...наркокурьеров. Однако иметь высшее образование для таджиков-памирцев почти так же естественно, как и для москвичей. А самый уважаемая фигура в этих местах – имам, который приходится внуком английскому барону, учился в Гарварде и живет в Швейцарии.
На протяжении пятисот или более километров Горно-Бадахшанская автономная область, которой Хорог приходится столицей, граничит с Афганистаном. Граница проходит по реке Пяндж, перейти ее официально можно по нескольким мостам, построенным специально для этой цели, а неофициально – где угодно. Никаких заборов или вышек с автоматчиками на границе нет, и кое-где ширина реки не больше 30 метров, чем и пользуются контрабандисты.
Героин отсюда везут на грузовых фурах в Европу и Россию. Всем об этом известно, но с этим никто ничего не делает. Проезжая погранзаставу, водитель фуры отдает пограничнику пять сомони (примерно 60 рублей) и едет дальше без досмотра. Нередко местные жители рассказывают истории о том, как они сами, столкнувшись с нищетой, были вынуждены возить героин на продажу. В 90-е брат Фирузы, жительницы Хорога, переправлял небольшие партии героина с границы в киргизский Ош. А вот Али, водитель грузовика, сам родом из Тольятти, зарабатывает тем, что доставляет взрывчатку в Афганистан по госзаказу, а на досуге в том же самом грузовике возит людей в Мекку на хадж.
Пассажиры Али, как и практически все таджики-памирцы – исмаилиты, сторонники одного из самых странных течений в шиитском исламе. В восьмом веке шестой шиитский имам Джафар-ас-Садик лишил своего старшего сына Исмаила права наследования. Вскоре Исмаил умер, но его приверженцы предпочли считать, что Исмаил стал «скрытым имамом». Ближе к концу времен он вновь появится в мире. А пока исмаилиты подчиняются ныне действующим имамам, которые ведут род от Мухаммеда, сына Исмаила. Современная династия имамов (это звание передается по наследству) носит титул Ага-Хан, то есть «господин» в переводе с фарси.
Первый в этой династии Ага-Хан Абу-аль-Хасан бежал в первой половине XIX века из Ирана в Индию, чтобы обосноваться в Британской империи. Нынешний Ага-Хан, принц Карим-Шах, четвертый носитель титула и 49-й по счету имам, родился в 1936 году в Женеве. Его мать – дочь барона Черстона, первая жена – представительница английского аристократического рода, а вторая жена, принявшая мусульманское имя Бегум Инаара Ага-Хан, происходит из рода Тиссенов. Карим-шах унаследовал титул от своего деда Ага-Хана III в возрасте 20 лет – прежде, чем окончил Гарвард.
Фотография Ага-Хана и его семьи висит почти в каждом памирском доме. Если спросить любого жителя Горно-Бадахшанской автономии, кого он больше уважает – Эмомали Рахмона, президента Таджикистана, или Ага-Хана – ответ будет однозначным: «Ага-Хана, конечно». Можно подумать, что памирцы – фанатики, но их уважение к духовному лидеру строится не столько на религии, сколько на глубокой благодарности. В 1992 году в Таджикистане началась гражданская война, продолжавшаяся до 1997, а кое-где и до 1999 года. Памир был отрезан от остального мира (учитывая особенности горных дорог, сделать это было нетрудно). В области, где и в мирное время зимой бывают перебои с питанием, начался голод. И тогда на помощь пришел Ага-Хан: по свидетельству местных жителей, в течение нескольких лет еда на Памире была бесплатной. Каждой семье выдавали бочку масла, еще какие-то продукты – и все это за счет Ага-Хана. Жители Хорога до сих пор рассказывают, что если бы не Ага-Хан, они бы умерли с голода.
Мусульмане-сунниты, которых в Таджикистане большинство, относятся к памирцам со смешанными чувствами. На людях они могут никак не демонстрировать свою неприязнь, но в личной беседе рассказывают разные байки о «сектантах», которые «поклоняются фотографии Ага-Хана». Например, историю о том, что после полового акта исмаилиты не совершают, как положено, гусль (один из видов ритуального омовения в исламе – омовение с головой), а вместо этого каждый раз, занимаясь сексом, повязывают на гвоздик ниточку. В конце месяца они-де ниточки собирают и кладут в чашку, таким образом, якобы, разом очищаясь от всех совокуплений.
Сложно сказать, насколько правдивы такие истории, но некоторые обычаи исмаилитов Памира (к примеру, похоронный обряд) действительно отличаются от общемусульманских, хотя обусловлено это скорее исторически сложившейся культурой проживания в горной местности, чем исмаилизмом. Памирцы выделяются и внешне – они, как правило, чуть меньше ростом, на голове многие до сих пор носят традиционную памирскую круглую тюбетейку с красным, синим, черным верхом, круговым орнаментом и кисточкой сбоку. В последнее время появились самые разнообразные разноцветные тюбетейки – розовые, черные, или зеленые с красной полосой – символ исмаилизма. Женщины на Памире одеваются так же, как и в остальном Таджикистане, и в Узбекистане, да и по всей Средней Азии – в шаровары и длинное платье с платком, только платье у них с коротким рукавом, в отличие от душанбинских дам, полностью закрывающих руки. Однако в Хороге, если сравнивать с Душанбе, гораздо больше девушек в европейской одежде.
Чтобы «европейского» на таджикском Памире становилось все больше, все тот же фонд Ага-Хана начал строительство нового Университета Средней Азии в Хороге – хотя первый университет в Хороге открыли еще в советские времена. Поэтому высшее образование здесь не редкость. Даже таксист Юсуф, который возит пассажиров по горной дороге из Душенбе в Хорог – образованный человек c неплохим английским. Теперь в этом есть практический смысл: в Горно-Бадахшанской области бешеными темпами развивается туризм, причем преимущественно ориентированный на европейцев. На Памирском тракте можно встретить как английскую пару, путешествующую на велосипедах из Лондона в Малайзию, так и бельгийцев-автостопщиков. А Рене и Бартран, школьные учителя, не ограничились территорией Таджикистана, а наняли местного гида за 50 долларов в день и совершили вылазку в афганский Файзабад. Казалось бы, в дружественном России Таджикистане должно быть много русских туристов, но русские здесь – скорее диковина.
07.10.2011 12:39