Ставка на слабого
Апрель 1943 — это уже после Сталинграда и высадки англо-американских войск в Северной Африке. Конечно, проигранная битва — это еще не проигранная война, и никто не мог знать заранее о Курской дуге, Прохоровке, высадке в Италии, отречении Муссолини и переходе его страны на сторону союзников.
Но и без дара провидения хватало тревожных признаков. Германия так и не осуществила высадку на Британских островах, зато проигрывала военную кампанию в Северной Африке. Также уже было очевидно, что после Сталинграда дальше Волги дивизиям вермахта не прорваться.
Проводы добровольцев. Львов, лето 1943 года
Да и такой ли уж мощной и эффективной была немецкая военная машина в годы Второй мировой? О распространенном в вермахте танке Т-1 генерал Гудериан однажды сказал, что это-лишь «бремя для немецкой армии». А это была основное оружие во время польской и французской кампании! У Т-1 пушки не было, он был вооружен двумя пулеметами. Непропорционально высокая центральная часть делала его хорошей мишенью для вражеских снарядов (толщина брони составляла 13 мм). По состоянию на 1943 год уже были и другие, более совершенные серии, включая знаменитые «Тигры», но все они проигрывали в сравнении с советскими танками.
Да и проблемы немцы имели не только с танками. Уже в июле 1941-го генералы отчитались генеральному штабу о нехватке топлива и боеприпасов. Зимой стало веселее: немецкие танки, бывало, за ночь безнадежно примерзали к земле, а мощностей моторов не хватало, чтобы сдвинуть машину с места. Кто внимательно смотрел кинохронику и просто качественные художественные фильмы, должен заметить, что немецкая пехота часто передвигалась на велосипедах — мотоциклах.
Повесть Ивана Багряного «Тот, кто бежит над пропастью» начинается с описания отступления немецких войск с территории Харьковщины в том же 1943 году: непобедимая армия Третьего Рейха и его итальянские союзники перемещали свои пожитки даже не на лошадях, а на ослах. Лошади тянули более важные грузы — часто на телегах с железными колесами. Германии не хватало резины. Как и алюминия. Если уж собрались воевать в стране с такой зимой и таким дорогам, то был смысл подготовиться как следует.
Дивизионники на отдыхе. Лето 1944 г
Но фронт был лишь частью проблем. Сопротивление — с большим или меньшим успехом — оказали Польша, Франция, Чехия, Югославия, Греция, Украина, государства Прибалтики. В большинстве из названных оккупированных стран против немцев сопротивление по состоянию на 1943 год уже перешло в стадию масштабного вооруженного восстания. Поляки вообще организовали целое подпольное государство, которое без особого стресса пережило арест его руководителя Стефана Ровецкого — «Грота» летом того же 1943 года.
В следующем, 1944-м, поляки подняли восстание в Варшаве и, если бы не «помощь» советских войск, отстояли бы свою столицу. Даже в сравнительно тихой Чехии 1942 года был убит рейхспротектор Гейдрих. Чешскими руками, хотя и подготовленными в Великобритании. Да и украинцы не дремали: в 1943 году влияние Украинской повстанческой армии распространилось с Волыни и Полесья на Галичину с Подольем, а подполья ОУН уже существовало по обе стороны Днепра. На Волыни были созданы «повстанческие республики» — районы, полностью контролируемые УПА, в которые немцам заходить не рекомендовалось. Если не хотелось героически погибнуть за «фюрера и Фатерлянд».
Как долго оккупационный режим может выдержать тотальную войну (а подпольное вооруженное сопротивление всегда тотальная война)? Вопрос риторический. Эффективность одного партизана соответствует эффективности шести-семи воинов регулярной армии. Для сравнения: Советскому Союзу, победителю во Второй мировой войне, понадобилось десять лет, чтобы справиться с антикоммунистическими движениями в Западной Украине и Прибалтике. Не самые большие по площади, не самые богатые экономически, не людные... И вот Германия должна выдержать тотальную войну на территории всей оккупированной Европы. В дополнение к двум фронтам — против СССР и западных союзников.
Бисмарк однажды сказал, что Германии никогда нельзя воевать на два фронта, но нельзя и на одном фронте — против России. Он объяснял это тем, что в Германии не хватит ресурсов банально пересидеть Россию. «Пересидеть» — это самый изматывающий метод ведения войны. Правда, он позволяет сохранить относительно целой страну. Но и на него у Германии шансов не было: с востока разворачивалось наступление красных, на юге летом 1943 года союзники высадились в Италии, на Западе в июне 1944 года — в Нормандии. Все это сопровождалось постоянными бомбардировками: союзники не собирались ждать, пока груша сама упадет с дерева.
В качестве пушечного мяса
Словом, по состоянию на 1943 год было достаточно доказательств, что Германия не такая уж сверхмощная. И, чего не понимали украинские создатели дивизии, так это того, что гитлеровская Германия принципиально отличалась от империи Габсбургов. Прежде, несмотря на все невзгоды, Третий Рейх был значительно мощнее Австро-Венгрии последних лет.
Публичная манифестация в Коломые по случаю провозглашения набора в дивизию «Галичина». 28 апреля 1943 года. Выступает губернатор дистрикта «Галичина» Отто Вехтер
В условиях войны правила игры диктует сильнейший. И попытка партнерства между сильным и слабым всегда завершается поражением последнего. В такой ситуации слабым партнером был легальный украинский сектор. А вот более сильный — Германия — уже остро нуждался в человеческих ресурсах для отправки на фронт. Проще говоря, в пушечном мясе.
Причем, если империя старого сорта еще могла иметь какие-то моральные предостережения относительно такого использования подвластных ей человеческих масс (все-таки к добродетели монарха принадлежала и забота о подданных), то Третий Рейх такими вещами не занимался. Украинцев как славян идеологи нацистского режима ставили на низшую ступень в сравнении с немцами. Следовательно, их в любом случае не было жаль.
Да и без всяких идеологических иллюзий галичане уже имели возможность узнать, как именно немцы воспринимают перспективу независимой Украины и, соответственно, формирование отдельного украинского войска — за неполные два года до начала создания дивизии «Галичина». После разгона в начале июля 1941 года Украинского государственного правления и отправки ОУН в Освенцимы и Сакзенгавзены, немцы взялись за батальоны «Нахтигаль» и «Роланд».
Оба в августе 1941-го были расформированы. Часть офицеров «Нахтигаля», в том числе и Романа Шухевича, перебросили в Беларусь, где они и отбыли весь следующий год как офицеры охранного 201-го батальона. Миссией этого батальона была охранная служба, в частности, противодействие советским партизанам. Для такой работы фронтовые солдаты не годятся — это работа полицейских военизированных соединений. Воины «Нахтигаля» таковыми не были, поэтому при первой же возможности, а именно в конце 1942 года, ушли в подполье бороться против немцев.
Прощание добровольцев перед Оперным театром во Львове. 18 июля 1943 года
С Гитлером в то время связываться никак не стоило. И хотя тогда мир почти ничего не знал об Освенциме, Майданеке, об умерщвлении голодом масс советских военнопленных, об убийствах психически больных, медицинских экспериментах, газовых камерах и прочих «прелестях» практического нацизма.
Но галичане уже в то время увидели собственными глазами достаточно: создание гетто, уничтожение евреев, надписи «Только для немцев», повстанцы перехватили не один вагон с остарбайтерами и тому подобное. К тому же были данные украинского подполья об охоте на людей, концлагерях, публичных казнях, расстрелах заложников в тюрьмах...
Пятна на репутации — тяжелые. Участвуя в создании дивизии, ее украинские организаторы, хотели того или нет, свидетельствовали о расположении части украинского общества к нацистском режиму, чем опрометчиво бросили тень на всех украинцев. Создатели дивизии оставили в наследство следующим поколениям украинских самостийников обязанность доказывать, что мы не «нацистские приспешники».
И доныне объясняем, что «мы не коллаборационисты, а дивизия не фашисты». Дискуссия совершенно бесплодная, но в современном мире лучше драться за такое, чем своим молчанием «подтверждать» факт сотрудничества с Гитлером. Можно, конечно, размышлять о том, что есть коллаборационизм нации государственной и нации негосударственной. Но даже негосударственная нация будет иметь шансы стать государственной лишь при наличии мудрых политических руководителей.
За иллюзию повторения истории дивизия «Галичина» поплатилась в июле 1944 года в бою под Бродами гибелью 8 000 из 11 тысяч молодых украинских мужчин. Позднее часть воевала в Словакии, Венгрии, Германии... Какие такие украинские интересы нужно было защищать, например, в Словакии? И при всем уважении к пролитой крови, какой смысл имела гибель под Фельдбахом весной 1945 года, когда Германии уже фактически был положен конец как таковой, и сам Берлин оказался в танковой удавке?
Многие украинцы неблагосклонно отнеслись к созданию дивизии. В частности, ОУН (б) резко выступила против, аргументируя свою позицию как раз простой логикой права силы и национальным интересом. Для бандеровцев было очевидным, что украинцы для немцев являются тем слабым партнером, которого при случае можно и нужно использовать, но ни в коем случае не воевать за его интересы. В том же 1944-м, когда обескровленная дивизия воевала в Словакии, немцы сами предложили бандеровцам переговоры. Право войны одинаковое во все времена — уважают только сильного.