10 ноября ЦИК огласила официальные результаты выборов в Верховную раду, хотя в некоторых округах продолжались баталии вокруг мажоритарки. Выборы выдались урожайными на скандалы: в одном только 59-м округе в пгт Великая Новоселка Донецкой области батальон «Днепр-1» устанавливал зенитки и минометы перед окружкомом. О специфике этих выборов «Репортер» побеседовал с политологом Вадимом Карасевым.
1. Чем, полагаете, закончится история с 38-м и 63-м округами, которым дали по 15 дней для пересчета голосов?
Думаю, места в парламенте останутся вакантными. Через какое-то время пройдут довыборы, но не факт, что они определят победителя. Прецедентом это не назовешь. В 1994 году, когда была исключительно мажоритарная система, около 30 округов остались без депутатов. И в 2002 году некоторые округа не получили своих кандидатов. Что будет здесь? Либо эти округа останутся без представителей, либо со временем изменится соотношение сил между олигархами, и более сильная сторона проведет своего кандидата.
2. То есть мы наблюдаем типичную картину?
Раньше борьба была не столь резонансной, в ней не участвовали вооруженные группировки, она не носила такого выраженного межолигархического характера. И в прежние года схватки шли за отдельные округа, а теперь мы видим битву за Донбасс.
3. Почему вы считаете, что это битва за Донбасс?
Обратите внимание, что все проблемные округа находятся в промышленных восточных и южных регионах. Внешне это выглядит как конкуренция за кресла в парламенте. Но за этим скрывается схватка Коломойского с одной и Ахметова и Фирташа с другой стороны за контроль над востоком Украины. Раньше Коломойский пытался взять регион под свой контроль, инициируя референдумы о присоединении к Днепропетровской области. Теперь мы видим схватку в электоральном поле.
4. Но ведь речь идет всего о нескольких округах. Так ли важны эти считанные кресла в парламенте?
Контроль над мажоритарщиками — серьезный ресурс. Больше всего депутатов по одномандатным округам провел «Блок Петра Порошенко». То есть большинство мажоритарщиков будут ориентироваться на президента. Тому, кто хочет вести контригру, просто необходим контроль над частью мажоритарщиков. Поэтому и война идет до последнего.
5. Недавно глава ЦИК заявил, что на него давят люди Коломойского за якобы принципиальную позицию по трем округам, в том числе и 38-му в Новомосковске. В ответ Коломойский обвинил Михаила Охендовского в вымогании взятки в размере свыше $1 млн за «правильный» результат. Сравнивая с прошлыми выборами, изменились ли способы обеспечения «правильных» результатов?
Они стали более брутальными — в духе времени. В условиях войны — особенно это касается тех округов, которые либо примыкают к зоне АТО, либо в ней находятся, — уже не до ювелирных махинаций. Все проще: вооруженные угрозы, исчезновение членов и председателей комиссий с печатями, назначение судами новых, появление старых-новых…
Задача — внаглую, втупую, с помощью автоматов навязать нужный результат или предотвратить победу соперника. Интересно также, что на этих выборах не было централизованного админресурса либо он был очень слаб. Потому что сегодня ресурс распределен между олигархами, вооруженными формированиями, волонтерами, региональными группами. Поэтому мы видим мозаику, которая складывается из феодальных информационных войн.
6. Уже ясно, что этот состав ВР будет пестрым. Насколько он будет эффективен и как долго продержится?
Задача этого парламента не в том, чтобы быть эффективным как орган законодательной власти. Он представляет постреволюционное, полуанархическое, разбуженное, как улей, общество. Сегодня это зеркало, поэтому не надо пенять на отсутствие каких-то знаний у казака Гаврилюка. ВР должна положить начало смене элиты.
7. Борьба между президентом и премьером, Фирташем и Коломойским, война в стране… К чему мы идем?
Пока что мы получили плавающий курс доллара и падающую экономику, проблемы в сфере безопасности и обороны и тающую на глазах дееспособность государства. С другой стороны, этот процесс — закономерный.
После монархии, которую пытался выстроить Янукович, всегда следует анархия. Важно, чтобы этот период не затянулся, иначе вместо демократического государства мы получим отсутствие и демократии, и государства.