Диссидент Евгений Анцупов: «А то вернусь…»
21.01.2008 17:49
...советских разведчиков и лидеров Компартий далеких стран. Его портреты не украшают школьные классы, хотя, наверное, зря. Потому что он был настоящим ученым и гражданином, человеком, не боявшимся любой ценой отстаивать и защищать то, во что верил.

20 января 2008 года исполнилось 68 лет со дня рождения харьковчанина Анцупова. Он прожил всего 55 лет и умер на не родине, а в Германии, куда был вынужден выехать вместе с семьей. Но это было позже, а вначале были запреты на профессию, изъятие научных исторических работ, арест, лагеря… Причина «неприятностей» проста и традиционна для СССР 70-х – 80-х годов – нежелание идти в стаде и, напротив, желание быть свободным и говорить и писать то, что думаешь.

В 1974 году Евгений Анцупов закончил диссертацию, темой которой была периодизация мировых войн и возможность использования исторического материала для оценок вероятности или сроков войн в ближайшем будущем. Однако выводы, сделанные историком, совершенно не укладывались в рамки марксистско-ленинской теории и каноны советской исторической науки. Поэтому защитить диссертацию Анцупову не удалось. Но этим, естественно, власти не ограничились – Евгений Михайлович подвергся преследованиям: сначала у него отобрали любимую профессию и рукописи. Дальше – больше…

16 декабря 1980 года лишенный возможности работать по специальности Анцупов написал: «Надо мной чинят самую настоящую политическую расправу... Я отказываюсь принимать участие в комедии следствия и суда, никаких показаний давать не буду. В случае если после ареста я буду не осужден, а спрятан в «психушку», действия властей прошу квалифицировать так же, как и в случае осуждения – как месть, расправу, преследование и наказание за инакомыслие».

Увидев бессмысленность какого бы то ни было диалога с государством, ученый принял решение покинуть страну и подал соответствующие документы. «Скорее всего, я буду подвергнут аресту и осуждению. Горькая страна, горькое правительство, горький народ, горькие законы, горькие нравы!» – писал в это время он.

И еще одна цитата – заявление на имя Генерального прокурора СССР, написанного 20 марта 1981 года:

«На сегодняшний день УКГБ Харьковской области лишено каких бы то ни было юридических оснований продолжать разбойное удержание моих работ. В такой стране, как наша (а это — страна самой передовой в мире демократии), подобные «вольности» в отношении закона совершенно недопустимы. Предлагаю… решить вопрос немедленно и кардинально: Анцупова Е. М. подвергнуть аресту, предъявить ему обвинение по всем статьям «Особенной части» УК УССР, работы Анцупова сделать вещественными доказательствами по его делу и навсегда, таким образом, похоронить их в архивах. Думаю, что после этого ни одна собака в СССР не станет вспоминать, что перед арестом Анцупова его работа в течение 7 месяцев все-таки незаконно удерживалась КГБ».

24 апреля 1981 года Евгения Михайловича арестовали – в тот самый день, когда у семьи Анцуповых наконец-то приняли документы на выход из гражданства. Причем об аресте жена диссидента узнала от совершенно посторонних людей – официальное уведомление пришло только через четыре дня.

14 августа 1981 года Евгений Михайлович был приговорен к семи годам лагерей и пяти годам ссылки, репрессиям подверглась и семья ученого. Лишился возможности работать по специальности брат Евгения Анцупова, физик Сергей Анцупов. Была уволена с работы его жена Елена Семянникова, содержавшая двоих детей.

В заключении Анцупов продолжал борьбу с режимом. Он неоднократно объявлял голодовки в поддержку других диссидентов, за «неуступчивость» был на год лишен переписки и права пользоваться тюремным ларьком. За то, что не ходил на политзанятия в зоне, его лишили свиданий с близкими. «В течение года с лишним он был практически лишен переписки. Все его письма, не исключая и чистые листы бумаги, вложенные в конверт, регулярно конфисковывались. Евгений Анцупов объявил голодовку с требованием предоставить право переписки, – пишет его товарищ Михаил Ривкин в свих воспоминаниях. – У Анцупова не было ларька, так что мой, и без того скудный (3 руб.) ларек делился пополам. Евгений Михайлович очень меня опекал в первые дни (после голодовки – авт.), объяснял, что и в какой последовательности мне можно съедать из тюремного рациона. Помню, что он доставал мне овощи из супа, и я съедал их отдельно, через пару часов после обеда».

В пермской пересыльной тюрьме Евгений Анцупов перенес тяжелейший инфаркт. В течение месяца он оставался без медицинской помощи, и только длительная голодовка сокамерников вынудила тюремное руководство разрешить врачу осмотреть Анцупова.

Евгений Михайлович был освобожден решением Пермского областного суда 28 января 1987 года «по состоянию здоровья», незадолго до того, как были освобождены все другие диссиденты. 8 февраля 1987 года на носилках он был привезен в Харьков, откуда вскоре был вынужден вместе с семьей уехать в Германию.

Массовые освобождения политзаключенных, начавшиеся в конце 80-х, не примирили Анцупова с властью. «Мне не нужна ВОНЮЧАЯ реабилитация из рук КПСС», писал он из ФРГ, подписывая свои послания на родину «Евгений Аугдем (Анцупов), бывший оккупант и зек, ныне бомж, г. Франкфурт-на-Майне».

В Германии Евгений Михайлович перенес две операции на сердце. Он продолжал пристально наблюдать за событиями в родной стране. В неотправленной телеграмме своим оппонентам в Украине он писал: «Сбавьте обороты. Я ведь уехал из вашего Харькова. А то вернусь…».

Очень жаль, что Анцупов так и не успел вернуться. Люди, подобные Евгению Михайловичу – честные, мужественные, не боящиеся жертвовать всем ради убеждений, нужны любой стране. Если, конечно, это нормальная страна.