Чтобы узнать подробности о судьбе украинских моряков, автор этих строк встретился с Галиной – женой Юрия Датченко.
– Сначала «Би Атлантик» ходил из Италии за углем в Николаев и порт Южный, – рассказывает Галина. – В последний рейс судно пошло в Венесуэлу, чтобы взять груз угля для итальянской фирмы. Я тогда еще удивилась: не проще ли, как и раньше, возить уголь из Украины – ведь намного ближе и дешевле? Но оказалось, что венесуэльский уголь является каким-то ценным химическим сырьем. Грузиться наши моряки должны были в порту Маракайбо, который расположен на одноименном озере. Если посмотреть на карту, то по очертаниям оно напоминает мешок. Моряки еще шутили: «В мешок попал, а обратно? Как бы горловину не затянули». И это не случайно. В Маракайбо по морским понятиям существует какой-то самый высокий уровень опасности. Вода в озере такая темная и мутная, что когда в сумерки смотришь за борт, создается впечатление, что корабль стоит просто посреди поля. К тому же все моряки знают об опасности, что местные наркокартели могут попытаться использовать судно для того, чтобы нелегально переправить наркотики. Именно поэтому «Би Атлантик» даже в порт не заходил, а грузился на рейде. После приёмки угля местная полиция с собаками дважды проверила все помещения на судне, но никаких нарушений не обнаружила. На всякий случай владелец судна швейцарец Стефанио Магнелли попросил провести еще и осмотр подводной части судна. Но и там ничего обнаружено не было.
13 августа 2007 года судно вывели на ближний рейд и стали ждать лоцмана, который выведет его из озера в открытое море. Но совершенно неожиданно от венесуэльских властей по радио поступила команда капитану: якоря не поднимать, двигатели не запускать. Прибыли полицейские. Они вновь осмотрели подводную часть судна «Би Атлантик» и обнаружили несколько мешков, в которых находилось 127 килограммов кокаина. Мешки были привязаны возле гребных винтов тонкими веревками. Транспортировать контрабанду в таком месте – очевидная глупость, если ее действительно собирались транспортировать, ведь из-за вращения винтов груз сразу бы оборвался. Ситуация была абсурдной. В мутной воде любому аквалангисту не составило бы никакого труда совершенно незаметно пробраться к судну, при этом на корабле не было ни одного акваланга, да и веревок таких тоже. Тем не менее, балкер вместе со всеми 23 членами экипажа задержали. Кстати, мешки с наркотиками им показали только на берегу, а не сразу после того, как нашли.
И сами моряки, и компания-оператор были совершенно уверены в том, что в ближайшее время «Би Атлантик» сможет выйти в море. Но ожидания оказались тщетными. Лишь 26 сентября 2007 года суд разрешил экипажу покинуть судно. Но капитан Владимир Устименко и Юрий, который был 2-м помощником капитана и отвечал за безопасность судна, должны были остаться. Их обвинили в попытке контрабанды наркотиков и связях с наркомафией. Стефанио Магнелли не оставлял надежды, что абсурдные обвинения всё же будут сняты, ведь никаких доказательств, что к этому причастен кто-либо из моряков, нет и быть не может. Для руководства работой группы адвокатов он даже нанял одного из самых маститых венесуэльских защитников – Аурелио Фернандеса – и продолжал содержать на стоящем на рейде «Би Атлантик» команду в полном составе, выплачивать ей зарплату и даже производить замену моряков, у которых закончился срок контракта. Но венесуэльские власти считали по-другому. Через год капитану и моему супругу заявили, что каждый раз возить их на берег для допросов на катере слишком хлопотно, поэтому они должны покинуть «Би Атлантик». Их поставили перед выбором: если они будут сопротивляться, то домашний арест им будет заменен содержанием в тюрьме. Магнелли арендовал для них на берегу квартиру из трёх комнат. В одной комнате жил капитан, во второй – Юрий, а в третьей постоянно находился полицейский, который их охранял. Выходить из квартиры не разрешали. Сначала мы общались с мужем по мобильному телефону. Чаще всего при помощи текстовых сообщений, потому что звонки туда очень дорогие. Потом Юре удалось подключить к своему ноутбуку Интернет, и это стало его единственным окном в большой мир. Интернет работал отвратительно, но всё же периодически нам удавалось не только говорить, но и видеть друг друга, общаясь при помощи «Скайпа». Большим ударом для нас стало, когда его компьютер сгорел. Приобрести новый там муж не мог, и мне пришлось покупать его в Херсоне. То, как его передавали в Венесуэлу, – целая история. Просто послать почтой было невозможно. Из-за того, что компьютер был новым, не пропускала его и таможня. В конце концов, компьютер удалось передать знакомым знакомых в Италию. Стефанио Магнелли приехал за ним из Швейцарии в Италию, а потом нашел способ переправить его в Венесуэлу.
Юрий Датченко и Владимир Устименко
Так прошло 2 года. За это время сменилось 6 или 7 судей, а кого-то из руководимых Аурелио Фернандесом адвокатов даже застрелили в какой-то связанной с наркотиками «разборке». На каждом допросе Владимиру и Юрию говорили, что дело будет идти быстрее, если они признают свою вину, но они всякий раз заявляли, что никакого отношения к обнаруженным наркотикам не имеют. Тем временем, стоящий на рейде «Би Атлантик» оброс ракушками и неуклонно превращался в металлолом, несколько раз в бункерах воспламенялся уголь. В таких условиях было просто невозможно проводить на нем многие регламентные работы. К тому же закончился срок страховки на опасный груз. В конце концов, в сентябре 2009-го владелец снял с судна весь экипаж, а «Би Атлантик» просто оставил на рейде. Сразу же после этого венесуэльские власти разгрузили бункеры с углем, не заплатив за него ни копейки, и водрузили на «Би Атлантик» свой флаг. Украинские и российские моряки, обсуждавшие эти события на Интернет-форумах, стали высказывать мнение, что наркотики были специально подброшены, чтобы завладеть кораблем: ведь судно, причастное к контрабанде, подлежит конфискации.
В апреле 2010 года Владимира и Юрия возили на судебное заседание, там им дали подписать какие-то документы на испанском языке. Переводчика при этом не было. Единственному в Венесуэле переводчику, который понимает морские термины, 79 лет, и он часто болеет. В квартиру из суда они уже не вернулись, а были арестованы и отвезены в федеральную тюрьму. Это стало «наказанием» за то, что они нашли возможность обратиться за помощью к местным журналистам. Всё это я узнала только через некоторое время, когда дочь Владимира Наталья дозвонилась хозяйке квартиры, в которой они жили. Несколько позже на связь вышел и сам Юрий. Изредка, чтобы позвонить, можно было воспользоваться тюремным телефоном (за немалые деньги, конечно). У меня просто в голове не укладывалось то, что он рассказал. Первые дни они ночевали на каких-то подстилках прямо под открытым небом. Потом их перевели в помещение. Представьте себе школьный спортзал, а в нем 80 заключенных, в основном за наркотики и убийства. По этой огромной камере бегают мыши и крысы, очень много комаров, а температура ниже 40 градусов тепла не опускается. Спать приходится прямо на бетоне. Давать воду и еду часто просто забывают. Туалет посетить можно только 1-2 раза в сутки. Местные полицейские заходят в камеру только раз в день, чтобы пересчитать заключенных и убрать трупы. Функции охранников выполняют уголовники, вооруженные карабинами и автоматами. Однажды прямо на глазах у Юрия эти «охранники» застрелили человека, который не смог заплатить за «безопасность» ежемесячные 3 тысячи долларов. Он должен был выйти на свободу через неделю. Если бы за Юрия и Владимира такой «налог» не заплатил Магнелли, то, скорее всего, их ждало бы то же самое. А 15 июля в камере был бунт, при подавлении которого «охранники» застрелили 8 человек. Из-за нечеловеческих условий содержания такие бунты там – в порядке вещей. Прямо во время беспорядков Владимира и Юрия перевели в другую тюрьму, а когда они вернулись в прежнюю, один из сокамерников сказал, что их тоже намеревались убить, потому что кто-то из «охранников» видел, как они общались с кем-то из бунтовщиков.
И вот, 13 августа 2010 года неспешная венесуэльская Фемида разродилась приговором: Владимир Устименко и Юрий Датченко были осуждены к 9 годам лишения свободы. Свою причастность к контрабанде наркотиков и связь с наркомафией они так и не признали, хотя за это им обещали значительно смягчить наказание.
22 сентября, в преддверии визита в Украину президента Венесуэлы Уго Чавеса, Верховный суд этой страны в соответствии с Конвенцией Совета Европы от 1983 года о передаче осужденных лиц принял решение о депортации украинских моряков в Украину.
Попав под юрисдикцию Украины, они должны будут содержаться в одном из следственных изоляторов Киева. В дальнейшем возможны несколько вариантов развития событий. Пребывая на Родине, капитан «Би Атлантик» и его 2-й помощник смогут обратиться с апелляционной жалобой на приговор венесуэльского суда в суд украинский, рассчитывать на помилование от Президента Украины Виктора Януковича (прошения об этом уже находятся в Администрации Президента) либо же попасть под действие амнистии. Но более вероятен четвертый вариант. Согласно украинскому законодательству, максимальным наказанием за совершение подобных преступлений может быть 8 лет лишения свободы. Венесуэльским же судом моряки приговорены к 9 годам тюрьмы. В связи с этим возникает необходимость судебной адаптации такого решения к Уголовному кодексу Украины. Близкий к омбудсмену Наталье Карпачевой источник сообщил жене Юрия Датченко Наталье, что, скорее всего, украинским судом моряки будут оправданы в связи с отсутствием фактических доказательств их причастности к контрабанде наркотиков и связей с международной наркомафией.
Предполагалось, что до 12 октября моряки пересекут границу, но прошло уже полтора месяца, а наши земляки не только до сих пор содержатся в венесуэльской тюрьме, но и день ото дня теряют надежду в ней выжить. Только в первом квартале 2010 года в венесуэльских тюрьмах во время бунтов погибли 221 заключенный и 449 были ранены!
«Нас переводят в Сабанету, – успел сказать Юрий Датченко по телефону своей жене Галине через 6 дней после решения суда о депортации. – В тюрьме «Маракайбо», где мы были, убили восьмерых человек, и семеро были ранены. Нас оттуда забрали потому, что там опасно, и сейчас опять бросают в другую тюрьму».
Кстати, именно в Сабанете родился нынешний президент Венесуэлы Уго Рафаэль Чавес Фриас. Но более известен этот городок тем, что именно в нем расположена тюрьма «Ла Сабанета», которая не только известна всей Южной Америке, но и входит в десятку самых сложных для выживания тюрем мира. Венесуэльские тюрьмы переполнены. В рассчитанной на 15 тысяч человек «Ла Сабанета» содержится более 25 тысяч заключенных (!). Некоторые узники вынуждены даже спать в гамаках, которые растягиваются на ночь в коридорах. Охрана находится за периметром и на территории тюрьмы появляется даже не каждый день. То, что происходит внутри, их не особо волнует. За порядком в «зоне» следят сами вооруженные ружьями заключенные. Они приближенные местного «пахана», именуемого там «прамом». Само собой разумеется, что «порядок» они понимают по-своему и вооруженные столкновения противоборствующих криминальных группировок происходят почти ежедневно. И за «безопасность», и за питание нужно платить. Неудивительно, что такие жесткие условия приводят к бунтам. Самый известный из них произошел в январе 1994 года, когда погибло 108 человек. Причиной бунта была эпидемия холеры, в результате которой умерло около 700 заключенных, и практически полное отсутствие медицинской помощи. В следующем году было убито уже 196 заключенных, а 624 было ранено. Кровавые драки и бунты в «Ла Сабанета» происходят почти каждый месяц, тела убитых вывозят из тюрьмы еженедельно. Последний такой бунт случился в ночь на 1 ноября. На территории тюрьмы прогремело не менее пяти взрывов. Постоянно была слышна стрельба. На территорию властями были введены вооруженные автоматическим оружием солдаты Национальной гвардии. У заключенных были изъяты наркотики, четыре винтовки, пистолеты, автоматы, десятки ножей и кинжалов. Во время ночного боя погибли четверо заключенных, более двадцати человек получили ранения.
Вот в переводе с испанского выдержка из письма, присланного 1 ноября по электронной почте дочери Владимира Устименко Наталье женщиной, в квартире которой моряки жили под домашним арестом во время следствия:
«Этим письмом я хочу Вам сообщить, что я сегодня пыталась дозвониться до украинских чиновников в связи с тем, что в «Ла Сабанета» ввели Национальную гвардию в количестве 200 человек. В ночь на воскресенье там был бунт, есть жертвы. Ваши близкие находятся в смертельной опасности, их ограбили, забрали все личные вещи. В камере полный погром, все залито водой, заключенных поливали водой. Мне очень повезло, утром мне удалось поговорить с ними 2 минуты. Сеньора, пожалуйста, Вы срочно должны забрать их из этого ада. Что происходит с выдачей? Это их единственная надежда на жизнь. Помогите им, иначе будет беда, они находятся в смертельной опасности, их могут убить каждую минуту. С уважением, сеньора Хипзахи».
Что же сделано украинскими властями, чтобы Владимир Устименко и Юрий Датченко смогли вернуться в Украину после того, как Верховный суд Венесуэлы принял решение об их передаче в Украину и прислал пакет необходимых документов? Об этом рассказала Наталья Устименко:
– Хочу поделиться своими впечатлениями об общении с МИДом. Оказывается, в нашем МИДе нет специалистов, которые могли бы переводить тексты. Всего в пакете документов 151 страница на испанском. Лично я в бюро переводов за 4800 гривен перевела и отправила в МИД 81 страницу. Им осталось перевести всего 75 страниц. И они, бедные, разделили их между консульством Испании, Аргентины, Бразилии, а часть взялось переводить само министерство. Теперь они должны собрать в кучу все переводы, отправить в Бразилию (в Венесуэле нет ни украинского посольства, ни консульства, ближайшее – в Бразилии. – Авт.), где консул должен заверить переведенный текст и всю 151 страницу отправить в Министерство иностранных дел Украины, а оттуда, в свою очередь, должны передать эти документы в Министерство юстиции Украины. Для нашего МИДа большой неожиданностью стало и то, что мы платим за содержание наших родных в тюрьме Венесуэлы. Дипломаты, как бы мягче сказать, мне не поверили. Но банковские платежные документы – неопровержимое тому доказательство. Вчера Галина (жена Юрия Датченко. – Авт.) общалась лично с консулом, и тот блеял, как овечка, и дико извинялся, что они задерживают отправку документов. Впрочем, наш МИД, как всегда, на высоте.
К слову, Наталья перевела текст с испанского языка на русский. В Министерстве иностранных дел Украины принимать его не хотели – с пониманием русского у них тоже, видимо, проблемы. Неудивительно, ведь будучи главным дипломатом Украины, Борис Тарасюк своих российских коллег без переводчика тоже не понимал.
А вот что на это заявил спикер МИД Украины Александр Дикусаров:
– С нашей стороны никакой задержки с анализом этих документов не было, мы сделали все, чтобы быстрее передать документы в Минюст Украины, и сейчас мы фактически ждем ответ от Министерства юстиции Украины, чтобы дальше передать ответ венесуэльским коллегам.
Итак, дальше судьба украинских моряков зависит от чиновников Министерства юстиции Украины, которые получили все необходимые документы и их перевод 25 октября. Что дальше? И главное – как долго?
Вот что об этом говорит Галина Датченко:
– Ответы из Минюста вообще выше моего понимания – «Что вы нам трезвоните? Вы мешаете работать!». 27 октября я говорила по телефону с заместителем директора департамента международного гражданского права и международной правовой помощи и одновременно начальником отдела исполнения международных договоров по вопросам уголовного судопроизводства Татьяной Шорсткой – именно она и ее подчиненные занимаются вопросом возвращения наших родных на Родину. Она сказала, что поступившие в Минюст 25 октября документы еще в глаза не видела и сообщила, что работа с ними займет полгода. 2 ноября ей звонил мой муж Юрий, которому чудом удалось сохранить во время бунта мобильный телефон. Ему Шорстка сказала, что работа с документами продлится месяц. Оказывается, они еще ответ из МВД Украины, что наши родные являются гражданами Украины, не получили. МВД и Минюст на соседних улицах находятся! Давайте мы приедем в Киев и сами документы отнесем – быстрее получится! И похоже, что работать с документами еще не начали. В дополнение ко всем имеющимся у них материалам дела, в дополнение к решению Верховного суда Венесуэлы они ждут, что министр юстиции Венесуэлы пришлет письмо, в котором подтвердит, что он согласен передать заключенных Украине, хотя для этого уже есть все, что нужно. То, что граждане Украины находятся в Венесуэле в смертельной опасности и счет идет, может быть, на дни, для наших чиновников совершенно не существенно. Мы писали Президентам Украины и Беларуси, сейчас обратились к омбудсмену Наталье Карпачевой, к правозащитнику Эдуарду Багирову. В Венесуэле убивают! Какие еще доводы нужны для чиновников, чтобы они начали шевелиться? Мы готовы хоть сейчас сами поехать в Венесуэлу, чтобы забрать наших родных, но ведь просто так их никто не отдаст, поэтому приходится быть заложниками украинских чиновников. Мы понимаем, что для обработки документов нужно какое-то время, но ведь можно это делать быстрее…
3 ноября автор этих строк связался с упомянутой Татьяной Шорсткой. Вот что она сообщила:
– По телефону я не могу дать такую информацию. Пришлите нам письменный запрос, и мы ответим. Единственное, что я могу сказать, что сейчас мы изучаем документы на предмет соответствия условиям конвенции. Дело моряков у нас находится на первом месте среди всех дел, касающихся передачи осужденных. Все зависит не только от нас, но и того, как быстро сработают после того, как мы примем решение, МВД и Госдепартамент по исполнению наказаний, которым будет дано поручение, касающееся непосредственной транспортировки и принятия осужденных.
А вот на вопрос, сколько времени, хотя бы примерно, все это может занять, моя собеседница так и не ответила.
Да, пожалуй, Украина – это не Соединенные Штаты Америки, готовые ради спасения нескольких своих граждан отправить авианосец и захватить целое государство, как было, к примеру, с Гренадой, и даже не Российская Федерация, расстреливавшая с вертолетов морских пиратов, посягавших на суда с Андреевским флагом. Гражданин Украины звучит не гордо. У нас уже давно люди существуют для чиновников, а не чиновники для людей. Может быть, именно поэтому власти предержащие не особо интересует судьба наших соотечественников?