Генрих III, король Украины

...Украины когда-то присягали на верность брату главной героини романа – принцу Анжуйскому Генриху. Именно Анжу – любимый брат королевы Марго, Маргариты Наваррской – на протяжении 146 дней правил Речью Посполитой (в состав которой входила и Украина), при этом оставив глубочайший след в политической системе этого государственного образования в центре Европы.

Генрих III, третий сын короля Генриха II и Екатерины Медичи, родился без двадцати час ночи 19 сентября 1551 года в Фонтенбло. При рождении он получил имя Эдуард-Александр. Имя Генрих было дано ему во время конфирмации в 1565 году – в честь отца. Все представители позднего, вырождающегося рода Валуа были физически слабыми, иногда с явно выраженными уродствами (как горбатый младший брат Генриха, Эркюль). Из десяти братьев и сестер Генриха только он и его сестра Марго не болели туберкулезом. Не удивительно, что только они пережили свою мать – все остальные представители рода умерли в юном возрасте.

Генрих рос жизнерадостным, дружелюбным и смышленым ребенком, в отличие от своих почти постоянно хворавших братьев и сестер. В юности он много читал и охотно беседовал о прочитанном, учился прилежно и старательно, умел хорошо выражать свои мысли, успешно изучал итальянский язык, недурно танцевал и фехтовал, умел очаровать своим обаянием и элегантностью. Мать не чаяла в нем души. Но отец недолюбливал Генриха – из-за явного интеллектуального превосходства сына.

Генриху с самого детства пришлось включиться в государственную и военную деятельность. После смерти отца он стал генерал-интендантом (как бы вице-королем) при свом брате Карле. При этом Генрих был и главнокомандующим армией. В 16 лет ему пришлось уже возглавлять армию Франции в битвах при Ярнаке и Монкотуре – против войск гугенотов. Религиозные войны становились неотъемлемой частью французской действительности, и Генрих всячески защищал католическую веру от протестантов. Его брат Карл откровенно боялся военных действий, отдавая предпочтение балам и дворцовой роскоши.

То, что у Карла не было наследников мужского пола (кроме незаконнорожденного Шарля, герцога Ангулемского), содействовало превращению Генриха в единственного законного наследника престола. В 1572 году Генрих решил жениться – на своей ровеснице, Марии Клевской, скромной девушке из провинции, однако обладающей чарующей красотой и манерами. Но мать, Екатерина Медичи, запретила сыну думать об этом браке. Мария должна была – по замыслу Екатерины – стать женой одного из вождей гугенотов, принца де Конде. Генрих смирился, но Мария осталась самой большей любовью в его жизни.

В том же 1572 году в Польше (за три года до этого вошедшей в состав Речи Посполитой и после объединения с Великим Княжеством Литовским превратившейся в самое крупное государство средневековой Европы), в городке Кнышине, умер король Сигизмунд II Август. Последний из литовского рода Ягеллонов, Сигизмунд умер бездетным и не успел назначить преемника. Практически сразу же развернулась борьба за польский престол, в которой схлестнулись силы Австрии и Франции. Австрийский император Максимилиан II (тесть французского короля Карла, брата Генриха) выдвинул на польский престол своего сына, эрцгерцога Эрнеста. Екатерина Медичи решила выдвинуть кандидатуру Генриха. Польская шляхта раскололись в своих симпатиях. Решающую роль сыграли «русские и литовские» представители сейма, склонившиеся к кандидатуре Генриха: они опасались усиления своих польских коллег из-за довольно интенсивных связей между поляками и австрийцами.

Екатерина отправила в Краков своего представителя – 70-летнего епископа Валенсии Жака де Монлюка. Тот вел активные переговоры – преимущественно с представителями «русской» партии. В пути де Монлюк узнал о Варфоломеевской ночи и о резне, устроенной среди гугенотов. В резне принимал активное участие и Генрих. Де Монлюк понимает всю сложность переговорного процесса: кальвинистские идеи к тому времени сильно распространились в Украине и Белоруссии, множество шляхтичей приняли либо кальвинизм, либо учение антитринитариев. Именно поэтому де Монлюку пришлось убеждать украинских и литовских протестантов в том, что Генрих – не сторонник насилия, но сторонник примирения с различными конфессиями.

В качестве аргумента де Монлюк предлагал различные политические уступки, сформулированные в двух документах – Pacta Conventa и Articuli Henriciani. Эти документы сводили на нет власть короля Польши, и расширяли права и вольности дворянства до максимальных пределов. Король для поляков стал лишь символом, реально же до самого конца существования Речи Посполитой король имел меньше прав, чем любой конституционный монарх в наше время. Он был полностью зависим от сейма и от магнатов – своеобразных средневековых олигархов. Через 70 лет после описываемых событий король Владислав прибыл к одному из магнатов, Иеремии Вишневецкому. Он был поражен роскошью двора, а фрейлины королевы подали ходатайство о том, чтобы остаться служить жене королевского подданного. Личная гвардия Иеремии насчитывала несколько десятков тысяч человек, а король для того, чтобы организовать военную кампанию против турков, был вынужден просить разрешение у сейма и, не получив одобрения, заложил в ломбарде драгоценности королевы для организации войска. Эта слабость польских королей и зависимость от шляхты – прямое следствие подписанных де Монлюком соглашений.

Иван Франко позже назовет Речь Посполитую «монархией, основанной на анархии». Анархию в польско-литовскую государственность позднего Средневековья привнесли представители русской шляхты, то есть, предки украинцев. А Генрих стал лишь атрибутом и символом приближающейся эпохи шляхетской вольницы.

Генрих, воспитанный на традиции абсолютной власти, пришел в ужас от подписанных де Монлюком статей. Но Екатерина Медичи объяснила, что Польша важна для них в любом виде. Позже, мол, конституцию можно будет поломать и изменить. Главное – утвердиться на троне. Генрих согласился, и 10 сентября 1573 года принес в присутствии польских послов присягу на основе подписанных де Монлюком грамот.

Морозным утром 24 января 1574 года 23-летний король въехал на территорию Польши. Он еще не знал, что в это время его возлюбленная, Мария Клевская, умерла при родах. Нового короля встречали многочисленные представители шляхты. Генриху устроили пышную встречу – с балами, пирами, провозглашением здравниц и салютами. Тело Сигизмунда Августа оставалось не погребенным до решения вопроса о престолонаследовании – Генрих организовал пышный похорон предшественника. После этого 21 февраля в Кракове Генрих короновался и стал королем Польши, Литвы и Руси.

На первых порах он не мог смириться с этим республиканским королевством и своей ролью в нем. Сенат давил на него, требуя от молодого короля вступить в брак с 48-летней сестрой покойного Сигизмунда Анной (ранее старую деву неудачно пытались отдать в жены царю Иоанну Грозному – лишь бы завершить никому не нужную Ливонскую войну). Но Генрих был поражен тем, что практически все придворные и большая часть шляхтичей свободно владели французским языком и ориентировались на французскую культуру – он не чувствовал здесь себя полностью чужим.

К маю месяцу Генрих уже изъявил желание надевать польскую одежду, начал учиться танцевать полонез и пить пиво. Кроме того, он проколол уши и носил огромные серьги с бриллиантами – по традициям многих польских аристократов того времени. При французском дворе серьги у мужчин считались признаком гомосексуализма.

14 июня 1574 года Генрих принял австрийского императора Максимилиана. Тот принес ему известие о смерти короля Карла. Французский престол оказался без короля. Екатерина Медичи приняла регентство от имени Генриха. На следующий день в Краков прибыли послы от Екатерины с пространным письмом. Екатерина просила сына вернуться в Париж. «Франция и Вы, матушка, для меня важнее Польши», – ответил Генрих.

Король начал тайно готовить побег из Кракова. Выступив перед польскими аристократами, он заверил их, что сердце его принадлежит Речи Посполитой и во Францию он назначит вице-короля. Потом начал откровенно заигрывать с принцессой Анной, делая вид, что влюблен в нее и готов жениться. В 11 часов вечера 17 июня камергер граф Тенчинский проводил короля в опочивальню. Глубокой ночью король во главе небольшого отряда верных французов тайно покинул Краков и направился в сторону австрийской границы.

Только к утру Тенчинский организовал погоню. Поляки догнали короля лишь на территории Австрии, за Аушвицем. Генрих и его свита за ночь проскакали 34 км – без остановок. Когда же поляки окружили его, Генрих произнес патетическую речь о том, что сможет достойно носить две короны – польскую и французскую. Граф Тенчинский растрогался до слез, и когда монарх подарил ему крупный бриллиант, камергер налил чашу вина, капнул в нее – на знак верности – собственную кровь и выпил во здравие короля.

Через Австрию, Венецию, Падую, Феррару, Кремону и Савойю Генрих вернулся во Францию. 9 сентября 1574 года он встретился с матерью в Лионе. Только тогда узнал о смерти Марии Клевской – известие о смерти возлюбленной ранее от него скрывали. У короля началась лихорадка, он слег на несколько недель, и потом еще некоторое время носил траурную одежду – черное платье, расшитое черепами. Однако Екатерина настояла на том, что король Франции должен жениться и дать потомство.

13 февраля 1575 года в Реймском соборе состоялась коронация Генриха. 15 февраля он обручился с герцогиней Луизой де Водсмон, представительницей Лотарингской династии. Луиза была идеальной женой, не строившей своих собственных политических планов и сохранявшей мужу верность. Но брак был бездетным. Луиза перенесла искусственный аборт, осложненный воспалением матки, от чего страдала всю свою жизнь. А Генрих, склонный винить в бездетности себя, даже торжественно дал обет не вступать в сексуальные контакты с другими женщинами (что было практически нормальным явлением при дворах средневековой Европы).

Историк Петер Хартманн писал: «Генрих III был прилежным монархом. Он обладал замечательной памятью и острым умом. По возможности, он сам вел государственные дела. Из-за его многочисленных законодательных инициатив современники прозвали его «королем стряпчих». Особое значение для многих сфер общественной и частной жизни имел Ордонанс, изданный в Блуа (1579), где в 363 положениях разбирались пожелания и затруднения, о которых подняли вопрос собранные в 1576 году Генеральные штаты. В экономическом плане Генриху удалось привлечь духовенство, освобожденное от уплаты налогов, к участию в государственных расходах. В 1579-1580 годах он добился, что собрание духовенства обещало ему «церковный заем» на сумму около 1,3 млн. ливров сроком на шесть лет. В 1586 году этот заем был продлен на 10 лет. Поскольку корона не желала и в будущем упускать этот источник доходов, общее собрание духовенства было вынуждено узаконить складывающуюся практику предоставления духовенством налога в виде добровольного пожертвования, который собирался каждые десять лет на протяжении существования старого режима».

Начавшаяся во Франции гражданская война между католиками и гугенотами, а также то, что в рядах как одной, так и другой религиозной партии состояли его близкие друзья, привели к жестокой депрессии и меланхолии, в которые погрузился Генрих в конце своего правления. Он становится набожным мистиком. В 1583 году Генрих создал Братство кающихся грешников Благовещенской Богоматери. Чуть позже – Братство смерти и страстей Господа нашего Иисуса Христа. Гражданская война христиан против христиан казалась Генриху началом Армагеддона. Развернулась борьба за власть во Франции между тремя Генрихами – Генрихом III, Генрихом Наваррским (лидером гугенотов) и Генрихом Гизом (лидером католиков). Католики создали Лигу, ведущую войну с гугенотами. Гиз обвинил короля в непоследовательности, слабости и призвал его – подобно последнему королю из династии Меровингов Хильдерику – уйти в монастырь. Сестра Гиза даже носила на поясе ножницы, которыми обещала выстричь на голове короля «третью корону». На стороне Гизов было население Парижа (Гиза даже величали «королем Парижа»).

В этих условиях Генрих отказался от компромиссов с Лигой. Он приказал убить братьев Гизов, объясняя этот шаг необходимостью сохранить страну, честь и корону. В Париже начался настоящий бунт. Организовалось революционное правительство из представителей 16 округов города, его поддержали Сорбонна и парламент. В этих условиях король подал руку своему бывшему оппоненту, лидеру гугенотов Генриху Наваррскому. 30 апреля 1589 года Генрих III и Генрих Наваррский встретились в парке Плесси ле Тур, откуда направились на Париж. Папа официально отлучил Генриха от церкви и объявил о лишении его короны. Генрих проигнорировал решение папы и вел борьбу за право оставаться королем. С мая по июль 1589 года развернулась ожесточенная битва за Париж. И когда войска Лиги были разбиты, 1 августа 1589 года подосланный убийца, доминиканский монах Жак Клеман, вонзил кинжал Генриху в спину.

На смертном одре он благословил Генриха Наваррского – мужа своей сестры, королевы Марго, на королевский трон. Спустя четыре года Генрих Наваррский будет полноправным королем Франции под именем Генриха IV. Взойдя на престол, он откажется от протестантской веры и станет католиком. «Париж стоит мессы», – эти слова Генриха Наваррского окажутся одним из основополагающих политических принципов. Точнее, примером беспринципности. Династия Валуа ушла в прошлое. Со смертью Генриха III во Франции воцарилась династия Бурбонов.

Пьер д’Эстуаль сказал как-то: «Генрих был бы идеальным монархом, если бы царствовал в более благоприятном столетии». Возможно, это и так. Хотя…

Можно сказать одно: не будь Генриха – возможно, спустя семь десятилетий не было бы восстания Богдана Хмельницкого в таких масштабах и рамках. Ведь лейтмотив восстания на ранней его стадии – это борьба короля, опирающегося на мелкую шляхту и казачество, против всевластной аристократии. Борьба с Pacta Conventa и Articuli Henriciani! По сообщению многочисленных источников, именно король Владислав тайно поддерживал планы и намерения Хмельницкого. А государство Хмельницкого по своему устройству было противоположностью Речи Посполитой, с четкой централизацией и абсолютной властью гетмана. И то, что восстание Хмельницкого было поддержано большим количеством поляков, но в штыки воспринято не меньшим количеством этнических украинцев (магнатерией), – показательно.

История Генриха до боли напоминает многие страницы нашей новейшей истории, истории Украины. Черты Гиза, Генриха, а также короля Наварры можно усмотреть в психологических характеристиках наших современников, актуальных политиков Украины, о которых – о каждом по отдельности – можно сказать: «Они были бы идеальными политиками, если бы жили в более благоприятном столетии». И о некоторых из них: «Они были бы идеальными политиками, если бы в панике не бежали от власти, одновременно желая еще большей власти».