Издание Новости Украины – From-UA обратилось к известным своей объективностью журналистам из трех стран – Украины, России и Польши, чтобы понять, отличается ли их видение ситуации и мнение по поводу происходящего. Да и вообще, просто интересно, как, собственно, представители СМИ видят свою роль и какие принципы журналистики считают основополагающими и не подлежащими пересмотру.
Итак, позвольте представить:
Мария Пшеломец – польская журналистка, специалист по странам восточной Европы, автор и ведущая аналитических программ польского телевидения.
Тихон Дзядко – российский журналист, заместитель главного редактора телеканала «До///дь», ведущий передачи «Hard Day's Night».
Андрей Куликов – украинский журналист, редактор, радиоведущий, телеведущий («Свобода слова» на ICTV).
Новости Украины – From-UA: – Здравствуйте, коллеги! Ни для кого не секрет, что идет информационная война. Как вы оцениваете поведение журналистов в этой ситуации? В том числе с точки зрения журналистской этики (и украинских, и российских, и из других стран тоже)?
Мария Пшеломец: – Этика — это понятие, которое никогда не устареет. Может быть, я идеалист, но я считаю, что журналистика — это не просто профессия, это некая миссия. Честные журналисты всегда будут. Давлению, которое оказывает власть и которому подвергаются, к сожалению, большинство российских журналистов (я имею в виду прежде всего электронные СМИ), надо сопротивляться. Потому что люди, которых мы видим сейчас, – это даже не журналисты, это пиарщики, пропагандисты.
Они уже не журналисты. Я, к сожалению, не смотрела телеканал «Интер», потому что я постоянно смотрела или Громадское ТВ, или Эспрессо-ТВ, но когда-то я очень любила «5 канал». Я бы хотела отметить тот факт, который почти не был замечен в Польше: мне очень понравилось, когда после отмены закона о языках «5 канал» решил сделать один выпуск новостей на русском языке. Это очень умно и благородно. Это настоящие журналисты.
Кошмарная пропагандистская война, которая уже длительное время идет со стороны России, касается не только Украины, но и других стран. К сожалению, Запад пока не может на это ответить. Только честные журналисты могут сопротивляться этой войне, которую объявила Россия не только миру, но и всем честным журналистам.
Тихон Дзядко: – Мне кажется, что в условиях информационной войны и российские, и украинские журналисты ведут себя исключительно так, как в условиях информационной войны, к сожалению, только и возможно себя вести. И с той, и с другой стороны мы видим огромное количество передергиваний, огромное количество дезинформации, нагнетание паники и демонстрацию каких-то оценок, которые, вероятно, в нормальной ситуации не появлялись бы. Именно поэтому это и является информационной войной.
Естественно, западным СМИ в такой ситуации легче, поскольку они, что называется, смотрят на ситуацию отстраненно и не являются непосредственными участниками этого противостояния. Но тем не менее, даже в западных средствах массовой информации, на мой взгляд, всей полноты картины мы не видим.
Поэтому, как и всегда в ситуации конфликта – будь то конфликт, переросший в стрельбу, или конфликт, который каждую секунду грозит перерасти в стрельбу – мы здесь видим, что идет большая манипуляция сознанием с обеих сторон.
Я могу отвечать за себя, за своих коллег с телеканала «Дождь», мы стараемся по максимуму получать комментарии обеих сторон. Включать прямой эфир и давать картинку того, что происходит. Но естественно, в такие кризисные моменты всегда возникает сложность с доступом к информации. Мы всячески стараемся превозмогать обстоятельства, но очевидно, что это не на сто процентов возможно. Когда заходит речь о том, что допустимо и недопустимо с точки зрения журналистской этики, мне это как-то странно.
Всегда все зависит от человека. Если понятия этики у него нет, то его нет и в некризисный момент, и в кризисный. Для человека же, который старается следовать ей, кризисный момент никогда не является причиной о журналистской этике забыть.
Андрей Куликов: – Мне очень сложно оценить поведение всех, в частности и российских журналистов тоже, хотя бы потому, что с тех пор, как началась интервенция в Крыму, у меня нет звонков от российских журналистов. Если раньше мне очень часто звонили из Москвы и спрашивали, например, контакты украинских политиков или экспертов для того, чтобы с ними поговорить, то теперь ни одного звонка.
Более того, буквально за день-два до этих событий со мной собирались сделать интервью по поводу событий в Киеве, но так никто и не позвонил. Я думаю, что и среди российских, и среди украинских коллег есть люди, которые работают честно и стараются давать объективную картину событий, а есть те, кто не прилагает особых усилий: что видят — о том и рассказывают. Но видят очень часто то, что хотят видеть.
Значение этики в нашей профессии трудно переоценить. И сейчас, и в эпоху кризиса она нужна как никогда. Я вам приведу такой пример. Около двух недель назад я был в Крыму в селе Перевальное, где блокируют военную часть береговой охраны, и жены наших военных, которые стояли живой цепью между российскими солдатами, так называемой Крымской самообороной и нашей частью, говорили мне, что некоторые журналисты приезжали и, не спросив разрешения, фотографировали их детей и так далее. В таких условиях такое поведение очень ранит женщин, и не только их. Это всего лишь один пример. Люди тогда попросили меня как можно большему числу коллег донести, что они этим и возмущены, и обижены.
Мы должны понимать, что, в частности, работа с теми, о ком мы пишем, требует особой деликатности, и в общем информация, которую мы распространяем. Профессиональные стандарты напрямую связаны с этикой, и никакими соображениями военного времени или ЧП нарушение профессиональных стандартов не может быт оправдано.
Новости Украины – From-UA: – Что такое свобода слова для каждого из вас? У кого она есть сейчас, если есть?
Мария Пшеломец: – Свобода слова — это очень емкое понятие. Всегда есть желание высказать свою точку зрения, но нам надо просто представить факты, дать их анализ, показать, какие могут быть последствия. Честный журналист всегда должен очень внимательно анализировать действия власти, независимо от того, любит он этого политика или ненавидит. Его личное мнение здесь абсолютно ни при чем. Он должен абсолютно хладнокровно и объективно смотреть на вещи — это называется свобода слова и честная журналистика.
Я когда-то дружила с английским журналистом, который брал интервью у известных политиков, и он мне говорил, что он всегда очень осторожно подходит к ним и пытается понять: а как ты меня хочешь обмануть? Не надо верить политикам, надо за ними просто наблюдать — это миссия журналистов.
Тихон Дзядко: – Свобода слова – это возможность рассказывать о том, что происходит на самом деле, или показывать, или писать об этом – в зависимости от того, к какому СМИ относится журналист. Свобода слова – это возможность иметь чувство безопасности вне зависимости от того, что ты рассказываешь, показываешь или пишешь. И, наконец, свобода слова – это возможность иметь доступ к информации, возможность получать комментарии – как представителей власти, так и оппозиции. И даже сторонних людей.
Андрей Куликов: – Как и раньше, свобода слова есть у тех, кто готов ей воспользоваться. Другое дело, что ее постоянно пытаются ограничить. Я говорил с коллегами, которые бывали в очень сложных ситуациях в Крыму, и не только. Позавчера я был в Донецке и знаю, что на корреспондента местного телеканала «Донбасс» нападали, и не только на него — это все попытки ущемить свободу слова. Но те, кто это делает, они на самом деле вредят не только журналистике, но и себе, потому что они создают условия для того, чтобы их в свою очередь отрезали от информационных потоков и к ним отношение было неприязненное.
По собственному опыту знаю, что трудно заставлять себя стараться быть объективным, если к тебе применены такие действия, которые ограничивают свободу слова. Но надо еще думать и о более широком понимании свободы слова. Она же касается не только журналистов, но и участников событий, и тех, кто пассивно наблюдает за тем, что происходит.
И наша функция как журналистов — обеспечить этим людям тоже свободу слова и свободу высказываний, а не записывать и не рассказывать только о тех, кто мне нравится. Очень важно найти в себе силы подойти к тем, кто не нравится или кто пугает, и дать им возможность высказаться.
Новости Украины – From-UA: – Коллеги, а как вы считаете, допустима ли цензура? Как можно оценить блокирование российских каналов в Украине, например? Или тот факт, что в Крыму отключали украинские каналы в определенный период? Значит ли это, что людям не дают возможности анализировать самим? Или сейчас многие не способны к анализу в принципе?
Мария Пшеломец: – В зависимости от того, какая это цензура. Я, например, занимаюсь политикой — в политике она недопустима. Но что касается фейка — да, там она должна быть. Есть вещи, о которых не следует писать.
Что касается отключения. Многие российские каналы — это уже не журналистика, это оружие холодной войны. И надо как-то противостоять этому. Это российское «оружие» влияет на точку зрения населения Восточной Украины, причем очень сильно. Это уже не объективная журналистика, это уже война.
Сейчас слишком много информации, и я боюсь, что люди просто немного потерялись. Кто-то может анализировать информацию, а есть те, которые принимают ее на веру. Я считаю, что надо более критично относиться к СМИ, чем раньше, потому что сейчас много информации можно получить в интернете. Интернет — это очень опасное оружие, но, в то же время, и очень полезное.
Тихон Дзядко: – Цензура – это ограничение по одному из пунктов, о которых я сказал: возможности говорить о чем-то, чувствовать себя в безопасности, говоря об этом и получать необходимую информацию.
Безусловно, блокировка любых каналов – это прямая цензура. Так же как и блокировка, пусть и на короткое время, аккаунта телеканала «Russia Today». Так же как блокировка сайтов «Грани.ру» и «Каспаров.ру» в Российской Федерации. Все это, несомненно, проявление цензуры.
Можно относиться к людям, как к каким-то козлам или баранам, неспособным к анализу информации, а можно относиться, как к людям. Например, я, как министр печати, исходя из своих убеждений, а скорее даже из своих представлений о прекрасном и не прекрасном, решу, что для безопасности лучше так, а не эдак. Или эдак, а не так. И я, один человек буду решать, скажем, за 40 миллионов человек в Украине. Или за 140 миллионов человек в России. Или еще за какое-то количество людей в какой-то другой стране. Это нормально? Нет, это ненормально.
Давайте исходить из того, что люди, которые проживают в том или ином государстве, умные. Что они сами в состоянии сделать выводы о тех или иных событиях. И не надо манипулировать их сознанием, ограничивая их доступ к информации.
Андрей Куликов: – Я думаю, что цензура всегда вредна и очень часто дает обратный эффект. Другое дело, что, наверно, есть соображения военного времени, когда некоторые цифры и факты, связанные с обороноспособностью и подобными вещами, целесообразно скрывать. Но здесь мне сложно сказать, потому что на самом деле в условиях настоящей войны я еще не работал.
Что же касается мирного или напряженного времени, я убежден, что это контрпродуктивно. Я, например, не поддерживаю отключение российских каналов на украинской территории, хотя то, что я на них вижу, по-моему, это очень черная пропаганда и искажение очень многих фактов того, что у нас происходит. Но бороться с этим надо не запретами, не путем отключения, а тем, что мы противопоставляем этому качественный продукт, который хотят смотреть, которому доверяют.
Новости Украины – From-UA: – Есть ли какие-то СМИ, которые Вы считаете объективными на сегодняшний день? И каковы для вас критерии объективности?
Мария Пшеломец: – Стопроцентно объективные очень тяжело найти, к сожалению. Главное, чтобы был выбор. Это то, чего нет в России. В электронных СМИ России нет выбора. По интернету можно было посмотреть только «Дождь» и все. А теперь и его хотят закрыть, прекратить трансляцию этого независимого телевидения. А ведь люди должны иметь право выбирать, это очень важно.
Тихон Дзядко: – Мне не хотелось бы называть никого конкретного, мне вообще кажется, что объективности как таковой не существует в принципе. Любой журналист – он человек. Он имеет свой «бэкграунд», свое воспитание, образование, знания. В нем всегда остается человек.
Я бы заменил термин «объективный» на «профессиональный». Профессиональные СМИ – это такие, которые стараются дать как можно больше информации. Которые показывают ситуацию с разных сторон, берут комментарии и с одной, и с другой стороны. Это такие средства массовой информации, которые набирают серьезных журналистов, способных оценить, прокомментировать, что из себя та или иная информация представляет и что все это значит.
Личная гражданская позиция журналиста и его объективность не противоречат друг другу. Ваша позиция может быть видна, но и другую, противоположную, вы должны показать.
Многое, конечно, зависит от формата, в котором это происходит. Есть авторские программы, есть новости. Например, в новостях вы говорите: «Сегодня вышло солнце. Оно немножко посветило, потом вышла тучка, солнце спряталось и пошел дождь». Авторская программа – это другая история, в которой вы говорите: «Вот вышло солнце, и было классно, было тепло, даже жарко. Я грелся на солнце. Потом, когда его закрыла туча и пошел дождь, мне стало холодно, мокро и противно. Ненавижу дождь, ненавижу тучи, люблю солнце!»
С другой стороны, мне кажется, что в нормальном средстве информационного вещания вы не можете превратиться из личности в диктора, который обезличенно читает некий текст. Вы обязательно свое отношение к происходящему будете выражать. Другое дело, что вы ни в коем случае не должны заниматься сокрытием информации. Не должны заниматься манипуляцией, не должны ограничивать людей от возможности видеть другую сторону. Этого нельзя делать. Но и убивать в себе личность тоже ни в коем случае, не надо.
Андрей Куликов: – Есть объективные СМИ, их слишком много для того, чтобы я их перечислял. Степень объективности очень сложно измерить. Есть попытки, целенаправленная работа для того, чтобы объективно освещать то, что происходит. А критерии объективности для меня — это когда как можно в меньшей мере журналисты высказывают свое мнение, кроме собственных ощущений и собственного опыта.
Конечно, если, не дай Бог, кто-то из коллег попал в сложную ситуацию — их избили, держали в заключении, отбирали технику или что-то подобное на их глазах происходило с мирными или не мирными гражданами — это все наши ощущения, впечатления. Мы обязаны ими делиться в интересах того, чтобы аудитория была информирована. Но агитаторами, я думаю, мы не должны быть ни в коем случае. Хотя есть иногда и необходимые способы высказать свою гражданскую позицию. Так что довольно сложный вопрос.
Критерии объективности — это, во-первых, идти всегда на один шаг дальше, чем это абсолютно необходимо, не воспринимать на веру то, что тебе говорят, пытаться установить собственное впечатление и давать высказаться противоположной стороне.
