Со времен Советского Союза профессия дальнобойщика считалась одной из самых романтичных и элитных. Во-первых, водители фур (в отличие от большинства граждан страны) были выездными и могли увидеть мир. Во-вторых, очень хорошо зарабатывали. Конечно, сейчас времена другие. Но большинство дальнобойщиков относятся к своему ремеслу так же трепетно, как и двадцать лет назад. И даже столь суровая зима, как нынче, не может помешать им отправиться в дорогу.
Сутки на морозе
— Журналистка, я тебе ноги оторву! — надрывается охранник стоянки для дальнобойщиков неподалеку от города Бровары на Киевщине. — Ты куда пошла?! Где разрешение от владельца стоянки?!
— Не волнуйтесь! Я быстренько! — пытаюсь его успокоить.
— Ты зачем ее обижаешь?! — вмешивается в перепалку улыбчивый водитель рефрижератора («рефа») и призывно машет мне рукой. — Иди сюда!
Я поднимаюсь по крутым ступенькам в кабину и плюхаюсь в мягкое кресло.
— Да не расстраивайся! — успокаивает меня водитель. — Тут итальянцы на прошлой неделе стояли. Привезли с Окружной дороги девчонок. Погуляли с ними, а утром проснулись без копейки! Стали хозяину парковки претензии предъявлять. А он взял и охранника на ползарплаты оштрафовал. Мол, виноват — не досмотрел. Вот тот теперь и зверствует.
— Сами б… привозят, а потом жалуются, что их ограбили! — продолжает орать охранник. — А, чтоб вас…
Я осматриваю кабину «рефа». Это настоящая мини-квартира! На окнах шторки в синий цветочек. За водительскими креслами покрытые пледами диванчики с подушками и подушечками. На «торпеде» — телевизор и навигатор. У меня в ногах примостился холодильник. А чуть подальше — пятилитровый газовый баллон с горелкой.
— А тут уютно! — оценивающе говорю я.
— А то! — с гордостью восклицает водитель. — Тебя как зовут?
— Инна меня зовут. Я из газеты «Сегодня». А вас как зовут?
— А меня Николай. Борщику хочешь? Хороший — только что сварил! А сто грамм? У меня перцовочка имеется…
— Неужели сам себе готовишь? А в кафе по дороге не проще зайти?
— А что в кафе? Полтинник отдашь, останешься голодным, еще и отравиться можешь. А сам я и ребрышки поджарю, и яичницу, и картошечку.
— А правда, что дальнобойщики своим машинам дают ласковые имена?
— Я «деткой» ее называю. А мой приятель — «подругой».
— А рисунки на прицепах что означают? Например, изображение волка?
— Ну-у, некоторые из нас считают себя волками, — улыбается Николай. — Мол, жизнь у нас волчья, и живем мы «в будке». В смысле, в кабине фуры.
— А ты тоже в машине ночуешь?
— Конечно! Если все деньги в гостинице оставлю, домой ничего не привезу. Дорого! А душ и на заправке принять можно. Так что, кушать-то будешь?
От борща и водки я отказываюсь. Но чашку горячего кофе принимаю с удовольствием. И только сейчас замечаю: у Николая обморожено лицо!
— Я сутки в чистом поле при морозе в пятнадцать градусов простоял, — объясняет он. — У меня соляра замерзла. Ветер был такой, что двери кабины срывало — руками держал! Спасибо, друзья приехали — помогли. Напиши, что заправщики нам «паленое» топливо заливают. А менты на это не реагируют. Да что там… Ты на дороги наши посмотри. Их никто не чистит. Сугробы до стеклоподъемника доходят! И знаешь, что самое удивительное? Хуже всего трасса на Киевщине и в столице (даже в Умани лучше). Эх, в Украине всем на все наплевать… Вот в Европе — другое дело. Там тоже снегопады. Но дороги ухоженные.
Дорожный роман
Мой новый знакомый в дороге уже третью неделю. Cначала из родного Херсона отвез ящики с косметикой в Мелитополь. Потом смотался в Грецию за киви (по дороге «закинув» еще один груз). И, наконец, прибыл в Киев.
— Вот отдохну, — говорит он, — отвезу партию товара из Киева в Донецк — и сразу домой. В праздники — самое жаркое время для перевозок. Ой, а под Новый год что бывает! В прошлом году за пятнадцать минут до полуночи из рейса в квартиру вошел. А в позапрошлом в 22 часа приехал.
На малой родине 38-летнего Николая ждут жена и двое сыновей. Но, несмотря на длительные разлуки, он не готов отказаться от любимой профессии.
— Меня дед учил за баранкой ездить, когда мне и семи лет не было, — говорит он. — Я по двору нашей хаты на его «Волге» катался. Так что дорога — мое призвание. Если дома провожу больше двух недель — нервничаю, тянет в путь. Да и сплю я лучше всего в машине. Привык, что за спиной гудит двигатель (в «рефах» установлен специальный двигатель, чтобы поддерживать температурный режим для сохранности товара. — Авт.). А в тишине отключиться не могу.
— А правда, что большинство дальнобойщиков — холостяки?
— Я по проституткам не хожу, — отвечает Коля. — Да и мои товарищи этим брезгуют. Хотя одна история в моей жизни все-таки была. Шестнадцать лет назад познакомился в одном из сел с девушкой. Не красавица, но меня «зацепила». Полгода мы с ней встречались, и моя жена об этом знала, но меня простила. А год назад, по дороге в Германию, я познакомился с водителем «тента» из Белоруссии, который любого человека насквозь видит! Мы с ним выпили, а он и говорит: «Ты в курсе, что у тебя дочь внебрачная подросла?» Я ему отвечаю: «Да не может такого быть!» А сам думаю: нужно в то село наведаться. Приехал и узнал: у меня действительно там дочь! Анной зовут. Мы с ней, когда встретились, два часа рыдали! Теперь каждый день созваниваемся. Оказывается, зазноба моя вышла замуж. Еще двоих детей родила и решила мне ничего о дочери не сообщать…
На «торпеде» я замечаю фотографию юной светловолосой девушки. Проследив мой взгляд, Николай говорит:
— Да, это Катенька — моя дочка! Вообще-то, она больше на мать похожа. Но глаза мои…
Водители-дальнобойщики нелегально торгуют соляркой и опасаются воров и рэкетиров
Шоферы рассказали, как у них из фур воруют товар прямо на ходу и как они "подрабатывают" на продаже топлива.
Воры и рэкетеры
Допив кофе, я перебираюсь из уютного «рефа» Николая в кабину припаркованного поблизости «тента». В отличие от Коли, 45-летний водитель этой фуры — Юра из Одессы — всегда готов к приключению с девушками. Мол, легкий роман семейной жизни не помеха. А дорогу украшает.
— Недавно подобрал одну такую, — рассказывает он. — Она со мной из Ужгорода до границы с Россией ехала. Супчики варила, разговорами развлекала. Деньги я ей не платил. Кормил и сто грамм наливал — да и все.
— Большинство «трассовичек» (проституток на дорогах. — Авт.) — наркоманки, — уточняет Коля. — Работают за «ширку» и страдают нехорошими болезнями. Но иногда попадаются и несчастные женщины. Знаешь, как бывает: муж ее бьет, на панель толкает, а она ему детей рожает и борщи варит…
Впрочем, отправляясь в рейс, большинство дальнобойщиков о приключениях не мечтают. Для них дорога — работа. Причем опасная. Об этом мне рассказывают другие водители, которых Николай попросил присоединиться к нашей беседе.
— Я ночую на заправках, — рассказывает 50-летний Олег из Сум. — Дам охранникам 20 гривен — и спокойно сплю. Иначе на неприятности можно нарваться.
— Бандиты вскрывают «тенты» не только во время стоянки, но и в дороге, — вздыхает Юра. — У меня как-то на ходу выкрали 30 ящиков водки! А у моего приятеля, который решил в селе на обочине заночевать, украли мясо на 60 тысяч гривен. Он потом полгода бесплатно в рейсы ходил…
Кстати, сразу после развала Союза большинство дальнобойщиков возили с собой оружие — на дорогах их часто поджидали рэкетиры. Но теперь такие случаи бывают очень редко. И в кабинах у водителей можно найти лишь монтировку. А вот в России рэкетиров по-прежнему много.
— Если встретился с криминалитетом — помогут только коллеги, — отмечает Николай. — Поэтому у дальнобойщиков принято друг другу помогать. Конечно, сейчас некоторые молодые водители правила нашего братства не соблюдают. Но таких немного.
— Страшнее всего Урал, — говорит Олег. — Трасса на Катьку (Екатеринбург) рэкетирами забита. Недавно к фуре две машины с бандитами подъехали! Водитель по рации вызвал подмогу. Вскоре появились 20 фур и заблокировали рекэтиров. Сначала хотели на кулаках разобраться. Но потом позвонили в полицию.
Радиосвязь и «дрова»
Любопытно, что со времен Союза большинство водителей СНГ «сидят» на 15-м канале. Но обсуждать в эфире личные вопросы у них не принято.
— По рации говорим по делу, — рассказывает дальнобойщик 30-летний Андрей из Умани. — Где полиция или «крокодилы» (так называют представителей польской транспортной инспекции из-за зеленой формы) стоят. Где слить «дрова». Мол, возьму один или три куба дров…
Как выяснилось, под сленговым определением «куб дров» водители фур подразумевают топливо. Один куб — 100 литров. Три куба — 300 литров.
— Компания-отправитель обычно выдает водителю деньги на топливо из расчета от 30 до 35 литров на 100 км, — продолжает Андрей. — Но дальнобойщики ездят экономно и рады перепродать 50—100 литров соляры. На автостраде Берлин—Познань есть огромная стоянка для фур «Порт-2000». Там литр топлива можно купить за 1 евро. А на заправке он обойдется в 1,30 или 1,40 евро. Иногда мы переливаем его из одной машины в другую прямо при заправке. Но чаще цепляем шланг и качаем электромоторчиком. Как определяем, сколько заправили? С помощью счетчика для воды!
— А контрабандой дальнобойщики подрабатывают?
— Бывает, что сигареты на продажу в страны ЕС возят (там они в два раза дороже). Но не более того.
Дальнобой: взятки на таможне и мечты о профсоюзе
Водители-дальнобойщики зарабатывают до 6 тысяч гривен в месяц, а чтобы не заснуть за рулем, спасаются семечками.
Хотим профсоюз
Приторговывают топливом водители не от хорошей жизни. Дальнобойщики, которые ходят в рейсы за границу, ежемесячно зарабатывают не более 5—6 тысяч гривен и получают суточные 100 грн. А шоферы, которые возят товар по Украине, — от 3 до 3,5 тысячи гривен. Суточные у них не превышают 50 грн. Немного лучше чувствуют себя водители, у которых есть своя машина и возможность самостоятельно брать заказы на грузоперевозки. Но таких немного.
— Компании-грузоперевозчики устанавливают уровень зарплаты так, как им хочется, — жалуется Николай. — И так будет до тех пор, пока законодатели не назначат сумму, меньше которой платить нельзя.
— Да кто об этом будет думать! — восклицает с раздражением Юра. — Наивный ты, Коля! Вот если бы у нас был профсоюз — мы бы заставили бизнесменов себя уважать…
Мечту о своем профсоюзе дальнобойщики вынашивают давно. А идею о создании правозащитной организации часто обсуждают за рюмкой.
— Вы не думайте, что мы неграмотные, — вздыхает Николай. — У многих из нас есть высшее образование. Но жизнь заставила сесть за баранку. А те, кто без диплома, — учились на практике. Когда много ездишь, поневоле выводы делаешь.
— А знаешь, как наши коллеги в Европе работают? — включается в беседу Олег. — В целях безопасности им разрешено находиться в дороге только 4,5 часа. После чего они обязаны отдыхать 45 минут и ехать дальше не более 4,5 часа. Суточные у них — больше 100 евро. А зарплата — около 2000 евро. А у нас что? Поспать времени нет! Все время за баранкой. Отправляемся в рейс даже с простудой и температурой. Семьи-то кормить надо…
— Я на днях на нашей таможне в Западной Украине на сутки застрял, — говорит 30-летний Андрей из Умани. — Знаете, из-за чего? Забуксовал! Так же, как и несколько других машин. В результате под таможней скопилась длиннющая очередь: мы «выйти» не можем, а другие фуры не могут «зайти». А таможенникам — хоть бы что. Неужели трактор вызвать нельзя?! Зла не хватает…
«Колейки» и взятки
Между тем «колейки» (так дальнобойщики называют очередь на таможне) возникают не только зимой. По словам водителей, основная причина того, что фуры простаивают сутки (а то и трое!) на границе, заключается в слишком громоздкой процедуре оформления документов.
— Возить товар одного вида невыгодно, — говорят дальнобойщики. — Берем сразу несколько грузов для разных заказчиков. Пока на каждый из них все бумажки оформим — время и пройдет. Ожидание — самое тяжелое в нашей работе.
— У нас шутят, что все дальнобойщики — братья, — вздыхает Юра. — Но на границе каждый из нас — сам за себя. Иногда просто нервы не выдерживают. Начинаем на ровном месте ругаться, «притирать» друг друга зеркалами бокового вида…
Много проблем дальнобойщикам доставляет и коррупция. Водители утверждают, что без денег в нашей стране границу пройти сложно.
— Каждой инспекции, которая проверяет груз, нужно дать «на лапу» минимум 100 грн, — утверждает Андрей. — А еще приходится «отстегивать» таможенникам. Жесткой «таксы» у них нет. Но за каждый груз надо давать отдельно. Иногда 5, а иногда и 20 гривен. Платим мы сами. Работодатель эти расходы, как правило, не компенсирует. Конечно, у многих из нас на таможне есть знакомые. Они помогают пройти контроль быстрее. Но и от денег не отказываются.
— Я однажды не положил в паспорт купюры для таможенников, — говорит Николай. — А женщина-таможенница мне и сказала: «Ты что, не знаешь, какие у нас низкие зарплаты?» Пришлось отдать ей 60 гривен за три груза.
В пресс-службе Таможни все обвинения опровергают и утверждают, что активно борются с коррупцией в своем ведомстве, проверяя все «сигналы». Так же отвечают на претензии в свой адрес и в пресс-службе Госавтоинспекции: тотального взяточничества у них нет.
— Дорога — наша профессия, и «на пушку» нас не возьмешь, Если виноваты — даем. Если нет — защищаем свои права до последнего, — смеются дальнобойщики. — Мы не верим, что в Украине можно истребить коррупцию. Она у нашего народа уже в крови…
Лекарства от сна - семечки
Моя встреча с «волками» подходит к концу. Они начинают собираться в дорогу. А Николай отправляется в свой «реф» — допивать перцовочку и спать. Ему выезжать лишь вечером следующего дня.
— А как вы в дороге с желанием поспать сражаетесь? — напоследок спрашиваю у него.
— А кто как может, — улыбается Коля. — Одни семечки грызут. Другие кофе с «энергетиками» или колой пьют. Но спиртное за рулем мы не употребляем. Только на стоянках, если стоять приходится больше суток. Вот как я сейчас…
10.01.2013 09:00