушая печальные романсы, роняли в бокал с вином слезу по «гибнущей России». Однако защищать ее от «большевизма» аристократия не собиралась.

Действительно, во главе антибольшевистского движения мы не найдем никого из петербургской элиты. Ну, разве что с большой натяжкой к ней можно отнести бывшего императорского флигель-адъютанта Павла Скоропадского – да и того уютно устроившегося на посту гетмана УНР. Среди лидеров же белых армий их не было вообще.

Генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин был внуком крепостного крестьянина, отданного в рекруты. Его друг и соратник Л. Г. Корнилов был сыном хорунжего Сибирского казацкого войска. Из казаков были Краснов и Семенов, а генерал-адъютант Алексеев родился в семье солдата, который своим упорством выслужился аж до майора. «Голубых кровей» (в старинном понимании этого выражения) были только шведский барон Врангель и потомок пленного турецкого паши А.В. Колчак.

А как же князь и генерал А.Н. Долгоруков, спросите вы. Однако судите сами, кем можно назвать этого командующего армией гетманской УНР, который бросил свои войска и вместе со Скоропадским сбежал в Германию еще до того, как к Киеву подошел Петлюра. Именно он стал прообразом «канальи Белорукова» - персонажа повести Булгакова «Белая гвардия».

Небезынтересен и такой факт: несмотря на то, что в 1914 году в Российской империи было около 500 тысяч мужчин-дворян (от князей до самых захудалых помещиков и новопроизведенных дворян), более половины из них предпочли избежать службы в армии – всяческими хитростями, а то и просто взятками избегая призыва. Поэтому уже в 1915 году в офицерские должности начали массово производить «неблагородных», давая им чины прапорщиков и подпоручиков.

В итоге к октябрю 1917 года в русской армии насчитывалось около 150 тысяч офицеров, включая военных специалистов (инженеров и врачей). Однако когда в декабре того же года Корнилов и Деникин начали формировать свою Добровольческую армию, на их призыв откликнулись всего полторы тысячи офицеров и столько же юнкеров, студентов и простых горожан. Лишь к 1919 году их число возросло на порядок. Колчаку же пришлось мобилизовать бывших офицеров силой – и воевали они с большой неохотой.

Что же делали остальные «их благородия», которые не эмигрировали в Париж и не прятались дома за печкой? Вы будете удивлены, но 72 тысячи бывших царских офицеров служили в Красной армии.

Первые из них пошли туда совершенно добровольно. Наиболее известным из «починщиков» был подполковник Михаил Муравьев, который в январе 1918 года всего с одной сводной бригадой (около 6 тысяч донецких красногвардейцев и слобожанских казаков) совершил 300-километровый марш и взял Киев, фактически разгромив этим Центральную Раду. Кстати, бой под Крутами был заурядной перестрелкой, и погибли там не 300, а лишь 17 юнкеров и студентов. И еще Муравьев был не большевик, а эсер.

19 ноября 1917 года начальником Верховного штаба вооруженных сил большевики назначают потомственного дворянина генерал-лейтенанта М. Д. Бонч-Бруевича, который, собственно, и создал РККА (рабоче-крестьянскую красную армию). Первые отряды которой повел в бой 23 февраля 1918 года дворянин и генерал-лейтенант Д. П. Парский. А в 1919 году ее возглавил кадровый царский полковник Сергей Сергеевич Каменев (не имеющий никакого отношения к расстрелянному позже оппортунисту). Именно ему принадлежит честь разгрома белых армий.

В главном штабе Красной армии работали генерал-майоры П. П. Лебедев и А. А. Самойло, с 1920 года – знаменитый генерал Брусилов.

Человеком, который первым оценил незаменимость старых руководящих кадров, был Троцкий. Традиционно разругавшись с верными ленинцами, он настоял на своем и сначала объявил добровольный призыв, а затем и мобилизацию всех бывших офицеров и генералов. Что впоследствии, в конце 1920-х годов, стало поводом для увольнения и даже арестов некоторых из них по обвинению в причастности к «троцкизму».

Среди «золотопогонников», служивших победе пролетариата, нужно отметить полковника Харламова и генерал-майора Одинцова, оборонявших Петроград от Юденича. Южным фронтом командовали генерал-лейтенанты Владимир Егорьев и Владимир Селивачев, оба – потомственные дворяне. На востоке, против Колчака, сражались самые настоящие бароны Александр Александрович фон Таубе (погибший в белом плену) и Владимир Александрович Ольдерогге, который как раз и разгромил армию «омского правителя».

От рук своих бывших сослуживцев погиб не только Таубе. Так, белые взяли в плен и расстреляли комбрига А. Николаева, комдивов А.В. Соболева и А.В. Станкевича - все они были бывшие царские генералы. Чуть не лишился жизни и военный атташе Российской империи во Франции граф Алексей Алексеевич Игнатьев, который после революции отказался отдать Антанте казенные 225 миллионов рублей золотом, сохранив их для Советской России. Чудаковатый (по нашим меркам) граф-бессребреник не уступил запугиваниям и подкупам, пережил покушение, но данные банковского счета передал только советскому послу. И лишь в 1943 году бывший царский генерал-майор получил повышение – звание генерал-лейтенанта Советской армии.

Вопреки байкам о растерзанных матросней адмиралах, большая часть владельцев позолоченных кортиков не была утоплена в канале и не пошла за Колчаком, а перешла на сторону советской власти. Капитаны и адмиралы присоединялись к большевикам целыми экипажами и штабами, так и оставаясь на своих должностях. Именно благодаря этому флот СССР сохранил старинные традиции и считался «заповедником аристократов».

Удивительно, но на службу к своим бывшим врагам поступили даже некоторые белогвардейские офицеры и генералы. Среди них особенно известен генерал-лейтенант Яков Слащёв, последний защитник Белого Крыма. Несмотря на репутацию одного из злейших противников большевиков и военного преступника (он массово вешал пленных красноармейцев), он воспользовался амнистией, вернулся в СССР и был прощен. Более того – устроился преподавателем в военном училище.