Бомжи Украины – считайте, всех не пересчитаете!
28.07.2011 10:43
...смиренных бомжей интенсивно перелопачивает содержимое мусорных баков. Сей «краевид» за годы «незалежности» стал настолько обыденным, что уже не вызывает никаких эмоций.

Но недавно в одном из человеков, копошившемся в отходах, я признал хорошего знакомца по прошлой советской жизни. Не стал отворачиваться и окликнул его по имени. Парень-то в молодости был классным универсалом металлообработчиком – токарем 6-го разряда и фрезеровщиком 5-го разряда. Он тоже признал меня.

Вверх по лестнице, ведущей вниз

Состоялся короткий разговор. Его история сползания в бесприютную жизнь типичная. С приходом свободы, равенства пред законом и хот-догов все предприятия города, где были востребованы его профессии, наглухо закрылись. Жизнь быстро вошла в русло случайных и необязательных заработков.

От безысходности и по недостатку характера он стал «закладывать за воротник». Жена ушла, совершив нехитрую комбинацию с квартирой, в результате которой он оказался на улице. Детей не было, чтобы поддержать отца. Да хоть и были бы – много наслышаны про рационализм деток, готовых нагрузить тонущего родителя грузом-камешком. Нет, конечно, люди как люди. Вот только квартирный вопрос и либерастическая жизнь их испортили.

Из его рассказа выходило, что он из «новообращенных». Оно и понятно. До столь почтенного возраста – 55 лет – редкий бомж догребает. В массе своей люд этот моложавый – 30-40 лет от роду. В данный момент Александр (так зовут знакомца) бичует в нашем квартале с коллективом таких же свободных личностей, тщательно сторожа свой кормящий ландшафт от набегов конкурентов. А полакомиться бесплатным содержимым мусорных контейнеров хватает. Нужен глаз да глаз!

На вопрос о количестве его коллег, вольно странствующих в пределах города, ответил не без юмора: «Куева хуча» (разумеется, ответ носил более откровенный характер).

Ночует он с бригадой в полузаброшенном бункере-бомбоубежище (в 1950-е годы такие объекты обязательно сооружались рядом с казенными строениями) на территории старого больничного городка. Лето – время благодатное. Зима – испытание. Одного, говорит, зимой недосчитались – околдобился. Не жилец был. Туберкулезом, наверное, прихварывал.

В конце нашего случайного разговора я не стал морализаторствовать, а сунул ему червонец и без настроения двинулся к месту прописки своей трудовой книжки.

Сейчас наблюдаю, как планомерно опускается живущий в соседнем доме бывший игрок луганской «Зари» в пору её наибольшего взлета в середине 1970-х годов. Уравняться с типичным бомжом не дает матушка-старушка, которая каждый день наведывается к сыну-инвалиду (но совсем не лежачему и даже вполне трудоспособному) с харчами. Привычно скандалит с местными винокурами-самогонщиками, искушающими её сына и прочих «алконавтов» бросовыми ценами на зелье. Контролирует оплату за коммуналку его однокомнатной квартиры, обстирывает и прибирается у «благодарного» сынка. Пока жива мать, ему не грозит опроститься до бездомного забулдыги.

Добрый, отзывчивый малый, не склонный бузить и хотя бы как-то нарушать мирную жизнь соседей, но бесхарактерный. Приобщаться к неумеренному возлиянию он начал ещё в пору футбольной младости, а раскардаш, начавшийся в Украине в 1990-е годы, окончательно надломил его тонкую волю.

Не станет сердобольной родительницы, он быстро лишится квартиры (в современной Украине существует «400 сравнительно честных способов отъема» жилья у подобных граждан) и в компании таких же задавленных судьбой организмов будет по утрам требушить бачки с мусором и ходить по вторникам и четвергам к месту раздачи скудной благотворительной трапезы.

Спору нет, значительная часть вины лежит на самих опустившихся гражданах. Но если бы большая часть населения была бы такой разбитной, склонной к алчному самоутверждению за счет ближних, яко наши нардепы-миллионеры, то напрочь нарушилась бы гармония существования «суверенного социального государства». За счет кого бы слуги народа вкупе с эффективными владельцами заводов, газет и пароходов паразитировали и прирастали «майном»?

Без всякого социального расизма люди разнокалиберны – и в умственном и физическом плане. Различны по темпераменту и твердости характера. Природа, добрая душа, наделила венец творения широким разнообразием. Потому и не перевелся род человеческий, что из разноцветья мозаики отдельных людей складывается целостный народ. И уж дело государства следить за его развитием. Тем и отличается социальное государство, к коим не по праву причисляет себя Украина, от джунглей с догматом «выживает самый сильный». Если властям безразлично более-менее справедливое распределение общественного продукта, то страна быстро скатывается в состояние беспросветного упадка.

Расслоение общества на штучное количество сверхбогатых и неимущую массу – один из важных факторов ухудшения перспективы украинской экономики. Бесконтрольная дифференциация доходов сильно угнетает совокупный спрос, тем самым в случае каких-либо катаклизмов на мировых рынках вызывает быстрое свертывание экономики. Именно поэтому в 2009 году ВВП рухнул так низко, как он не падал в 1993-1995 гг. на пике экспериментов профессора Пинзеныка под руководством крепкого хозяйственника Кучмы.

Считай, всех не пересчитаешь!

Одному богу известно, скольких горемык Украина-нэнька осчастливила статусом подзаборного субъекта. Власти, у которых совесть по локоть в бюджетном пилинге, отводя в сторону честные добрые глазки, судачат о 20-30 тысячах бездомных и асоциальных людей по всей державе. При этом тот, кто произносит эту чушь, иногда, спохватившись, добавляет, что имеется в виду зарегистрированных бомжей. Для них проще, назвав нелепую цифру, иметь повод отмахнуться от бесчестья.

Попробуем с нескольких сторон оценить количественный состав деклассированного элемента.

Относительно внятно о числе людей, выброшенных из гражданской жизни, говорят киевские мандарины. Оно и понятно. Столица – витрина державы. На основании регистрации в приютах, а также подсчета порций бесплатных обедов, которые уже лет пять развозят по городу социальные патрули, в столичной мэрии оценивают их численность в 14 тысяч человек. Лажа, конечно, но здесь наблюдается хоть подобие желания составить целостную картину бытия. В губернских городах называют совсем уж нахальные цифры. По данным городских администраций, в Харькове зарегистрировано почти 1500 бездомных, во Львове – примерно 1200, в Симферополе – 700, в Луганске – 120.

Нельзя сказать, что власти демонстративно игнорируют позорное явление. Отнюдь. С 1 января 2006 года вступил в силу Закон «Об основах социальной защиты бездомных граждан и беспризорных детей». Но подобно множеству других законов, он, по-видимому, принят с благой целью – знать, что конкретно не исполняет держава.

Конечно, совсем уж ничего не делать не положено. Мелкие средства из казны выделяются, значит, при их распиле необходимо как-то обозначать целевое использование «коштив». Потому кое-где обустраивают ночлежки, пару раз в неделю подкармливают бездомных скромным обедом. Бывает, в морозы «скорые» соскребают с улиц замерзших бездомных сограждан, отогревают и оказывают нехитрую медицинскую помощь. И на том спасибо.

Год назад омбудсман Украины Нина Карпачёва дежурно вздыхала: «ООН отмечает, что абсолютная бедность в Украине вроде бы преодолена. Но относительная бедность в Украине, по их критериям, составляет 78 %. То есть у такой части украинцев потребительская корзина меньше признанной в мире границы бедности – 17 долларов в день».

17 долларов в день в один рот – для нас «занадто», а значит, не здраво. Однако и по украинским меркам в Украине за «национальной чертой бедности» подавляющее число населения. Здесь и Госкомстат в помощь. Согласно его данным, всего 7 % населения имеют среднедушевые общие доходы более 1920 грн. в месяц (64 грн. в день или $ 8). Значит, 93 % населения можно отнести к бедноте, из которых 9,5 млн. душ обладают «середньодушовими загальними доходами у місяць, нижчими прожиткового мінімуму». Это уже голь перекатная, т. е. нищие в классическом понимании термина. А уж десятую их часть можно причислить к классу бомжей.

Это метод оценки «сверху», т. е. от общего к частному. Теперь развернем в обратную. Помог местный гробовых дел магнат. Дело в том, что ежегодно из городской казны выделяется до 2 млн. грн. казенных средств «на оказание услуг по захоронению одиноких граждан и доставке трупов в морг».

Он мне и поведал, что в среднем в год его контора, до последнего времени неизменно побеждавшая в конкурсах, погребала 20-25 окочурившихся бомжей. Если взять корректную цифру смертности среди данной прослойки граждан (в два раза большую, чем по стране за последние три года – 3,1 %), то можно посчитать, что в нашем посаде с числом населения 122 тысячи бедствуют 650-806 бомжей.

Городское население Украины составляет, с учетом отсутствующих заробитчан, примерно 28 млн. человек. Учитывая соотношение населения города и всего городского населения Украины можно говорить о 150-185 тысячах бомжах. Это без учета количества асоциальных людей, подъедающихся в сельской местности. Не сильно погрешу против истины (а может быть, вообще не погрешу), если скажу, что итог «развития» Украины в режиме независимости элиты от здравого смысла и христианской добродетели – наличие на просторах державы не менее 250 тысяч бездомного контингента. Именно бездомного, утратившего полностью связь с обществом. А ведь есть куда большее количество людей, ещё не лишившихся крова, но уже готовых морально и материально сделать следующий шаг по лестнице, ведущей вниз.

Корректно ли так считать? Почему бы и нет. Во всяком случае, мой метод хоть опирается на данные погребальной конторы, а цифирь 20-30 тысяч опирается на отсутствие совести у чиновников.

Встречал в публицистике и такие данные: «По приблизительным подсчетам, в Украине насчитывается более полумиллиона бомжей, из них 150 тысяч – дети». Это значительно больше, чем число работников в бюджетообразующем горно-металлургическом комплексе. Такого количество «бесхоза» советская власть не имела даже в короткое время сразу после тяжелейшей войны 1941-1945 гг.

Скромное обаяние социального расизма

Не является оригинальным заявление мэра Киева пана Попова о том, что «бездомных по случаю Евро-2012 не будут убирать с улиц Киева, как это было накануне советской Олимпиады-80». Хотя оно и несет изрядную порцию брехни. Во время московской олимпиады, он, будучи студентом Тюменского инженерно-строительный института, отлично видел, что бомжей как класса в стране не существовало. Тем более не было их в зажиточной Москве 1980 года. Я жил в ту пору в столице и как очевидец могу утверждать, что данного социального явления (как, впрочем, и в других городах империи) не наблюдалось. Было некоторое количество проституток, которых тогда чаще именовали неполиткорректно бля…ми. Их тусовку у «Интуриста» организованно вывезли несколькими львовскими автобусами за 101 км в благоустроенные летние лагеря.

Глупо доказывать киевскому чиновнику то, что он и сам прекрасно знает. Но должность обязывает чернить прошлое своей родины. На этом фоне не так позорны провалы собственной работы.

Чтобы в канун Евро-2012 из «матери городов русских» вывезти всех шлюх и бомжей (туда понаедут ещё и из других городов), понадобятся уже сотни железнодорожных составов и организация густой сети спецпоселений куда более мощной, чем пресловутый сталинский ГУЛАГ.

Потому чинодралы успокаивают свою совесть философствованием: «Это есть и в Нью-Йорке на центральной части города, и в Париже. К сожалению, человек выбирает себе такой путь. Такого не должно быть, я этого не приветствую, но такова жизнь». Согласен, что такова либерастическая жизнь. Но эту жизнь вы, безрукие, и организовали. Правда, с нашего быдлячего согласия.

Но почему бы осведомленному пану не посмотреть на современную Белоруссию, во многом сохранившую советский порядок и подходы в социальной политике. Безработица менее 1 %. И как результат – на улицах не встретить заморенного бесплатным бездельем гражданина. Ну а тех, кто оказался без работы и готов по слабости характера смириться с житейскими трудностями и перейти к бомжеванию, государство не оставляет в покое. В Беларуси созданы реабилитационные центры, где слабые получают работу, жилье и реальный шанс вернуться к нормальной жизни. Там власть несет ответственность за состояние народа, а не так? как у наших «общечеловеков»: «Я этого не приветствую, но такова жизнь».