Иногда говорят, что это время перемен и новых впечатлений. Это удивительное время в культурной жизни тогда еще великой и могучей страны – поколение так называемых «шестидесятников» на долгие годы становится любимым особенно в интеллигентской среде. В это время поэзия выходит на эстраду, возникает такое явление, как авторская песня – триумфальное шествие произведений Высоцкого и Окуджавы помнит не одно поколение советских людей.
В Москве рождается Театр на Таганке, а для самых широких слоев населения уже в 1962 году новые эмоции и впечатления входят буквально «в каждый дом»: Центральное телевидение начинает транслировать программу «На огонек» – зрителям предлагается своеобразное телекафе, где собираются знаменитые и популярные люди страны. А буквально через несколько месяцев появляется и самая любимая телеигра страны – КВН.
Конечно же, события шестидесятых были разными – и серьезными глобально-политическими, и просто бытовыми. Но главная примета этого времени в том, что многое, происходящее в нем, характеризовалось словом «впервые». Так, впервые совершается полет человека в космос – Гагарину присваивает звание Героя Советского Союза. Впервые в тогда еще нашей стране появляются дворцы бракосочетаний, впервые вратарь Лев Яшин получает Золотой мяч – приз лучшему футболисту Европы.
Граждане Советского Союза впервые видят на прилавках магазинов молоко в бутылках и пакетах, плащи из болоньи. В советский быт входит обруч для вращения на поясе – «хула-хуп», первый ток дает Братская ГЭС. В Москве появляются первые в СССР транспортные пробки, а на недавно открывшемся Донецком пивзаводе в 1962 году начинают варить самое знаменитое пиво советского времени – «Жигулевское».
Можно сказать, что шестидесятые – это время послевоенного поколения, которое хотело жить разнообразно, интересно и в некотором смысле возвышенно. С высоты наших дней пестрая мозаика этого удивительного времени всегда выглядит какой-то трогательной и неподдельно искренней. Так и хочется сказать, что тогда мы были честнее и проще. А еще, мы тогда верили в будущее, которое – опять же таки впервые – оказалось неожиданно близким и почти достижимым.