Повернись к Европе – чем?

…и начинается очередной исторический виток украинской истории. А Запад, перефразируя Крылова, «слушает да ест». Причем ест – Украину и украинцев.



А пользоваться восточнославянскими территориями западноевропейские политики начали еще со времен древних. После «Великого переселения народов» угроза кочевых вихрей исходила только с Востока, а там находились не то дикие, не то культурные славяне. На них и возлагалась миссия сдерживать орды кровожадных азиатов. В случае если внешнюю опасность компенсировали внутриевропейские разборки, то пешками в игру выбирали желающих из Восточной Европы. Но прагматичный Запад легко раскрыл нашу традиционную доверчивость и закомплексованность своей якобы неполноценностью, по сравнению с европейским абсолютом. На этот крючок попадались не только простачки, но и опытные битые политики и властители…

Проба пера

Первой жертвой европейского выбора стал князь Данила Романович Галицкий, отец которого тоже погиб в борьбе гвельфов с гиббелинами, то есть – в европейской междоусобице. Опасность монгольского завоевания и поиск новых «рынков сбыта» для католицизма способствовали заигрыванию Рима и князя Данилы. Столкнувшись с бедой, князь нуждался в пехотинцах и рыцарской коннице, но ему вместо этого, как признанному «герою антимонгольского сопротивления», присвоили титул короля и нахлобучили корону.

Пехота и кавалерия западных интеграторов появились позже, когда в Золотой Орде началась своя «великая замятя» и монголы уже могли угрожать Европе лишь гипотетически. Казимир III Великий «приинтегрировал» к Польше всю Галичину и Западную Волынь, а Людовик Венгерский заселил присоединенную Буковину румынами. Так закончился первый опыт украинского знакомства с «европейскими братьями».

Оставшаяся (бОльшая) часть Украины попала к литовцам. Те, как известно, «сваво не уводили, а чужого не ломали». Украинские шляхтичи действительно при них чувствовали себя вольготно и радовались свободе, но… до поры до времени. Литовец Ягайло, под знаменами которого украинцы сражались под Грюнвальдом с тевтонами, став польским королем, отблагодарил соратников тем, что окончательно лишил автономии Галичину и Волынь, введя в 1434 году в них польское право и администрацию. Потом, в 1569 году, литовцы, неудачно воевавшие с Москвой, ради союза с Польшей были вынуждены не только подписать Люблинскую унию, но и отдать полякам всю Украину от Подляшья до Киева, которую те быстро перекроили в четыре воеводства Речи Посполитой.

Кошмары польской оккупации, вылившиеся в народную революцию 1648 года, казалось бы, надолго охладили интерес к Европе. Не зря, ой не зря Богдан Хмельницкий дружил с татарами и заключил договор с Москвой. Но, как говорится, время лечит.

От Ивана до Ивана не меняется программа

Смерть великого гетмана внесла неразбериху в процесс престолонаследия, но еще ярче выделила евроинтеграционные тенденции среди ряда лиц из украинской элиты. Теперь их представлял выкупленный за старую кобылу из татарского плена писарь Иван Выговской. Запугав малолетнего сына Хмельницкого Юрия, Выговской отнял у него булаву и признал себя гетманом. В Чигирин хлынули польские родичи жены «булавоносца», авантюристы и немецкие наемники.

Вскоре интеграция в европейскую Польшу легализовалась посредством подписания Корсуньского договора 1657 года со Швецией и Гадячского договора 1658 года, передававшего страну Речи Посполитой. Польше вновь удалось стравить часть казаков и Россию, но о том, что его вновь «используют», не догадывался разве что сам похититель булавы. За свое двухлетнее гетманство Выговской пережил восстания Пушкаря, Барабаша, Дейнеки, большая часть старшины тоже не поддерживала выскочку. Лишенный символа власти, Выговской бежит в Польшу в надежде на благодарность и приют. Его приютили, но в 1664 году обвинили в измене и по приказу полковника С. Маховского скоренько расстреляли под Лисянкой.

Дело Выговского продолжил уже легитимный гетман Мазепа, вся жизнь которого была перманентным выбором сильной стороны. В 1708 году Иван Степанович решил, что сильной стороной становится Швеция и Польша С. Лещинского.

Европейцы отозвались на нужду гетмана в деле освобождения от ига россиян. Хотя нужду испытывал только сам гетман старшины, у народа все оказалось в порядке. В Западную Европу – под шведский штык и польский кнут – не хотелось, что украинцы доказывали не только обороной городов Веприка, Опошни, Полтавы. В селах шведских драбантов резали и жгли. На этот раз интуиция подвела Мазепу. Может, законы объективного развития включились, а может, просто возраст свою роль сыграл. Не гоже в 70 лет интеграциями увлекаться, это же не Мотря Кочубей…

(Окончание следует)