В начале ХХ века от уголовщины чаще всего страдал… гардероб

Вот он удостоверился, что внутри никого нет, ковыряет отмычками в немудреном замке, проникает в комнату и через какое-то время выходит с добычей — несколькими банками варенья, куском сала и скатертью…

Вооруженные обрезами и револьверами налетчики убегают с мешком муки и четвертью барашка, вечером на улице грабители раздевают до белья запоздавшего прохожего, пьяная разборка между хорошими приятелями превращается в смертоубийство. Таким было «лицо» крымской преступности в начале 20-х годов прошлого века, размах уголовщины тогда измерялся в отобранных пальто, шапках и количестве съестного.

«25 декабря прошлого года из квартиры заведующего центральным управлением курортов Крыма, живущего в доме №38 по Екатерининской, совершена кража со взломом с похищением разного платья и домашних вещей», «Из квартиры гражданки Гершельман, живущей в доме №36 по Гоголевской улице, совершена кража разных домашних вещей и продовольствия; воры проникли в квартиру, открыв ее подобранным ключом или отмычкой», — это кусочек самой обычной сводки происшествий в Симферополе 1921 года. Пострадавшие, вызывая милицию, почти не надеялись на возвращение своего имущества. Бывало, кражи раскрывались после того, как жертвы на барахолке замечали свои вещи, бросались к милиционеру, и продавец приводил если не к вору, то к скупщику краденого.

Зимой 1921 года шайка грабителей наладила, как бы сейчас сказали, целевой промысел — охоту на… артистов театра. Во-первых, те имели более или менее приличный гардероб; во-вторых, возвращались с работы очень поздно. Возможно, спешившая домой после спектакля Воскресенская-Муратова — актриса задержавшегося в Симферополе севастопольского театра-кабаре «Гнездо перелетных птиц» (его, между прочим, основал писатель Аркадий Аверченко) — думала, что интереса для грабителей она не представляет. Но двое неизвестных, вышедших ей навстречу на Долгоруковской, считали иначе: они сняли с женщины пальто, ботинки и платье, оставив ее полуголой. Спустя несколько дней вооруженные люди ограбили на феодосийском шоссе артистку Стрееву-Каширскую и актера Чужбинина. Забрали у них личные вещи, сценические костюмы, документы.


В те неспокойные времена селяне, ехавшие в город продавать продукты, старались организовать обозы, считая, что налетчики не захотят связываться, если увидят нескольких мужчин-сопровождающих. Но спешащим в Симферополь пекарю Фронжелову, садовнику Варенику и огороднику Сулейману Абибуле не повезло: напавшие на подводы грабители превосходили их числом. Добычей стали миллион рублей деньгами (по тем временам сумма незначительная), ящик груш, мешок картошки и несколько каракулевых шапок.

Интересно, что дело угрозыску удалось раскрыть: потерпевшие обратили внимание на необычный тарантас с огромными дутыми резиновыми шинами, на котором уехали грабители. Оказалось, такой в Симферополе был один-единственный — собственность завода «Анатра». При осмотре на дне повозки нашлись несколько груш и картофелин, а там стражи порядка дошли до налетчиков, которыми оказались… пять краснофлотцев. До жизни такой, оправдывались те, они дошли с голода. Единый революционный трибунал в Симферополе приговорил всех виновных к 3 годам нестрогой изоляции — и тут же применил амнистию, отправив налетчиков в распоряжение военкомата.

Газеты, где колонки «Происшествия» были сплошь заполнены сообщениями о налетах, кражах и ограблениях, старались как можно шире освещать успехи правоохранителей. Например, задержанию Ваньки-Хохла (Ивана Шевченко), главаря крупной банды, действовавшей в Симферополе, «Красный Крым» посвятил несколько публикаций, в том числе рассказ одного из агентов КрымЧК о том, что произошло в хате, где бандит пировал с приятелями: «Началась в темноте перестрелка… Хохол выскочил во двор и забрался на крышу, двое агентов погнались за ним, открыв частый огонь. Хохол, преследуемый ими, успел пробежать 2 или 3 квартала.


Наконец Хохол спустился с крыши и спрятался за угол дома. На предложение сдаться ответил согласием, причем сделал попытку покончить с собой, но револьвер осекся два раза… Хохол тогда побежал дальше: пробежав шагов 20, вбежал в тупик и спрятался в сарае одного татарского дома. Оттуда вскоре он при помощи одной женщины, надевшей на него лохмотья и пытавшейся выдать за старика-татарина, намеревался скрыться, но был схвачен». Просто сюжет для детектива: перестрелка, погоня, неудачная маскировка…

Несколько лет спустя, во второй половине 20-х годов, такие крупные банды почти исчезли. Мелкие воровские шайки регулярно вычищали во время облав в городских слободках, особенно в Цыганской и Нахаловке (улицы Войкова, Инвалидная, Некрасова). «Урожай» одного из таких мероприятий, проведенного 21 марта 1928 года, — более 80 граждан, причастных к разным преступлениям, причем пятеро давно находились в розыске. «За 1928 год в угрозыск поступило по всему Крыму 10147 отдельных дел, 61% из которых раскрыт, — сообщал «Красный Крым».

— Крым как таковой богат мелкими преступниками, преступники же высшей квалификации приезжают к курортному сезону. Хорошо спаянные группы «фармазонов», ловящих любителей ценностей и сбывающих им по дешевке «ценные камни» из обычного стекла; «кукольники», продающие настоящие драгоценности и подсовывающие потом фальшивку; проститутки, одетые в «настоящее заграничное» и имеющие неподдельный сифилис, — вот кто приезжает из всех концов Союза».

Собственно, и в наше время полуостров продолжает оставаться местом «заработка» для представителей всех этих криминальных профессий. Интересно, что в 20-х годах в крымском уголовном розыске широко использовали собак — не только для поиска преступников, но и для задержания. Грозой преступного мира, например, считались такие четвероногие сотрудники: доберман-пинчеры Барс, Бино, Анка и немецкая овчарка Герас. В крымских городах местной криминальной мелочи противостояли группы содействия милиции — «для обеспечения полной безопасности граждан, возвращающихся поздно на городские окраины».


Формировались они из местных жителей и патрулировали самые неспокойные районы. Как ни странно, в те времена за кражу можно было получить более мягкое наказание, чем за… хулиганство. Дебош на базаре, скандал в общественном месте или в начальственном кабинете мог обернуться не только принудительными работами, но и реальным тюремным заключением на срок от двух месяцев до нескольких лет. Хулиганов также нередко приговаривали к высылке из Крыма.