Десять-пятнадцать процентов
На сегодняшний день в Крыму насчитывается примерно 300 тысяч татар. Сами татары утверждают, что эти оценки занижены и что реально их намного больше.
В любом случае строить актуальные планы по созданию национальной автономии татарам сложно. В Крыму и Севастополе сейчас проживают два миллиона четыреста тысяч жителей. Плюс возможен приток новых жителей полуострова из самой России.
Татары тоже еще не использовали весь свой ресурс репатриации. В Узбекистане проживает свыше сотни тысяч крымских татар, которые теоретически могут вернуться на свою историческую родину. Но это все равно немного.
Кроме того, в Турции находится несколько миллионов потомков крымских татар, выехавших с полуострова в конце восемнадцатого и в девятнадцатом веке под давлением российских имперских властей. Эти люди могли бы перевернуть демографическую ситуацию в Крыму, но сегодня они считают себя турками и в целом не видят причин для «возвращения» на родину.
Также стоит упомянуть еще два народа, которые сегодня претендуют на статус коренных народов Крыма и пытаются выстроить особые отношения с татарами. Караимы и крымчаки, два малочисленных народа с тюркским самосознанием и весьма запутанной этнической историей, могут сказать свое слово в нынешнем обустройстве Крыма.
Караимов в Крыму сейчас примерно две тысячи, крымчаков – две сотни. Это мизерное количество с точки зрения политической мощи компенсируется уникальностью двух малочисленных народов и амбициями их общинных лидеров. Особенно если мы говорим о караимах, переживающих сейчас некоторый процесс национального подъема.
Стоит напомнить, что до советской депортации у крымских татар были свои национальные районы и в целом статус автономной республики был связан с наличием на полуострове татарской общины.
Сегодня именно крымские татары последовательно выступают за восстановление украинской юрисдикции в Крыму. Северные районы Крыма, которые в 1990-е годы не очень поддерживали пророссийские силы, сегодня не выступили со своей заметной позицией.
Who is Tatar?
Важно, чтобы в России понимали, кто такие крымские татары и как с ними сотрудничать.
В марте, при проведении референдума, россияне уже показали свою некомпетентность, пытаясь привлечь к переговорам с Меджлисом представителей поволжских татар.
Тут надо напомнить, что в России до 1917 года «татарами» называли представителей самых различных народов мусульманского вероисповедания. Часть этих названий сохранилась и в советский период. Часть исчезла как, например, в случае с «кавказскими татарами». Так называли не кого-нибудь, а нынешних азербайджанцев.
Понятно, что тюркские народы родственны между собой, также как родственны между собой славянские этносы. Но в сегодняшних условиях, к примеру, трудно говорить о панибратстве словенцев и русских или белорусов и македонцев.
Попытка с привлечением казанских или уже тем более уфимских элит для убалтывания лидеров Меджлиса выглядела именно так нелепо. Феерически расписанное посредничество отца татарской этнократии Минтимера Шаймиева на самом деле оказалось пшиком.
Крымские татары хорошо знают, кто такой Мустафа Джемилев, но им мало известен Минтимер Шаймиев. Крымские татары нуждаются в своем информационном пространстве, но они не нуждаются в том, чтобы смотреть казанское телевидение. В этом случае они даже не понимают, о чем конкретно говорят на экране. А татарам в Крыму уже включали казанское телевидение и те, кто это делали, видимо считали, что поступают очень мудро.
Можно сколько угодно говорить, что Меджлис никого не представляет, но как проигнорировать тот факт, что именно сторонники Джемилева собирают наиболее многочисленные митинги и шествия с участием крымских татар. Да, в татарской среде есть и пророссийские организации, но их мобилизационный потенциал пока слабее, чем у Меджлиса.
Силовой сценарий
На первый вигляд , именно крымско татарская община, сплоченная, недовольная своим нынешним статусом может выступить в качестве вооруженной антироссийской силы в Крыму.
Российская армия и спецслужбы имеют солидный опыт борьбы с мусульманскими повстанцами на Северном Кавказе. В этом плане россияне готовы к возможному подавлению протестов, но такая ситуация может сыграть с ними злую шутку.
Мы видим на примере Донбасса, как активно и со знанием дела действуют повстанческие группы, которые, по данным СМИ, созданы на базе российских военнослужащих. В Крыму излишняя жесткость россиян может только усугубить ситуацию.
Привыкшие к противостоянию с чеченцами и дагестанцами, российские силовики могут не понять,что их противник в Крыму совсем не обладает таким боевым потенциалом.
Татар все-таки слишком мало, чтобы они могли всерьез рассчитывать на партизанскую войну с российской армией. Но, упреждающие силовые меры со стороны россиян могут дискредитировать татарских сторонников переговоров и привести к радикализации общины.
И здесь свое слово могут сказать и неравнодушные к Крыму турецкие спецслужбы, по-своему опекающие крымско-татарских радикалов. Возможен рост популярности исламистской организации «Хизб ут-тахрир», ставленники которой будут играть на «слабости» Меджлиса.
Отдельные провокации могут быть также в Евпатории, где амбициозная караимская община будет отстаивать свой «коренной» статус и приехавшим из России управленцам будет непросто разобраться, кто и зачем пытается раскачать ситуацию.
Ситуация с крымскими татарами требует аккуратного подхода и Россия должна не допустить превращения этой проблемы в аналог Чечни. Однако до сих пор видна другая тенденция. У властей Крыма сейчас замечается некоторое «головокружение от успехов» и их давление на крымских татар может привести к осложнению и без того запутанной этнополитической ситуации на полуострове.