Горькая слава
Этот снимок был опубликован газетой «Нью-Йорк Таймс» 26 марта 1993 года и сразу же облетел весь мир, став символом бедственного положения в Африке, а его автор – Кевин Картер – стал знаменитостью. Спустя год фотограф получил за него Пулицеровскую премию – «Оскар» для журналистов.
История снимка такова.
Весною 1993 года Кевин Картер специально прилетел в Судан, чтобы запечатлеть на камеру сцены голода в одной из деревень. Неподалеку, в поросшем мелким кустарником поле, Картер заприметил плачущую маленькую девочку, которая изнемогала от голода. Внезапно в нескольких шагах от ребенка приземлился гриф-стервятник. Стараясь не спугнуть птицу, Картер выбрал наилучшую позицию и сделал вожделенный снимок.
Что дальше произошло с девочкой – неизвестно. Довольный своей работой, фотограф тут же уехал и даже не попытался помочь умирающему ребенку, хотя рядом был лагерь ООН, где голодающим оказывали помощь. Зато хорошо известно, что было потом с Картером.
После публикации снимка его автор купался в лучах славы. Заказы сыпались один за другим, его имя гремело в журналистских кругах. Однако вскоре милость сменилась на гнев. Пресса и общественные деятели начали осуждать фотографа.
«Человек, спокойно настраивающий свой объектив, чтобы снять мучения маленькой девочки, – все равно, что хищник, еще один стервятник», – написал тогда авторитетный журнал «Тайм».
После обрушившейся критики Картер впал в депрессию. 27 июля 1994 года около 9 часов вечера он подъехал на своем автомобиле к небольшой реке, с помощью шланга соединил выхлопную трубу с салоном, включил музыку, завел машину и уснул навеки...
Право выбора
Помочь или пройти мимо? С этим вопросом мы сталкиваемся чуть ли не ежедневно. Каждый отвечает на него по-своему. Казалось бы, мы все не лишены жалости, но в основном этим же и ограничиваемся, предпочитая бездействие.
В прошлое воскресенье в Киеве, на Русановке, с самого утра погибала собака. Происходило все на набережной, на глазах у сотен людей, прогуливавшихся в тот солнечный день. Никому до нее не было никакого дела. Истощенное животное было полностью мокрое, дрожало от холода и было не в состоянии подняться.
Ближе к вечеру моей жене Наталье позвонила знакомая и сообщила об этой собаке. Эта знакомая ничем ей не помогла. Даже вызвала некую коммунальную службу, чтобы животное забрали. Не вылечили, а забрали. Как труп. И только потом она позвонила Наташе, вспомнив, что она – зоозащитница. Через час мы с женой были на месте. Осмотрели псину, начали обдумывать, как ее (а это оказалась она) транспортировать в такси с последующей перевозкой в ветеринарную клинику. Прохожие начали обращать на нас и на собаку внимание. Но только обращать – мол, «бедненькая», и проходили мимо.
Узнав по телефону, что в одной из ветеринарных клиник есть свободное место (не все клиники имеют возможность брать собаку на стационар), мы отправились на базар купить любую подстилку, чтобы животное можно было уложить в машине. Когда мы вернулись, собаку кормила молодежь – девушка и два парня. Более того, они согласились нам помочь перенести животное в машину.
Уж от кого, а от подрастающего поколения я помощи точно не ждал. Это был мой первый шок, который я испытал, в хорошем смысле этого слова.
Прозвонив несколько служб такси, честно предупредив, что у нас грязное и больное животное (обычно таксисты брезгуют перевозить животных), нашелся герой, готовый нам помочь. Через 10 минут машина была уже возле набережной.
Пока мы с ребятами обдумывали, как нам обхватить собаку, чтобы донести к автомобилю, к нам подошла женщина, выгуливающая своего пса, и спросила, что с животным. Мы объяснили. На что она сказала: «Подождите 5 минут. Я сейчас принесу деньги на лечение».
Она подошла, когда мы уже погрузили собаку в машину, и протянула синий конверт. Мы поблагодарили ее и дали свои контакты.
В конверте оказалось 400 гривен. Это был мой второй шок. Финансовый кризис – и тут такая нужная помощь!
С таксистом здорово повезло: всю дорогу ехал на маленькой скорости, чтобы собаке было комфортно.
Уроды
Мы отвезли животное в коммунальную ветеринарную клинику, что на Подоле. И эта была наша ошибка. Сутки стационара в этой клинике – 70 гривен. По правилам, в эту стоимость входит обследование животного, кормление и уборка за ним. Но это по правилам. На деле же, НИКТО за животным не убирает, о процедурах и вовсе говорить не приходится – такое ощущение, что врач даже не заходит к четырехлапым пациентам, из кормежки – каша. Персоналу по барабану – есть вода у животных или нет. В помещении сплошная антисанитария, дикий смрад и мухи. За животными убирают те, кто их же и привез. Более сознательные заодно убирают клетки и других, чужих собачек и кошечек.
В таких условиях там держат животных
За три дня пребывания в этой зоне отчуждения были взяты по нашей же просьбе три анализа и сделано аж два бесполезных укола. На наш вопрос, что с животным, был дан ответ: «Не знаю». Сами ветеринары не проявляли никакой инициативы. Все вопросы приходилась поднимать самим. А делалось все с неохотой и пренебрежением. В общем, здесь царит полное безразличие.
За животными убирают сами хозяева. Персонал даже собранный мусор не выносит
Выходит, что мы платили за анализы и аренду клетки. Но, простите, это ведь больница! Три дня прошли впустую.
Понимая, что с такими «ударными» темпами животное просто погибнет на глазах у бездушных эскулапов, было решено в срочном порядке ее перевезти в частную ветеринарную клинику, что на улице Механизаторов, 1.
Люди
Привезя собаку в клинику, мы попали на ветеринара и владелицу клиники Галину Александровну. Человек – поистине с большой буквы этого слова. Так, как она обращалась с нашей дворнягой, наверное, самые любящие хозяева так не обращаются со своими питомцами. Она, осмотрев собаку с ног до головы, включая зубы, уши и даже глаза, поставила предварительный диагноз. Из него следовало, что собаку «добрые» люди сильно ударили по голове, вследствие чего у нее нарушена координация. Ко всему, она видит только на один глаз.
Стала вырисовываться следующая картина: после травмы собака не могла нормально передвигаться, а значит, не могла себя прокормить, измученная голодом, она стала еще более неподвижной, упала в воду, чудом выкарабкалась, после чего мы ее и подобрали.
Животному была поставлена капельница, сделаны необходимые уколы. Буквально на глазах собака стала оживать.
По поводу оплаты врач сказала следующее: «Не спрашивайте меня сколько. Мы с бездомными животными работаем по принципу – сколько можете, столько и дайте». В итоге, не взяла ни-че-го.
Более того, так как собаке нужен был покой, а в стационаре были другие животные, которые бы ее своим лаем беспокоили, Галина Александровна направила нас в другую, также свою клинику, где для нашей собаки выделили огромную комнату!
Последнее, что меня добило, так это то, что она лично отвезла нас на СВОЕЙ машине, чтобы мы не упрашивали водителей.
Все вкупе – это был мой третий шок за эту неделю, от которого я до сих пор не оправился.
В новой клинике нам также сказали, что мы будем платить ТОЛЬКО за медикаменты. За все остальное можем заплатить столько, сколько сможем. Или вообще не платить. Но деньги у нас были, и мы дали 200 гривен. Сколько было.
Однажды, когда я учился в школе, на экзамене по истории один из вопросов звучал так: «Может ли один человек изменить ход истории?» Я ответил, что может. И получил на балл ниже, так как, по мнению преподавателя, историю творит не один человек, а совокупность людей.
Прошло больше десяти лет, а я все еще уверен, что один человек может изменить мир к лучшему. Или попытаться. Хотя бы свой маленький мир, который его окружает каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду. Ведь для этого не так уж много и нужно…
О том, как даже секунда безразличия решает все…