Действительно, закона уже нет. Он был, да сплыл, вместе с возвращением Конституции 1996 года и изменением регламента Верховной Рады. Больше депутаты не делятся на «коалицию» и «оппозицию». У политического меньшинства в парламенте де-юре стало меньше прав, а де-факто остался только один сомнительный аргумент – полумифические традиции взаимоотношений власти и оппонентов в развитых странах, к числу которых вроде как стремится приобщить себя Украина, и один реальный аргумент – рейтинг. Какой-никакой, а показатель силы, способный повлиять на власть, которая априори должна думать не только о политическом сегодня, но и комфортном для себя завтра.
Естественно, что оппозиция хотела бы получить более четкие «правила игры», ограничив тем самым степень давления на себя и освободив законом поле для политического самосохранения. Но идея эта не всегда по вкусу тем, кто сегодня у руля, а не на вёслах. Вот и спикер Верховной Рады Владимир Литвин давеча недвузначно намекнул: необходимости в таком законе нет – цивилизованные люди обходятся договоренностями. Освященными, кстати, не только временем, но выполнением их обеими сторонами политического процесса. А сама по себе оппозиционность – это определенный стиль деятельности, но уж никак не карт-бланш на тотальное своеволие и безнаказанность, проводимые под маркой борьбы с политически инакомыслящими гражданами, избранными народом в органы власти.
Вот только далеко не все согласны с мнением Литвина об этом законе.
«По-моему, Литвину в последнее время вообще ничего не нужно, кроме того как заглядывать в рот Януковичу», – саркастично комментирует ситуацию нардеп от НУ-НС Владимир Арьев. Он считает, что принятие такого документа способно существенно оздоровить политический климат в стране.
«Если будет принят нормальный закон об оппозиции, это может действительно улучшить ситуацию. Но нормальный закон в классическом понимании этого слова означает, что оппозиции дается определенная контрольная функция за действиями власти. Другое дело, что нынешняя власть совершенно не хочет, чтобы ее контролировали, и она демонстрирует свое желание быть абсолютно бесконтрольной и действовать по принципу испанского диктатора Франко – друзьям все, врагам закон», – заметил Арьев.
Коллеге по неопределенному уже политическому статусу вторит и представитель БЮТ Александр Гудыма. «Это не слова Литвина, это слова, которые ему передал, возможно, Мирошниченко, возможно, кто-то другой, потому что он противоречит сам себе, ведь еще полгода назад он говорил, что этот закон нужен», – заметил он, намекая на окружение Президента.
Традиции, договоренности – это в политике блеф, реально действует только юридическая норма, которая как раз и не прописана.
«Какие сегодня есть механизмы контролирования правительства, которое направо и налево раздает своим приближенным сотни миллионов гривен, в то время как против оппозиционеров за сомнительные сто тысяч гривен возбуждаются уголовные дела, а против действующей власти ничего? Все должно быть прописано в законе: наши права, наши обязанности. А так мы зависим от так называемого большинства: захотят – арестуют, не захотят – не арестуют», – возмущен Гудыма.
Закон об оппозиции однозначно нужен, убеждает лидер украинских прогрессивных социалистов Наталья Витренко. «Партия власти защищает себя тем, что она при власти, в ее распоряжении казна, в ее распоряжении все структуры, укрепляющие власть, репрессивный аппарат и все прочее. А какая защита есть у оппозиции?» – спрашивает она.
Обоснование мнения политик подобрала из личного опыта, помноженного на фантазию и представление о ситуации в парламенте и правительстве.
«Я лидер левой оппозиционной партии, и я очень переживаю за то, чтобы защитить своих людей от репрессий, от унижений, защитить наши акции, наши предложения. Вот я премьер-министр оппозиционного правительства, я направляю свои предложения во власть – их никто не рассматривает, на них никто не дает никакого ответа. Это разве нормально? Конечно, это происходит потому, что нет никакого закона, защищающего права оппозиции, и это развязывает руки власти для того, чтобы чинить беспредел», – объяснила Витренко.
Шире ставит вопрос экс-регионал, а ныне внефракционный нардеп Тарас Чорновил. «В большинстве цивилизованных стран такого понятия, как закон об оппозиции, действительно не существует. Это фрагментарное явление, которое может возникать в отдельных парламентах как акт больше традиционный, а не типично законодательный. Украина принадлежит к несколько иной парламентской системе, и логично было бы отдельным законом определять функции оппозиции, что иногда не очень кстати, а иногда и не очень корректно в связи с тем, что у нас тогда возникает слишком много коллизий правовых в отношении таких вещей: оппозиция только парламентская или оппозиция вообще? Как оценивать оппозицию вообще, когда в ВР политическая сила находится в оппозиции, а в местных советах в большинстве регионов она есть властной силой. Как в таком случае расписывать?» – усложняет проблему он.
«В данном случае мы снова возвращаемся к моменту регулирования именно парламентских прав оппозиции. В связи с этим логично было бы прописать достаточно четко права оппозиции не в отдельном законе, а очень четко их закрепить в регламенте ВР. Я считаю, что очень серьезная потеря для регламента, когда он менялся в связи со сменой Конституцией и оттуда были полностью выкинуты такие два понятия, как коалиция и оппозиция. Коалицию можно было заменить на постоянно действующее депутатское большинство. Конституция не требует такой формулировки, но для работы парламента и в практической жизни она применяется, поэтому она могла бы быть определена регламентом как закон. И соответственно, там можно сохранить раздел, посвященный оппозиции, исключив оттуда только некоторые нюансы, которые действительно противоречат новой редакции Конституции. А у нас выбрали две абсолютные крайности. Оппозиция настаивает на отдельном законе, который будет противоречить регламенту и будут возникать коллизии. А провластное большинство решило выкинуть вообще какие-либо законодательные акты про это. Истина лежит где-то посередине. У нас этого, к сожалению, достигнуто не было. У нас вечно то одна крайность, то другая», – сокрушается Чорновил.
Не согласен с выдвинутыми обоснованиями народный депутат от КПУ Евгений Царьков. «Я не думаю, что это поможет в той ситуации, в которой очутилась сегодня бывшая власть. Сто процентов, что вопрос стоит об иммунитете», – отмечает он интерес оппозиции в данном законе.
Политик считает, что наделять оппозицию какими-то дублирующими официальные органы полномочиями – совершенно бессмысленная идея. Подлинный смысл закона – в защите лишенных депутатского иммунитета политиков от уголовных преследований.
«Это все связано с криминальными расследованиями вокруг Тимошенко и ее окружения. То есть Литвин совершенно прав», – убежден Царьков.
Свое видение вопроса о принятии нового закона об оппозиции высказал и регионал Василий Хара. «Я бы сказал – и нужен, и не нужен. Нужен для того, чтобы четко очертить границы дозволенного для оппозиции, чтобы быть цивилизованной. А не нужен, потому что его никто все равно соблюдать не будет. Какой закон удержит этих идиотов?» – красноречив он.
По словам нардепа от Партии регионов, проблема политических элит страны состоит не в нехватке законов, а в отношении к ним.
«Для нормального государства было бы – есть власть, если есть права и полномочия у власти и они прописаны, то конечно, надо было прописать их и у оппозиции. Но это совершенно для нас ничего не даст, потому что то, что выгодно, они будут в контексте этого закона выхватывать и пользоваться, а все остальное они будут делать то, что они посчитают нужным. Как шахиня Юлечка скажет: вперед – в атаку на того, вперед – в атаку на другого. Поэтому в этом контексте Владимир Михайлович прав: мы пока не созрели к тому, чтобы делать хорошие законы, а потом их же и выполнять. Мы нарушаем Конституцию, мы нарушаем все законы подряд», – пожаловался Хара.
Каждый из экспертов этой темы выдвинул собственное мнение. И, пожалуй, каждое заслуживает внимания. Но общая картина получилась до скуки прогнозируемой и ожидаемой: представители парламентской и непарламентской оппозиции – за, представители коалиции, пардон, большинства – против. А в такой ситуации доверяешь обоснованиям уже меньше, потому что возникает подозрение, что они суть не личные депутатские, а корпоративно-партийные. И стоит ситуации измениться на 180 градусов, как те же самые ораторы станут говорить прямо противоположные сегодняшним вещи. Исходя из выгодных для себя в данный конкретный момент политических реалий, а не заботясь о подлинном установлении единых для всех и адекватных общественному запросу правил большой игры.
А журналистам на это было бы грех жаловаться даже. Все просто: собранные нынче комментарии надо сохранить, а потом, если ситуация изменится, под уже известные слова (или как там принято у политиков говорить – «посылы» электорату?) подставить другие фамилии. Например, реплику Царькова скажет Гудыма, а Хара заменит Арьева.
Шутка, конечно. Но с маленькой долей правды.