В октябре Госпогранслужба впервые за 11 лет сменила руководителя. Вместо Николая Литвина, который проработал на этом посту с 2003 года, ведомство возглавил генерал-лейтенант Виктор Назаренко. Прежде он занимал должность первого заместителя председателя службы. За плечами у нового главного пограничника – война в Афганистане, служба во Львовском погранотряде, участие в разрешении конфликта на украинском острове Тузла и командование войсками Крымского, а потом Азово-Черноморского направлений.
В интервью НВ Назаренко рассказал о ситуации на границе с Россией сегодня, а также «ответил за грехи» своего предшественника, Литвина, в адрес которого еще несколько месяцев назад сыпались обвинения в коррумпировании Госпогранслужбы и саботаже охраны украинских границ.
- В каком состоянии украинские границы сегодня – восток, Крым, приграничные территории? Идет ли подготовка к возможному продвижению пророссийских сил вглубь?
Угроза обострения, конечно же, существует. Ситуация на украинско-российской границе остается напряженной. Практически ежедневно мы фиксируем факты проведения воздушной разведки нашей территории как беспилотными летательными аппаратами, так и с помощью вертолетов и самолетов.
Нам также известно о перемещениях с территории РФ личного состава и вооружения на неконтролируемых украинскими пограничниками участках. На подконтрольных боевикам территориях периодически осуществляется ротация личного состава и другие мероприятия по созданию вооруженных группировок. Из этих районов активно действуют диверсионные разведывательные группы, которым мы противодействуем.
Мы начали выполнять задачи на полосе безопасности вдоль линии боевых действий в начале октября. За это время выявили ряд тайников с вооружением и подготовленные позиции для стрельбы, изъяли более 6 тыс. боеприпасов, в том числе 253 гранаты. Задержали 42 гражданина Украины, которые причастны к действиям незаконных вооруженных формирований.
Основная задача пограничников – предотвращать незаконных вооруженных формирований с временно оккупированных территорий, задерживать оружие, боеприпасы. Главное – не допустить расширение зоны конфликта.
Кроме этого мы осуществляем контроль за перемещением товаров и грузов как из зоны, так и в зону АТО. В основном, это уголь, продукты питания, мясо, алкоголь и табачные изделия. Много товаров перемещается без сопроводительных документов либо с документами так называемых ДНР и ЛНР.
- Где конкретно стоят пограничники?
- На административной (подчеркиваю) границе с Крымом у нас семь контрольных пунктов – три автомобильных и четыре железнодорожных. Также пограничные наряды циркулируют по линии границы. Мы практически осуществляем там полноценную охрану территории Украины.
А в Донбассе, в зоне размежевания военного конфликта, на сегодня мы выставили 13 пунктов въезда-выезда. Планируем развернуть еще пять, но пока там разрушена инфраструктура.
Между этими контрольными постами мы организовываем службу нарядов, совершаем рейды, ведем разведку во взаимодействии с другими службами под руководством штаба АТО.
- Есть связь с российскими пограничниками?
- До момента обострения военно-политической ситуации на востоке с российскими пограничниками у нас были достаточно стабильные рабочие отношения. Агрессивная позиция соседней страны внесла в них коррективы, и на сегодня контакты осуществляются на уровне переговоров, переписки.
При этом российская сторона отрицает все факты вооруженных столкновений на границе, факты перемещения со стороны России вооружения и техники, действий диверсионно-разведывательных групп. Они их просто не признают, несмотря на то, что у нас есть неоспоримые доказательства.
Также наши соседи всячески пытаются склонить нас к переговорам не с ними, а с террористами. В нарушение существующих межгосударственных соглашений. Они отрицают свою связь с террористами. Но де юре и де факто пытаются склонить нас к таким действиям. Либо предлагают общаться только через Министерство иностранных дел.
Когда стремительно начали развиваться события на востоке, пограничники практически один на один оказались с угрозой. Ситуация напоминала начало ВОВ.
- Почему так долго украинская граница оставалась «дырявой» со стороны России для перемещения вооружения и проникновения террористов?
- Нельзя говорить, что пограничники не выполняли свои задачи на границе. С 2003 года наше ведомство развивалось как полицейская структура без учета угроз со стороны России. И поэтому, к сожалению, у нас не было на вооружении бронетехники и группового оружия.
Когда стремительно начали развиваться события на востоке, пограничники практически один на один оказались с угрозой. Мы начали получать информацию о нарушении границы вооруженными людьми и техникой.
В приграничных районах местные жители начали блокировать работу пограничных подразделений и наших нарядов. Контрмеры усложнялись еще и тем, что этим группам содействовали российские пограничники и ГРУ РФ. Ситуация напоминала начало ВОВ.
- То есть вы не ожидали, что это произойдет? Почему Луганский погранотряд в первые дни боевых действий на луганской границе самовольно ушел со своего места дислокации?
- Не ожидали. Поэтому наши подразделения, у которых не было группового оружия, попросту оказались в окружении. Пограничникам в одиночку пришлось отражать нападения хорошо вооруженных отрядов боевиков, которые обеспечивались всем необходимым со стороны России. Подкрепления ждать было не откуда – армия на тот момент еще не была готова к масштабным боевым действиям.
На то время Луганский погранотряд и его подразделения остались практически единственными представителями украинской власти в регионе. Что касается команд уходить – ни одно из подразделений не покинуло самостоятельно свой участок.
Решение о передислокации командование Госпогранслужбы принимало, исходя из сложившейся ситуации. Так, например, после 18-часового штурма гарнизона Луганского погранотряда стало понятно, что дальше контролировать границу и эффективно выполнять свои функции пограничники на этом участке уже не смогут.
Я считаю, что пограничная служба сыграла очень важную роль в начальный период обострения ситуации на востоке. Действия пограничников позволили создать определенный запас времени для того, чтобы вооруженные силы смогли подтянуть резервы, перегруппироваться и выйти на рубежи прикрытия.
- Каким образом еще в самом начале конфликта сепаратистам удалось ввезти из России в Донбасс так много оружия, бронетранспортеров?
- Луганский погранотряд контролировал кусок границы длиной в 742 км. Пограничные посты находились на расстоянии 100 – 150 км – маленькая плотность, большое расстояние. Добавим к этому активное противодействие со стороны местного населения. Поэтому боевики в открытую проходили – большие колонны людей и техники.
И российские пограничники этому способствовали, несмотря на наши неоднократные протесты. Также нужно учитывать, что наши пограничники контролировали границу, а не осуществляли вооруженную оборону территории.
- А руководство страны знало о ситуации?
- Руководство страны, на мой взгляд, принимало на тот момент все возможные меры. С учетом того, что вооруженные силы не были готовы к подобным действиям. История со временем подтвердит это. Вооруженный конфликт не распространился дальше на территорию Украины. Это говорит о том, что стратегия была правильной.
- Как экс-президент Виктор Янукович и другие представители прошлой власти смогли уйти через границу?
- На то время власть та была легитимная, президент Янукович был легитимным. 22 февраля легитимный президент, генпрокурор и другие представители государственной власти абсолютно свободно могли выехать за пределы Украины. Никаких решений по ним на тот момент принято не было. А погранслужба выполняет поручения правоохранительных органов.
Хотя получилось так, что, несмотря на отсутствие каких-либо правовых решений на тот момент, 22 февраля Януковичу не удалось бежать через Донецкий аэропорт. Это произошло благодаря гражданской позиции наших пограничников. Потом кстати с этими военнослужащими начали проводить процессуальные действия со стороны легитимных на то время правоохранительных органов.
- Дела до сих пор открыты?
- Нет. Потому что это герои. Действовали, я считаю, абсолютно правильно. Потому что пограничник не может выполнять преступный приказ – это записано в наших документах. И они приняли это решение самостоятельно.
Янукович и другие из Донецка отправились в Крым – Ялту, потом Севастополь. И при посредничестве российских спецслужб были переправлены в Россию. Тогда был достаточно свободный режим выезда военных судов, который также позволил им это сделать.
- Сколько человек ушло из Госпогранслужбы в связи с люстрацией?
- Еще до начала люстрации только из администрации уволилось семеро ведущих генералов – заместители председателя ведомства, директора ведущих департаментов и управлений.
Всего за последние два месяца 15 генералов уволилось. В процессе увольнения еще 10. И если у нас раньше были в ведомстве генерал армии, генерал-полковники, 13 генерал-лейтенантов, то сегодня осталось только три генерал-лейтенанта. Один из них – я.
147 военнослужащих Госпогранслужбы, которые в свое время окончили погранучилища КГБ СССР, автоматически попали под действие люстрационного закона. Хотя в свое время приняли присягу на верность Украине. Они патриоты, они выполняли свои задачи и продолжают выполнять и в зоне АТО, в том числе. Но так трактует закон, поэтому требование закона надо выполнять.
Еще часть людей уволились до вступления в силу закона, понимая требования, которые им предъявят.
Ну и есть категория, которая нас самих не устраивает, – они закостенели в своих непозитивных взглядах. И мы принимаем меры, чтобы они уволились.
- Вашего предшественника и ведомство при нем обвиняли в коррупции. Активисты утверждали, что за $ 15 тыс. можно было провезти через границу целый Камаз боевиков из России, что каждая смена пограничников должна была сдать «наверх» $ 20-30 тыс. Вы ведете какие-то внутренние расследования?
- Мы не можем говорить, что у нас коррупция не существовала. И что не было схем, связанных как с охраной границы, так и с жизнедеятельностью службы. Это отрицать не только нельзя – это неправильно.
Пирамиду мы начали снимать с крыши, и я сам не собираюсь заниматься коррупционными действиями. Автоматически мы не будем давать делать это нашим подчиненным.
Мы расследуем эти вопросы и уже остановили несколько мощных коррупционных схем отмывания денег, связанных с контрабандой сигарет и топлива.
В ноябре мы провели коллегию, где говорили абсолютно откровенно. По результатам освобождены практически все начальники региональных управлений, много директоров департаментов. Я уже не говорю о командирах погранотрядов, которые находились на основных направлениях коррупционной деятельности – их мы отстранили до этого. Проводятся расследования.
За последние два месяца в 24 случаях мы сами о своих военнослужащих занесли информацию в единый реестр досудебных расследований по коррупционным действиям. Раньше такого никогда в нашей службе не делалось.
За этот год за коррупцию привлекли к дисциплинарной ответственности 3.400 человек. Снято, привлечено к ответственности и переведено на другие должности 89 человек, уволено 55.
Психологию людей сложно ломать. Но в период войны, когда над государством нависла угроза, о каких коррупционных маломальских проявлениях может идти речь? Это потакание вражеским посягательствам на нашу территорию.
- Планируете сокращения? Чувствуете сопротивление?
- В расширении ведомства точно нет необходимости. Мы проводим «военизацию» - возвращение к тем формам и методам, которые раньше были присущи погранвойскам. Увеличиваем войсковую составляющую.
По поводу сопротивления – никогда человек, замешанный в коррупции, не уйдет сам по себе. Но мощного сопротивления пятой колонны мы не допустим. Потому что пятой колонны у нас нет – есть отдельные военнослужащие, которые не хотят изменений.
Что касается нежелания отдельных лиц идти дорогой перемен – это их проблема, потому что ведомство пойдет туда, куда требует время. Мы понимаем, что многое надо изменить, в том числе и в нас самих, и начинать надо было еще вчера. Но в сегодняшней военно-политической ситуации времени на раскачку у нас просто нет.