На фото: наемник, у которого найдены документы на имя Геннадия Викторовича Борисенко, 1966 г.р., жителя г. Львов (Украина)
Жара и мухи делают свое дело: уже два дня назад смрад от разлагающейся плоти перекрывал гарь, выбрасываемую сотней танков, БМП, БТР и другой техники, двигавшейся на спецоперацию. Лица убитых изменились до неузнаваемости. Впрочем, узнавать их, по-видимому, никому не придется: Тбилиси отказался забирать тела своих вояк. «Они не выходили на нас с просьбой передать убитых, - сообщил «Росбалту» источник в югоосетинских силовых структурах. - Когда мы попросили ОБСЕ выступить посредником, грузины заявили, что трупы им не нужны». После осмотра то, что осталось от захватчиков, поместят в рефрижератор, а затем предадут земле, а может быть, сожгут. Дальнейшее пребывание тел там, где застала их смерть, может привести к эпидемии.
На фото: грузинский солдат, на груди - медальон с фотографией девушки
Вглядываюсь в лица убитых - это были совсем молодые парни. Рядом с одним, уткнувшимся в землю, белеет тетрадка, вылетевшая из-за пазухи: телефоны, какие-то заметки по-грузински, а дальше - строчки в ряд: стихи? На самой окраине города - восемь мертвецов. Несколько дней назад это был экипаж танка и десант, ехавший на броне. Вступив в бой, четверо остались в придорожной канаве, четверо - в зарослях ежевики. У одного на груди - фото девушки в медальончике. Куда вы приехали, зачем?.. А чего не хватало в жизни троим убитым украинским наемникам - Прокопенко, Бурденко и Борисенко?..
«У всех пленных и убитых грузин были наркотики - мы обнаруживали морфин, - говорит глава Совета безопасности РЮО Анатолий Баранкевич. - Они шли в бой в состоянии наркотического опьянения». То же подтвердил «Росбалту» и генеральный прокурор республики Таймураз Хугаев. «Морфин действительно был, но если его наличие еще можно списать, допустим, на выдаваемое перед боем обезболивающее, то чем объяснить, что в кармане у каждого лежала марихуана?», - спрашивает он.
Эта деталь помогает понять, почему захватчики уничтожали мирные осетинские села, в которых не было никого, кроме женщин да стариков. В Хетагурово, где до агрессии жило около 600 человек, удалось обнаружить всего нескольких жителей. Практически все дома разрушены до основания, стены оставшихся хранят следы пуль и осколков. Отсюда до Цхинвала - полчаса на машине.
«Мы сидели в домах, в комнатах, потом побежали в огороды - где нам здесь прятаться? - семидесятилетний Эдуард печально смотрит на то, что осталось от родного села, проутюженного грузинскими танками. - Столько раненых, убитых...». Почему же он не уехал, когда обстановка начала накаляться и руководство Южной Осетии объявило об эвакуации стариков, женщин и детей? «А как я оставлю дом, скот?», - спрашивает крестьянин. Он и сейчас не хочет уезжать из разгромленного дома: «Я его не оставлю».
Фото: Эдуард и Соня, село Хетагурово
Рядом с Эдуардом - его 71-летняя сестра Соня из Ленингорского района, ехавшая к родственникам в Цхинвал как раз накануне грузинского штурма. Пришлось остаться у брата. «Я педагог, сорок лет учила детей, - тихо плачет она. - Что они тут делали, так было страшно! Когда я услышала, что русские заходят, так сильно обрадовалась!»
Семидесятилетняя Ольга Туаева гонит уцелевшую корову. «По селу несколько раз проехали пять танков, - рассказывает она. - Стреляли прямо по домам, а за ними шли автоматчики. Когда начался обстрел, все мои соседи бежали, а я лежала ничком в огороде, и они не нашли меня - думали, что я убита». Старушка собирается к родственникам во Владикавказ - «Теперь я тоже должна уйти, я боюсь одна». Она говорит о погибших. «Никто не стрелял в них отсюда, никто, - по лицу катятся слезы. - Я очень, очень испугалась. Когда танки поехали, я думала, что это наши, и так обрадовалась - а они стали стрелять по нам».
Все, с кем удалось поговорить, подтверждают, что грузины не предупреждали жителей села о скором начале своей операции.
«Трудно сказать, сколько всего погибших, - говорит Амиран Кабанов. - Понимаете, многие похоронили родственников прямо во дворах своих домов - например, мою соседку... Семь человек только что похоронили». В Хетагурово вошли около четырехсот грузинских военных. «Они врывались в дома, искали оружие и форму, кричали: здесь живут боевики? - рассказывает Амиран. - Они думали, здесь боевиков больше, чем в Цхинвале!» - «А были здесь осетинские части? Отвечали огнем?». - «Никого здесь не было. Только мы да женщины. Грузины говорили нам: за дома не беспокойтесь - государство все отстроит!»
Как убежден Амиран Кабанов, разнося в щепки Хетагурово, грузины планировали, захватив этот стратегический плацдарм, перекрыть объездную Зарскую дорогу и блокировать Рокский тоннель, тем самым, отрезав Южную Осетию от России. «Здесь остались всего 16 человек», - сообщает он, подсчитав односельчан. На его глазах грузинский солдат застрелил женщину, бросившуюся за испугавшейся скотиной...
54-летний Николай Джуссоев жил в чуть ли не единственном в Хетагурово блочном доме. Все три дня, пока продолжался обстрел, этот мужчина с медалью «Ветеран труда» просидел в вонючем подвале. «Что они делали, что делали! - вспоминает он. - Из минометов, танков били по людям... Если бы у меня бы автомат, я бы стрелял в них!». Дом Джуссоева разрушен, но уезжать он не собирается: «Я всю жизнь здесь живу и никуда не поеду - это моя родина».
В селе Тбет, на самых подступах к Цхинвалу, до начала войны жили 150 человек - сейчас в тридцать раз меньше. Рассказ троих мрачно сидящих под деревом пожилых мужчин практически повторяет то, что говорили хетагуровцы: грузины никого не предупреждали, вошли в село на танках, стреляли во все стороны, а сколько убитых и раненых, никто не знает, потому что «люди бежали в лес, а потом кто куда». В убегающих стреляли, а упавших добивали.
«Мы не знаем, кто жив, что с кем случилось, - пожилой Алан с трудом подбирает русские слова. - Мы сидели в подвале, в самом дальнем помещении, потому что если бы они нас увидели - они бы нас убили». На окраине села - сгоревший грузинский танк и множество частных машин: их прицельно расстреливали, видя, что в автомобилях - мирные люди, пытающиеся выбраться из западни. В ветровом стекле смятой серебристой иномарки - больше десятка пулевых отверстий, на заднем сиденье - седые волосы и лужа запекшейся крови: пожилая супружеская пара погибла на месте. У рычага коробки передач - голубая колючка. На Кавказе ее часто вешают на зеркало - амулет, говорят, она хранит в дороге...
Общее количество убитых в Южной Осетии пока не установлено. «Мы до сих пор не имеем информации по нашим потерям, - говорит глава Совбеза РЮО Анатолий Баранкевич. - Они велики, и в основном это старики, женщины и дети. Пока мы не разобрались с селами, побывавшими под грузинской оккупацией - в первую очередь Дмениси, Сарабук, Хетагурово, Тбет, Цинагар, Цунар - в которых были уничтожено множество мирных жителей».
До сих пор неизвестна судьба заложников, взятых грузинами в ряде сел. По данным Генпрокуратуры РЮО, в Цинагаре были расстреляны около двухсот, в Цунаре - 150 мирных граждан. «Только через цхинвальский морг прошли порядка 420 трупов, - сказала «Росбалту» председатель госкомитета информации и печати РЮО Ирина Гаглоева, все время находившаяся в городе. - Когда мы поехали собирать людей по улицам, я сбилась со счета после сто двадцатого...»
Что касается боевых потерь, то, по словам Баранкевича, и здесь пока нет полной ясности, но «если сравнивать наши с грузинскими, соотношение такое: на одного нашего бойца - пятнадцать грузин».
Фото: уничтоженная машина миссии ОБСЕ
Следователи, прибывшие рабочими группами по десять человек из всех субъектов Южного федерального округа, займутся выяснением обстоятельств массовых убийств мирных жителей, совершенных грузинскими агрессорами в Южной Осетии. Как рассказали корреспонденту «Росбалта» молодые юристы, их отправили в командировку на двадцать дней. Несколько удручает, что следователей прислали в Цхинвал, не разъяснив обстановки - о том, что творилось в Южной Осетии, они узнавали от журналистов - и не поставив задачи. Впрочем, разберутся на месте - следователи были потрясены видом послевоенного Цхинвала.
Параллельно собирать доказательства геноцида будут и рабочие группы Генпрокуратуры РЮО, однако ее возможности невелики - порядка 20-ти человек, которые просто физически не могут выполнить такой объем работ. Нет сомнений, что в скором времени министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибенд получит доказательства военных преступлениях, совершенных грузинскими силами в Южной Осетии, которые он сегодня потребовал от России.