Украинский утопизм и руина

На место вытесняемого «РосУкрЭнерго» обязательно придет какое-либо другое «энерго», и не факт, что именно то, которое бы отвечало представлениям премьер-министра о «справедливости» в ее пользу. Припортовый завод все же будет продан, и не обязательно так, как мыслят об этом в Кабмине. Закон о закупках может быть, в конце концов, принят, но не по сценарию президентской канцелярии, и т.д.

Словом, куда не посмотришь, в лагере власть и собственность имущих идет война, главная ставка в которой – обладание капиталом.

Но при чем здесь утопизм, спросите вы? Владельцы «заводов, газет, пароходов» - это в обязательном порядке реалисты, которые верят только в денежные знаки, а еще, и в большей степени, - в золотые слитки. О том, сколь надежно хранить средства в виде сокровища, еще Маркс писал. И это верно.

А утопизм украинских капиталистов, и не только, состоит в их вере в то, что будущее не будет отличаться от настоящего. Например, в 3008 году, как и сейчас, в магазинах будут продаваться конфеты «Рошен», на сцену будет выходить Алла Пугачева, в парламенте продолжат возню вокруг вступления в НАТО депутаты от блока НУНС, а известная своим мракобесием баба Параска продолжит обзывать экс-президента Леонида Кравчука «нехорошими словами».

Наивная вера в «конец истории» по Фрэнсису Фукуяме и в самом деле способна привести к концу истории Украины, поскольку отрицание перемен закладывает основу для деградации - как государства, так и общества.

Собственно, деградация происходит у нас на глазах. Это обстоятельство признает даже президент. На днях, оторвавшись на мгновение от творческих изысканий в области Трипольской культуры, Виктор Андреевич оглянулся вокруг, обозвал общество «циничной толпой» и пророчески сказал: «Мы же с проклятым упрямством возвращаемся к руинам».

«Наш путь уже безостановочный. Нам только необходимо действовать лучше, активнее и, безусловно, согласованнее», - оптимистически завершил свою речь по случаю 194-й годовщины со дня рождения Тараса Шевченко наш президент.

Да, чтобы ускорить приход окончательной руины, двигаться надо «активнее и согласованнее». Например, как премьер-министр Юлия Тимошенко, «успешно» обеспечившая для Украины газ по 320 долларов за тысячу кубов. Отличная европейская цена, рыночная – главное! Только не учтено, что наша «руинная» экономика в 5-7 раз более энергоемкая, чем экономика европейских стран. Следовательно, чтобы украинская продукция могла конкурировать с европейскими товарами, нам надо иметь газ не по 320 долларов, а никак не более сотни «зеленых». Но что делать, если наш удел – это «безостановочный путь» «к руинам».

Или возьмем другой вопрос – о языке, культуре и вообще гуманитарном пространстве. У президента и здесь все расписано наперед – вплоть до достижения трипольских глубин. «Наша общая миссия – возрождение Украинской нации как единого и жизнеутверждающего организма, который охватывает весь наш народ, всех граждан Украины без различий взглядов, происхождения или веры». А еще эта миссия состоит в том, чтобы «сформировать единое украинское гуманитарное пространство».

О том, что в таком «пространстве» стражи правопорядка будут хватать людей не только за отказ признавать голодомор геноцидом, но и за случайно вырвавшееся русское слово, президент промолчал. А в том, что будет именно так, сомневаться не приходится. Ведь без полицейских мер это самое «пространство», где все будут говорить только на диалекте галичан, никак не установить. А с другой стороны, президент успел заявить, что следует «с особым тщанием и старательностью возвратить подлинный европейский образ украинской культуры в восточные и южные регионы нашей страны».

Понятно, что возвратить этот «образ», точнее образину, так просто не получится. Вон американцы уже пять лет возвращают «образ» в Ирак. Используют танки, авиацию, а все не получается. С какой стати это должно получиться на юге и востоке Украины?! Даже если «регионалы» не раз и не два, а «много-много раз» договорятся с Банковой, это никак не скажется на ценностных предпочтениях промышленных рабочих Юго-Востока. Словом, принуждение будет, как будет и ответная реакция на «образ». В любом случае, ускорение прихода руины неминуемо. Все происходит в полном соответствии с историческим замыслом президента!

В связи с предстоящими гуманитарными свершениями возникают, по меньшей мере, три вопроса. Во-первых, к какому языку относятся известные слова, состоящие из трех и пяти букв? Ведь и по-русски, и по-украински они звучат одинаково. Можно предположить, что упомянутые стражи, не имея диплома филологического факультета, окажутся, в случае чего, перед щекотливым выбором, и сами в сердцах прибегнут к тем же словам. Как в таком случае быть с ними?

Во-вторых, как быть с английским языком, являющимся родным в президентской семье? Тоже запретить или оставить для него брешь в «гуманитарном пространстве»?

Наконец, в-третьих: где найти место в «едином пространстве» для самого Тараса Шевченко? Ведь он, ничего не зная о грядущих подвигах украинских руководителей на гуманитарном поприще, явно неосмотрительно говорил и писал на двух языках. Если бы вторым языком у него был язык Вильяма Шекспира, можно было бы простить. Все-таки и в Вашингтоне, пусть и с диалектом, но пользуются этим языком.

Но беда Тараса Шевченко в том, что он пользовался русским языком, языком заклятых врагов Триполья, а затем Украины. Возможно, Шевченковскую премию стоило бы переименовать. Например, назвать ее Трипольской премией. Или, на худой конец, можно объявить, что Тарас Шевченко выполнял в логове врага сверхсекретное задание ОУН-УПА. Тогда понятнее было бы, почему Великий Кобзарь прибегал к языку угнетателей.

Короче, задал президент работенку «гражданской и творческой элите». Можно быть уверенным: на этом поприще в будущем году появятся новые яркие соискатели Шевченковской премии, например, из ВО «Свобода» Олега Тягныбока. Там давно уже готовы к установлению «единого пространства», а теперь и команда «фас» последовала.

Утопии бывают со знаком плюс и наоборот, соответственно. Плюс – это когда творец утопии стремится прозреть будущее и видит его более человечным, чем то настоящее, в котором он живет. А наоборот – когда человек принимается искать будущее в прошлом. Второе происходит сейчас с украинскими государственными мужами. Ясное дело, такие утопии, вернее, антиутопии способны привести страну лишь к руине. Вот здесь президент прав на все 100%.