Но если подавляющее большинство народов и наций любят похваляться своим былым величием, то украинцы предпочитают размазывать по щекам пепел, слезы и сопли. Ничто так не стимулирует украинскую национальную идею, как бесконечные стенания о том, как «нас гнобили». И только попробуйте возразить, сказав, что это не так!
Российский историк Виктор Кондрашин и заместитель руководителя Федерального архивного агентства РФ Владимир Тарасов попытались. И теперь уж который день икают, получая сотни отзывов, преисполненных такой лютой ненависти, какой не удостаивался даже Гитлер.
Впрочем, теперь Гитлер не самый худший исторический персонаж в постсоветском мире. Многие отводят роль главного монстра не ему, а Сталину – видимо, проявляя, таким образом, свой Эдипов комплекс…
Итак, очередной украино-российский, пардон, срач начался с трехтомного сборника архивных документов, собранных российским историком Виктором Кондрашиным – который специализируется на изучении трагедии крестьянства СССР в 1929-34 годах.
В Украине этот историк не слишком известен – во многом потому, что у нас на этой теме пиарились только отечественные «діячі», да несколько западных публицистов, на книгах которых и вырос украинский культ «голодомора». Одной из особенностью которого является именно закрытость его «священного синода». Все эти годы официальный допуск к теме, а также право высказывать по ней своё мнение в качестве истины получали историки, публицисты и политики исключительно «правильной» политической ориентации. Как минимум – суровые антисталинисты, осуждающие всё советское и возвещающие о десятках миллионах жертв тоталитаризма. Впрочем, только этого было недостаточно (случай с Кондрашиным это красноречиво иллюстрирует), требовалась также поддержка именно украинской версии голода 1933 года. Точнее, версии от украинских национал-патриотов, а попросту - националистов.
Именно этот ограниченный круг «исследователей» создал и утвердил в Украине официальную версию тех событий под именем «голодомор-геноцид украинской нации». Пользуясь поддержкой сначала правых, а затем и других украинских политиков – которые не захотели быть обвиненными в «отсутствии патриотизма», «неуважении к нации» и «сталинизме». И даже добивался введения уголовной ответственности за отрицания этой версии – под видом «неуважения к памяти умерших». С целью уничтожить на корню саму возможность критики своей версии.
В виду того, что в Украине годами муссировалась, пропагандировалась, тиражировалась и насаждалась только эта версия, а все другие встречались в штыки, очень многим живущим тут украинцам она действительно кажется единственно верной. «Ну ведь так в школе преподают, и по телевизору говорят!» - эти аргументы для большинства действительно неопровержимы. К тому же огромную роль в этом играет антимосковская направленность теории «геноцида украинцев» - поэтому её автоматически, с энтузиазмом принимает на веру все украинцы, страдающие неприязнью к нашим северо-восточным соседям. Всё это стало основой украинского понимания патриотизма.
Вот только курьез состоит в том, что данная историческая гипотеза (то есть собрание принимаемых на веру трактовок) имеет ограниченный ареал распространения. Украина, ряд стран Центральной и Восточной Европы (Польша, Прибалтика), Грузия (географически она в Азии), да некоторые страны Запада, в которых крупное и активное лобби украинской диаспоры. Это те страны, в которых, многолетними усилиями украинских националистических организаций и правых политиков Украины, удалось внедрить учение о «голодоморе-геноциде» хотя бы на уровне поверхностного общественного мнения. Занимающего место где-то между трагедией Кампучии и резней армян.
Подчеркнем: далеко не все страны, парламенты которых официально признавали «голодомор-геноцид» в эпоху президентства Ющенко, вообще понимали, о чем идет речь. А те, которые понимали, нередко делали поправки: голод признаем, а вот геноцид только украинской нации – нет.
На такой ж позиции стоят Россия и ряд постсоветских государств, в которых разработаны собственные версии оценки тех событий. И автором одной из них является российский историк Кондрашин. В чём её особенности?
Кондрашин рассматривает голод в УССР 1932-33 годов не только как часть общесоюзной катастрофы (голодали и другие республики), но и как часть общей трагедии деревни – начавшейся в 1929 году с массовой коллективизации и хлебного экспорта, и длившейся до 1934 года, когда деревню перестали терзать. При этом ответственность он возлагает на бестолковое руководство сталинской команды, а также на местную власть. Но Кондрашин отнюдь не считает, что голод был специально запланирован, и уж тем возражает, что голод был направлен против каких-то определенных народов. Основные тезисы историка таковы:
*Голод стал результатом разрухи сельского хозяйства, а эта разруха стала результатом неэффективного управления сельским хозяйством.
*Голод не был организован с целью подавления украинского национализма. Он был использован властью для этой цели.
*Сталин создал бюрократическую машину, которая была настроена только на быстрое достижение целей силовым эффектом, штурмом, не думая о последствиях.
*Местная украинская власть управляла ещё хуже. Она наломала дров больше, чем местные власти в других регионах СССР, и несет главную ответственность за голод в республике.
При этом Кондрашин не склонен демонизировать СССР и социализм в целом. Будучи «антисталинистом», он высказывал мнение, что ряд поставленных Сталиным целей были обоснованы (необходимость индустриализации, военнйо реформы и т.д.). Он считает, если бы Сталин не уничтожал своих соратников, а прислушивался к их мнению, то многих просчетов и трагедий удалось бы избежать. Например, Кондрашин хорошо отзывался о Бухарине.
У современной России есть один большой плюс: там нет цензуры на исторические исследования и гипотезы. А попытки её ввести обычно заканчивались ничем. Поэтому, в отличие от Украины, там существует несколько версий тех событий – на фоне которых Кондрашин находится где-то посередине.
Например, если посмотреть передачи Сванидзе или послушать гостей «Эха Москвы», то не только Сталин предстанет перед нами чудовищным монстром, но и вообще все коммунисты. Которые, по убеждению этих авторов, умышленно истребляли «крепкого русского крестьянина-собственника». Такие мысли в России в определенных кругах считаются высшим проявлением патриотизма.
На противоположном конце стоит весьма интересная версию голода от историка и публициста Юрия Мухина – считающего себя не меньшим патриотом. Он считает, что всему виною крестьянский саботаж 1931 года, когда многие умышленно резали и съедали (или продавали на рынке) свой скот, умышленно засевали минимум площадей (только себе на прокорм), чтобы ничего не досталось колхозам и коммунистам. Однако в 1932 году коммунисты всё равно пришли, и согласно намеченному плану (не больше и не меньше чем обычно) обязательной продажи государству определенного количества сельхозпродукции, взяли своё. И вот те, кто участвовал в саботаже, кто обжирался в 1931 году говядинкой, тот через год остался ни с чем – и голодал. А тот, кто исправно сеял, не только пережил голод со всем своим семейством (и всей своей живностью), но и помогал едой родственникам.
Вот почему, объясняет Мухин, голод имел такое странное распространение - когда одно село голодало, а соседнее нет. Или когда в одном селе были голодающие и сытые дворы. Вот почему немало воспоминаний выживших, которые спаслись тем, что отъелись молоком и яйцами у живущих недалеко теток и крестных. Вместе с тем он отмечает и случаи, когда голодные соседи грабили односельчан, отбирая у них скот и запасы провизии…
Официальной однозначной оценки тех событий в России не существует, однако государственные структуры оказывают поддержку в работе ряда историков – версии которых можно назвать точкой зрения власти. Версия Кондрашева одна их них, причем основана на массе документов из архивов, в которых он работает уже много лет. Его труды используются для преподавания истории в учебных заведениях, а также как база фактов для публицистов, а потому потребовали методических указаний – как и любое иное пособие. И эти указания были написаны для его последнего трехтомного сборника архивных документов.
Впрочем, нельзя не признать, что российская сторона всё же сделала недвусмысленный намек украинским коллегам: мол, просим не использовать выборочные материалы из нашего сборника в качестве аргументов для вашей теории индивидуального украинского «голодомора-геноцида». Этот шаг нетрудно понять – ведь между историками и политиками двух стран давно идет эдакая «голодная война».
«Я однажды выступал в Мельбурне, там была украинская эмиграция. Я там сказал, что Сталин не хотел голода. Это вызвало бурную реакцию: как это он не хотел, такая сволочь, он не мог этого не хотеть, он хотел и сделал так, как запланировал», - вспоминал типичный случай подобных конфликтов Кондрашев.
«Я специально внимательно читал дневники Кагановича и всех этих сталинцев, чтобы они где-то там сказали, что мы забираем хлеб, чтобы эти сволочи никогда не создали независимую Украину. Вот честно скажу, я не нашел таких фактов», – за эти слова украинские адепты «геноцида нации» чуть было не прокляли ненавистного историка.
Однажды в своём интервью он рассказал, что в 2007 году, под влиянием развернувшейся в Украине компании «голодомора-геноцида», российская сторона тоже решила форсировать изучение этой темы, ранее не имевшей там особого значения (ну не носятся россияне с подобными вещами, как с писаной торбой). В Федеральном архивном агентстве РФ предложили подготовить масштабную архивную базу данных - и эти предложения были сделаны историкам и архивным службам Украины, Беларуси и Казахстана. Условие было одно: проект должен был стать историческим исследованием общесоюзной трагедии, а не личного геноцида какой-то отдельной уникальной нации.
«Украина отказалась участвовать в этой работе. Я могу предоставить вам официальный ответ за подписью руководителя архивной службы Украины. Было сказано, что концепция не устраивала украинскую сторону», - поведал он, чем закончилась эта затея…
Таким образом, суть этого многолетнего конфликта между украинскими и российскими историками сводится к двум пунктам. Первый – оценка событий. «Москва гнобила нас голодом, чтобы уничтожить стремившуюся к свободе украинскую нацию», - это аксиома украинской стороны. Россияне предлагают нейтральный вариант: Сталин был сволочь, но голод не был запланирован, и пострадали от него не только украинцы. Второй пункт – следствие, выводимое из первого. Украинская сторона хотела бы не только «суда над коммунизмом», но и покаяния Москвы. А та, едва сдерживаясь чтобы не показать Киеву увесистый кукиш, иронично предлагает предъявлять претензии родине товарища Сталина – то есть Грузии.
При этом наши национал-патриоты просто закрывают уши, и упорно отказывается слушать любые аргументы, противоречащие их доктрине «голодомора-геноцида». Лишь громко вопят в таких случаях: Россия замалчивает голодомор, Россия фальсифицирует историю, Россия не хочет покаяться в преступлениях! Ну и в таком вот духе.
Данный скандал – это один из эпизодов этой войны. Собственно, а что произошло-то? В Москве полгода назад издали трехтомник архивных документов под редакцией Кондрашева. К нему автор написал методическое пояснение – в котором упомянул, что не следует эти документы использовать для однобокого драмы событий в пользу Украины или какой-то другой республики. Для 99,99% россиян и украинцев презентация научного труда прошла незамеченной, это событие узкого круга лиц. И оно бы таковым и осталось, если бы «Украинская правда» не вытащила эту изрядно обросшую бородой новость на белый свет и не раздула из неё очередной антиукраинский заговор.
И вот тут началось! Трактовки события в лучших традициях национально-сознательной украинской журналистики. Перепечатки статей другими изданиями. Сотни гневных комментариев в адрес москалей, большевиков, Сталина, Кондрашева – а заодно и нынешней украинской власти (хотя она-то тут при чем). И получился типичный такой украинский скандал: в нашем болоте тина аж кипит, пузырями расходится, лягушки в истерике, вот только весь остальной мир этого не замечает.
Вообще, стороннему наблюдателю всё это напоминает религиозные распри между течениями христианства в каком-то средневековом царстве. Чем больше времени проходит с тех событий, тем больше вокруг нагромождается всевозможных домыслов, больше создается нелепых догм и учений, больше становится желающих использовать это в своих политических целях. И всё дальше люди уходят от истинного ответа на вопрос, а что же тогда произошло на самом деле?
