У чёрта на рогах

…пресс-конференцию по случаю возвращения наших полярников домой. С одним из них, Романом Братчиком (главным радистом станции), мне удалось поговорить.

- Когда впервые вас пленила полярная романтика, и при каких обстоятельствах это было?

(Несколько секунд задумчивости и шумный выдох.) – Все началось в пятнадцать лет и, между прочим, с книги.

- Наверное, с «Земли Санникова»?

– Нет. Книга была техническая, в сюжетном духе журнала «Юный техник». Перелистывая страницы, я нашел способ, как сделать обыкновенный детекторный радиоприемник. Сделал… и попал в большой радиомир. У меня появилась уникальная возможность «разговаривать» с континентами. Заразился азартом странствий, душа затопталась на месте – словом, мне захотелось увидеть мир.

– Но почему Полярный круг?! Почему белые медведи, а не обезьяны?

– К медведям меня толкнула биография известного полярника Е. Г. Кренкеля. Потом были курсы, после которых я попал на остров Хейса Земли Франца Иосифа. Семь лет зимовал там. Впрочем, уже тогда я мечтал побывать на Антарктиде. Но наплыв желающих был такой, что попасть в советскую антарктическую экспедицию мне так и не удалось.

– А потом?

– В 1993 году было письмо к Леониду Кравчуку. Я и Александр Михно, специалисты по радиосвязи с полярным уклоном, предложили свои услуги Украине. В 1995 году нас вызвали в Антарктический центр… Британия как раз передала свою станцию «Фарадей» нашей стране.

– Интересно, почему?

– Британцы в этом же районе построили другую – «Розер», современную и со всеми «спецэффектами». Потому дальнейшая эксплуатация «Фарадея» представлялась малорентабельной, но бросать было жаль. Они объявили конкурс, который Украина выиграла. 6 февраля 1996 года станция перешла к нам. Затем получила, с разрешения англичан, новое имя – «Академик Вернадский».

– Какая практическая польза от Южного полюса? Вам не кажется, что это донкихотство?

– Полярники, как и спортсмены, укрепляют престиж страны. И то, что наш флаг там, уже неоценимо много. А в мае 2004 года Украина войдет в число стран, претендующих на использование природных ресурсов континента.

– Бытовые проблемы есть?

– Не поверите, почти нет. Станция-то британская! (Смеется.) Каждая мелочь учтена, а любая неожиданность предусмотрена.

– Смешные случаи?

– Сразу и не вспомню. Хотя нет, был случай. Еще в первую экспедицию. Неожиданно «заиграла» противопожарная сигнализация. Все люди, строго по инструкции, заняли свои места. Потом выяснилось, что никакого пожара нет, более того, виноват оказался я, поскольку своими радиоволнами «растревожил» сигнализацию.

Всякое бывает. Киты, например, очень любопытны. Здоровенные махины – 50 – 60 тонн. Больше нашего «Зодиака» (научный катер) в пять раз. Иногда страшно, когда видишь их рядом. Впрочем, они безобидные, только порой хулиганят – поворачиваются боком и выдыхают на нас из своей дырки горячий воздух вперемешку с водой. Пингвины с нами футбол играют, правда, больше мяч подают.

– А какие еще развлечения, кроме футбола?

– Как вы разлакомились! Мы там работаем! Чтобы измерить температуру, надо ехать к датчику 20 минут, а потом еще и на горку лезть, довольно крутую. И так несколько раз в день. Биолог, например, работает везде: на земле, на воде, даже на дне. Рискованно ныряет на глубину до 57 метров. Наша работа – это тяжелая пахота, не каждому выдержать.

– А лично вы как выдерживаете? Все-таки, согласитесь, лаконичный пейзаж, темнота, одни и те же люди в какой-то момент начинают давить на психику.

– Такое иногда случается. Но у меня есть «принцип интеллигентного грузчика». Когда вагон полный, вначале кажется, что его никогда не разгрузить. В этот момент надо брать мешок и нести. Потом другой, и думать только о мешках. Ни в коем случае не смотреть на часы. После двадцатого мешка происходит чудо – внезапный приток энергии растворяет однообразие. (Смеется.) В хоккей играем. Есть спортзал, лыжи, бильярд, библиотека. Да все есть, только солнца мало…

– Какой-нибудь драматизм был?

– У нас, слава Богу, все хорошо. А у китайцев беда была – погиб человек. Климат вздорный. Погода меняется каждые 15 минут. Сугробы бывают до 7 метров. Антарктида – земля крайностей. Маленькая вьюга быстро превращается в пургу. Видимость нулевая, не больше метра.

- Извините за нескромный вопрос, а как у вас там с женщинами?

– (Смеется.) Никак. Но женщины были. За восемь экспедиций на станции перезимовали четыре дамы. Одна из них стала моей женой…

– Темными зимними вечерами домой не тянет?

– Конечно, тянет! Но когда зимовка на исходе, посещает парадоксальное чувство: чем ближе последний день, тем сильнее хочется остаться.

– Может, есть какая-то адреналиновая привязанность к станции?

– Вы правы, что-то в этом есть. Кто один раз попробовал крайний Север или крайний Юг, тот непременно вернется обратно…