Почти 260 тысяч краж в год - и это только те, по которым заведены уголовные дела. А ещё в нашей стране ежегодно совершается до 20 тысяч ограблений. Гопников тоже интересуют не только кошельки – они примут у вас и золотую цепочку, и мобильный телефон, аккуратно вытряхнут вас из вашей дубленки, не побрезгуют и ботинками.
Каждый год суды отправляют на нары тысячи преступников, лишивших нас нажитого непосильным трудом имущества. Вот они сидят в зале суда, в клетке: кто-то огорчен своим приговором, а кто-то просто рад скорому возвращению в родную тюрьму. Казалось бы, справедливость и закон восторжествовали. Однако так только кажется. Да, вор и грабитель наказаны, но где же украденные ими вещи и ценности? В очень редких случаях украденное возвращается своим владельцам, в основном лишь тогда, когда воры не смогли его «сбросить».
Вот и получается, что на скамье подсудимых не хватает еще одного преступника – того, кто скупает у воров украденные у нас вещи, делая на этом свой прибыльный бизнес. Но кто же это? Классические барыги, «хаты» которых превращены в эдакие пункты приема краденного, или кто-то иной?
«Таких скупщиков краденого, какие описывались в советских учебниках, уже нет. Они были до того времени, пока в стране был дефицит, ведь из квартир воровали дефицитные вещи. Тогда скупщики краденого выходили на спекулянтов, и через них, через доверенных лиц сбывали украденное», - уверен генерал милиции Геннадий Москаль.
И, тем не менее, украденные и отнятые у нас вещи куда-то же деваются! Далеко не все преступники оставляют их себе. Даже полные идиоты не будут «отжимать» мобильные телефоны исключительно для «личного пользования» и набивать ими картонные коробки.
Вообще, преступная добыча условно делится на три категории. Первая – это деньги. Самая большая удача для вора (если они у вас есть). 99% злодеев, покушающихся на ваше нажитое непосильным трудом, хотят именно денег. Серьезные воры берут только их, не обращая внимания на золото или шубы. Потому что деньги не могут быть уликами (если только купюры не помечены или не записаны их номера), и потому что не нужно ломать голову со сбытом украденного. Денежки уже в руках вора, вот они!
Но «фартовых дел» выпадает немного, так что большинство злодеев берут вещами, которые делятся на ликвидные и не очень. Те же золото и шубы, коллекционные ценности, мобильные телефоны, цветные металлы – их можно довольно просто «спихнуть», сдав в ломбард, комиссионки, пункты приема.
«Люди, которые занимаются кражами, делают это для того, чтобы получить материальное обогащение от своей деятельности. То есть крадут для того, чтобы продавать скупщикам или в розницу, через торговые сети. Ломбарды очень часто используют для того, чтобы сдавать вещи по поддельным паспортам», - считает правозащитник Эдуард Багиров.
Гораздо труднее продать такие вещи, как велосипед, телевизор, ПК, электродрель, а уж тем более ковер или куртку, которые ни в какой ломбард не примут. А ведь они составляют немалую часть от общего числа похищенного. Это добыча начинающих или недалеких воришек, нередко алкоголиков и наркоманов, хватающих всё, что попадается под руку. Куда они их несут? На рынок? Да, изредка там можно увидеть личностей с синими лицами, предлагающих купить у них «хорошую вещь», один вид которых уже говорит о том, что эта вещь наверняка краденая. Можно просто сразу брать их под руки и колоть «по горячим следам». Поэтому нынче подобной «торговлей» не занимаются даже наркоманы, которых «кумарит».
Геннадий Москаль обрисовывает другую схема сбыта краденого: нынешняя барахолка переместилась в интернет, где полным-полно объявлений типа «продам недорого». Продают всё, от бытовой электроники и старых тряпок до игровых аккаунтов. И если в старину людей на барахолку влек дефицит товаров в магазинах, то сегодня – их дешевизна. Ведь краденое продают за полцены! «У нас есть украинская поганая привычка - получить на дурняк. Человек купит на дурняк даже то, что ему и не нужно. Сегодня на шару купит и профессор, и академик, и простой рядовой гражданин», - объясняет бывший заместитель министра внутренних дел.
Всё это верно, однако половина отечественных воришек и гопников берут в руки клавиатуру или ноутбук только тогда, когда крадут их. Они сидят не в инете, а на лавочках с пивом и орешками. Но даже среди продвинутых злодеев далеко не все будут лично заниматься продажей украденных вещей. Главным образом потому, что это опасно.
Скажем больше: чем опытнее вор и грабитель, чем чаще он «реализует» краденое через посредников-барыг, которые с этого живут. Не могут без них и наркоманы, которым важно как можно скорее сбыть украденное и приобрести дозу. И если раньше на «точках» за пару «кубов» принимали краденые часы и магнитофоны (бартер особенно промышляли цыгане, имевшие свою сеть сбыта), то сегодня там берут только наличными. Да и традиционных «точек» нынче почти не осталось, наркотики давно уже сбывают через уличных торговцев или из автомобилей. Так что, как ни крути, а без Сани или Мани, которые за пять минут оформят принесенную к ним ворованную вещь, преступникам было бы весьма трудно.
«Если бы не было скупщиков, некуда было бы сдавать краденое. Закон рынка: спрос рождает предложение. Если нет спроса и некому скупать краденные вещи, то и красть смысла нет», - считает Эдуард Багиров.
Думается, что классические барыги никуда не пропали, просто они «перестроились» в полном соответствии с версией генерала Москаля: нашли новые системы сбыта и основывают свой «бизнес» на спросе не дефицита, а дешевого «демпинга».
Кроме того, существуют ведь и вполне легальные пункты приема краденого: те же ломбарды, ювелирные салоны (скупающие золото), лавочки б/у электроники, пункты приема металла. Работающие там люди вполне осведомлены, что к ним несут не только своё добро, но и чужое. Более того, бывает и так, что они прекрасно знают, что вот эти вещи украдены, а вот эти «постоянные клиенты» живут воровством – то есть сознательно покупают краденое.
И напрасно думать, что милиция об этом не осведомлена. О нет, у милиции налажена прекрасная, широкая сеть «информаторов». Можно сказать, что наша милиция вообще работает только с помощью «сигналов» и «показаний» - дедуктивный метод поиска улик и доказательств не для неё. На основе этих показаний открывается и ведется дело, с их же помощью разыскивается преступник: либо его внешность описывают пострадавшие и свидетели, после чего он ловится по «горячим следам» (сразу) или по «ориентировке» (спустя дни, месяцы, годы), либо сыщик обращается за информацией к «стукачам».
«Об этом известно нашим правоохранителям. Но складывается странная ситуация. Есть пункты скупки, которые работают как для воришек, так и для милиционеров, то есть они иногда сдают своих клиентов, которые приносят им краденые вещи, и правоохранители их быстро вычисляют, привлекают к ответственности и сажают в тюрьму. Но в основном они работают более-менее спокойно. С одной стороны, выгодно иметь своих скупщиков, которые время от времени сдают воров. Но, с другой стороны, найти всех скупщиков очень сложно, т.к. скупка и продажа краденых вещей - очень прибыльный бизнес», - говорит Эдуард Багиров.
А вот что рассказывает по этому поводу главный редактор интернет-издания ОРД Станислав Речинский:
«Мне самому приходилось подавать этим летом заявление в милицию о краже велосипеда, причем аж трех штук. Это трудоемкая работа: найти скупщиков краденого, найти самих специалистов по этим кражам. Это трудоемкая и финансово-невыгодная работа, потому что с них мало что получишь. Поэтому, я думаю, здесь речь идет о простой незаинтересованности. Гораздо интереснее работать с преступниками, у которых есть более серьезная экономическая база, чем у мелких воришек. Т.н. барыги, скупщики краденого, они за свою деятельность платят милиции - за прикрытие. Карманных воришек для отчетности еще можно сажать, а барыгу нет смысла сажать, потому что он отстегивает…».
А вот Геннадий Москаль обращает внимание на довольно интересную ситуацию с угоном автомобилей. «Как возможно, что в стране, где кругом кордоны и есть государственная регистрация автомобилей, у нас пропадают тысячи машин ежегодно? Украсть машину без милиции можно только при одном условии - взять покататься по пьяни и где-то ее кинуть. У милиции есть все возможности в рамках оперативно-розыскной деятельности выявлять такие преступления. Почему не возвращается похищенное?».
Действительно, почему? Что мешает правоохранительным органам серьезно заняться борьбой со скупщиками краденого – несовершенство юридической базы, отсутствие профессионализма или просто нежелание решать эту проблему?
Вот и получается, что на скамье подсудимых не хватает еще одного преступника – того, кто скупает у воров украденные у нас вещи, делая на этом свой прибыльный бизнес. Но это никого не волнует. Украинское правосудие частичное, как и в деле Пукача. Убийцу посадили – а заказчики остались нетронутыми. Вора арестовали – барыга продолжает спокойно торговать краденым…
