…нанесла очередной удар по и без того невысокому авторитету Международного трибунала.
Злодей или герой?
В субботу, 11 марта, в следственном изоляторе городка Схевенингене, что под Гаагой, более известного как тюрьма «Международного трибунала по бывшей Югославии» (МТБЮ), был найден мертвым ключевой обвиняемый этого «процесса века» – экс-президент Слободан Милошевич. По первой официальной версии гаагских врачей, смерть наступила во сне от остановки сердца. Однако и ее обстоятельства, и сам ее факт вызвали массу противоречивых слухов, эмоций, заявлений и выводов.
Слободан Милошевич во многом сам был противоречивой личностью, которую по-разному оценивают противники, враги и сторонние наблюдатели. Он родился 29 августа 1941 года в сербском городе Пожареваце в семье убежденной коммунистки и священника, которых в годы Второй мировой, кроме человеческой любви, объединяла борьба сербов против немецких оккупантов и их союзников – усташей и четников. Именно в те годы сложились основы сербского национализма, в котором ярко выражена неприязнь к своим внешним и внутренним соседям.
Возможно, именно родители привили его сыну – в очень умеренной форме, поскольку Милошевич никогда не выступал как лидер сербских правых и довольно осторожно апеллировал к национальным чувствам сербов. Даже его политические оппоненты из прозападного крыла ставили ему в вину не национализм, а «диктаторство». Тем не менее, на вершину своей карьеры он взобрался именно благодаря национал-патриотизму – это случилось в 1987 году, когда в Косово впервые разгорелся этнический конфликт. Милошевич, поддержанный национальным крылом, сместил своего предшественника и стал лидером Союза коммунистов Сербии, а затем и ее президентом – то есть фактически руководителем Югославии.
Сразу после выхода из федерации Хорватии ее населенные преимущественно сербами районы провозгласили свою автономию – Сербскую Краину. Собственно, конфликты в Боснии и Косово разворачивались по тому же сценарию – сербы очень не хотели находиться в положении национального меньшинства и активно сопротивлялись. В условиях Югославии политические методы быстро сменялись потасовкой и стрельбой – настолько одна сторона была радикально настроена против другой.
Милошевича считали автором идеи преобразования разваливающейся Югославии в т.н. «Великую Сербию», то есть присоединения к Сербии национальных сербских автономий, которые нужно было оторвать от новообразованных независимых республик. На самом деле ее выдвинуло в мае 1993 собрание представителей Сербской Краины и боснийской Сербской Республики. Сам Милошевич, который в это время занимался созданием новой Югославии из Сербии и Черногории, лишь оказывал этим автономиям прямую военную помощь, что впоследствии ему и было поставлено в вину.
Впрочем, с другой стороны большую военную помощь Хорватии и Боснии оказывал Запад, который предусмотрительно облек ее в упаковку «миротворческих операций». Отсутствие весомой политической позиции с сербской стороны, которую, при отсутствии поддержки со стороны распавшегося СССР, быстро объявили изгоем «мирового сообщества», позволило Западу взвалить всю вину за югославские войны исключительно на сербов.
Такая позиция Запада объясняется, с одной стороны, традиционной поддержкой Хорватии и Боснии их давними «покровителями» Германией и Австрией. С другой, ему нужно было ликвидировать старую модель Югославию как союза западнославянских республик под патронажем Белграда, сменив ее на иную, в которой доминирующую роль на Балканах получает сам Запад.
Оказавшись под сильным международным давлением, в 1995 Милошевич прекратил политическую и военную поддержку сначала хорватских и боснийских сербов. В августе 1995 хорватские войска выбили сербов из Западной Славонии и ликвидировали образованную там Сербскую Краину. Летом того же года, после бомбежек авиацией НАТО военных позиций боснийских сербов, закончилась война и в Боснии.
После этого Милошевич занялся исключительно внутренними проблемами. С одной стороны, ему нужно было удерживать свою власть в борьбе с оппозицией. Особенно радикально против него выступало поддерживаемое Западом «Единство», но начал он терять поддержку и сербских национал-патриотов. Возможно, если бы Слободан Милошевич занял более четкую политическую позицию, его положение было бы более устойчивым, однако он выбрал курс лавирования, а опирался, как и многие постсоциалистические лидеры, в основном на бюрократию и личные связи. В итоге, в Сербии крепли движения его противников, а вот желающих выйти на улицы в поддержку Милошевича практически не было.
Падение Милошевича началось там же, где он когда-то поднялся – в Косово. Тамошняя албанская диаспора, которая по численности уже намного превосходила коренных жителей – сербов, начала с мирных массовых акций, требуя национальной автономии, а закончила партизанской войной. Боевики так называемой Освободительной армией Косова (ОАК) где прямо выбрасывали сербов из их домов, а где создавали им всяческие «неудобства» с целью заставить их уехать «добровольно». В ответ сербский ОМОН и армия начали «зачистки» и почти вытеснили ОАК из края, однако албанцы получили очень мощную поддержку Запада. Итог известен – бомбардировки Сербии и практически капитуляция Милошевича, который согласился на ввод в Косово «голубых касок».
Попытка Милошевича воспользоваться имиджем лидера сражающейся против Запада страны была явно запоздалой, его рейтинг на последних выборах составил всего 37%, к тому же против него был разыгран сценарий «цветной революции» – первый из подобных. Феномен, почему многие сербы предпочли поддержать прозападную оппозицию, в то время как именно Запад сыграл основную роль в падении Югославии и «укрощении» Сербии, до сих пор вызывает удивление – как и выдача ими своего бывшего лидера в руки «международного правосудия» в обмен на «финансовую помощь» от США в размере 50 миллионов долларов. Впрочем, это личное дело самих сербов.
Горе побежденным!
Впервые о создании некого «международного суда» заговорили еще после Первой мировой войны, когда страны Антанты возложили на правительства проигравших ее государств обязательство наказывать своих «военных преступников» - таковыми стали несколько высших офицеров и чиновников кайзеровской Германии. Но уже тогда стало понятно, что подобные институты созданы скорее для публичной показательной порки побежденных. Ни разу на скамью подсудимых даже не предлагали посадить лидеров Франции (за Вьетнамскую войну 1945 года и Алжир), Британии (за Ирландию), «многогрешных» в этом отношении США или вторгнувшегося в Афганистан СССР.
Более того, под обвинения крайне редко попадали и «протеже» этих государств. Например, в Югославском деле абсолютное большинство обвиняемых – сербы, в то время как «прославившихся» своей жестокостью политиков и военных предостаточно и среди хорватов, боснийцев, албанцев. И уж конечно никто и заикнуться не посмел об ответственности стран НАТО, хотя его авиация нанесла по Сербии около 10 тыс. ракетных и бомбовых ударов, от которых погибли не менее 5 тысяч военных и гражданских лиц, включая албанцев. Ущерб от бомбардировок составил от 100 до 130 миллиардов долларов!
«Международный трибунал по бывшей Югославии» был создан Советом Безопасности ООН в мае 1993 года. Он, опираясь на Женевские конвенции, должен был рассматривать нарушения законов и обычаев ведения войны, геноцид, преступления против человечности.
Долгое время трибунал не вызывал никакого интереса, так как занимался малоизвестными региональными югославскими политиками и уж вовсе никому не известными генералами. Даже попытка создать образ сербов как исчадий ада, эдаких эсэсовцев конца 20 века в голливудском кинематографе, мало привлекла к процессу внимание обывателей. Все изменилось с 1999 года, когда главным обвиняемым стал Слободан Милошевич и процесс стало возможным превратить в международное шоу, раздув его до масштабов второго Нюрнберга.
Но Милошевич, сам по образованию юрист, с самого начала испортил намеченный сценарий. Во-первых, он сам выступил в роли своего адвоката, получив более широкое поле для маневра. Во-вторых, он начал с того, что поставил под сомнение легитимность МТБЮ, выдвинув ряд юридических аргументов.
В частности, как заявлял Милошевич, резолюция ООН не может быть источником судебной власти, а ряд конвенций предусматривают судить за военные преступления национальным, а не «международным» судам. В упрек МТБЮ он поставил и то, что тот сам принимает для себя правила, сам их меняет и судит о законности тех или иных деталей процесса, исходя из собственно же написанных норм. Этими же нормами судьи МТБЮ руководствуются при назначении сроков наказания. Кроме того, обвиняемому могут отказать в ознакомлении с некоторыми документами его же обвинения, выдвинуть против него некие «секретные обвинительные заключения».
Милошевич утверждал, что финансированием трибунала занимаются Фонд Сороса, фонды разных исламских стран и страны-члены НАТО. Он приводил слова пресс-секретаря Альянса Джеми Шеа: «НАТО - крупнейший финансист трибунала». Таким образом, Милошевич оказывал давление на возможную предвзятость МТБЮ. Впрочем, сам трибунал этим смущен не был и продолжал суд, который длился почти четыре года.
Столь длительный процесс и заключение подорвали здоровье Милошевича. Уже в 2003 году Милошевич жаловался на сердце и головные боли. Прибывшие к нему российские врачи обнаружили у него целый букет болезней, в том числе сужение сосудов головного мозга и ишемию. Однако неоднократные просьбы предоставить ему возможность лечения в России – с гарантией его возвращения на скамью подсудимых – трибунал отвергал. Ему было отказано и в шестинедельном перерыве суда по причине ухудшающегося здоровья, хотя трибунал, признавая ухудшение здоровья подсудимого, сократил длительность и периодичность судебных заседаний.
Пор словам голландского юриста Нико Варкевиссера, члена «Комитета поддержки Милошевича», условия содержания югославского экс-президента были тяжелыми для его здоровья. В камере круглосуточно горел свет и велось видеонаблюдение, что негативно сказывалось на нервной и сердечной системе, его очень ограничивали в общении с внешним миром, затрудняли подготовку защиты, заключенный очень мало гулял.
Тем не менее, Милошевич продолжал активно защищаться: на суде выступили более 300 свидетелей обвинения, но ни один из них не смог представить убедительных доказательств его виновности в главном обвинении – в этнических чистках. А 1 марта 2006 года Милошевич перешел в контратаку и потребовал вызвать в качестве свидетелей экс-президента США Билла Клинтона, премьер-министра Великобритании Тони Блэра, бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера, бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт и бывшего командующего силами НАТО в Европе генерала Уэсли Кларка.
Через 10 дней после этого бывший югославский президент был обнаружен мертвым в своей камере…
Тайны и нравы Гаагского двора
Смерть Слободана Милошевича сразу же вызвала ряд подозрений, так как буквально несколькими днями ранее в Гаагской тюрьме покончил жизнь самоубийством бывший лидер хорватских сербов Милан Бабич, который выступал не только обвиняемым, но и свидетелем обвинения против Милошевича. Однако, несмотря на сотрудничество со следствием, его осудили на 12 лет – и появились слухи, что Бабич, в обиде, был готов отказаться от прежних показаний и раскрыть некий «механизм следствия». То есть в официальную версию самоубийства поверили не все – и конечно, последующая за этим смерть Милошевича только подлила масла в огонь.
Сомневающиеся в «самостоятельной» смерти Милошевича также вспомнили, как его брат Борислав, живущий в Москве, две недели назад говорил о том, что опасается за судьбу Слободана и не исключает, что в Гааге его могут отравить. Появилась информация, что перед смертью Слободан Милошевич якобы отправил министру иностранных дел России Сергею Лаврову письмо, в котором жаловался, что его зачем-то пичкают препаратами против туберкулеза и проказы. Пока что достоверность этого письма не подтверждена МИДом РФ.
Неудивительно, что возникли предложения провести независимую экспертизу смерти Милошевича, а депутат Госдумы Константин Затулин предлагает создать в России общественную комиссию по ее расследованию. Наверняка тема умышленного отравления не затихнет еще в течение длительного времени – и не только потому, что теперь различные слухи и факты посыплются как из рога изобилия. Международный трибунал за время своего существования вызвал негативную оценку многих, и теперь им уже неважно, отравили Милошевича или довели до «кондратия» – главное, что это окончательно опорочило этот орган в их глазах. Причем к таковым относятся не только традиционно дружественные к сербам политики и граждане восточнославянских государств.
Так, французский адвокат Жак Вержес назвал Гаагское правосудие «трибуналом убийц» и заявил, что в то время, как Милошевич получил отказ в отпуске на лечение, бывший нацистский пособник Морис Папон, осужденный за преступления против человечества, был освобожден из заключения по состоянию здоровья. По словам Вержеса, руководство трибунала было заинтересовано в смерти экс-президента Югославии, так как не могло доказать выдвинутые против него обвинения.
Совершенно иное мнение смерть Милошевича вызывает у его обвинителей. Так, прокурор Карла дель Понте, ведущая его дело, не скрывала своих эмоций: «…я была разъярена, узнав об этой смерти. Как прокурор, я поняла, что никогда не смогу закончить главный процесс моей жизни. Шесть с половиной лет тяжелейшей работы – все впустую…»
Генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер выразил сожаление, что Милошевич умер до окончания судебного процесса: «Это неудачное во многих аспектах досадное стечение обстоятельств, учитывая, что правосудие над виновником бесчисленных жертв Балканских войн не сможет совершиться».
Министр иностранных дел Франции Филипп Дуст-Блази поспешил обвинить уже мертвого Милошевича: «Мои мысли обращаются ко всем тем, кто пострадал от этнических чисток, которые с решительностью планировал этот человек». Бывший спецпосланник ООН в Боснии и Герцеговине Элизабет Рен прямо заявила: «Я не огорчена этим известием!» И добавила, что единственное, о чем она сожалеет, что теперь невозможно уже будет услышать обвинительный вердикт суда в адрес Милошевича.
Что и говорить, весьма «сочувственно»! Однако этим Запад делает свою очередную ошибку – демонизируя Милошевича, а в его лице и все сербское национальное сопротивление, отказывая покойному даже в посмертном уважении, он тем самым лишь усиливает недоверие и к МТБЮ, и к своей системе правосудия в целом. Которую и без того постоянно потрясают скандалы то с американскими тюрьмами в Гуантанамо и Ираке, то с некими «воздушными тюрьмами ЦРУ», а также открыто предвзятые судебные процессы над побежденными противниками.
Но главным образом, это может усилить скептицизм к самой «святыне» Запада – его заявленной системе ценностей, и без того имеющей невысокий рейтинг после скандальной истории с антиисламскими карикатурами. А в итоге попытки сделать эти ценности общемировыми могут потерпеть крах, что, конечно же, только подорвет авторитет западной цивилизации – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
13.03.2006 13:56