В то время как в Киеве усердно готовились к праздничным торжествам, в малоизвестном доселе донбасском городе Иловайске развернулось самое, пожалуй, грандиозное и кровавое сражение нынешней АТО. В течении нескольких дней противники старались вырвать город друг у друга – переходя в контратаки, используя артиллерию и бронетехнику. Даже официальные источники говорят об огромных потерях личного состава ВСУ и Нацгвардии. В числе раненых оказались командир батальона «Донбасс» Семен Семченко и сын Дмитрия Корчинского, среди убитых - муж журналистки Михайлины Скорик и американский волонтер Марк Паславский…
Война, скорого конца которой не видят теперь даже оптимисты, стала для Украины тяжелейшим испытанием за все 23 года её существование. Но пока что украинцы, хоть и с отметкой «удовлетворительно», прошли первые пункты этого кровавого теста на право называться нацией и иметь собственную державу.
Параду быть!
Возможно, для кого-то это звучит несколько жестоко, однако правило естественного отбора для человечества никто не отменял. Слабые государства и не приспособившиеся народы исчезали с лица земли, превращаясь в занесенные песком исторические пласты, интересные только археологам. Даже в XX и XXI веках поражение в этой борьбе грозило зависимостью от более сильных и богатых соседей, кризисами и геноцидом, расчленением и развалом страны. Украинцы даже не подозревали, что всё это время ходили по краю пропасти. И не только потому, что на каждых выборах страна делилась пополам, голосуя за совершенно разные политические силы.
Украинцы вообще редко находят между собой общий язык (звучит каламбурно для двуязычного народа) по любым вопросам. Например, относительно проведения военных парадов по праздникам. Так уж вышло, что многие из тех, кто бьют себя кулаками в вышиванку и называются истинными патриотоми Украины, почему-то отличались каким-то нездоровым пацифизмом и постоянно выступали против военных парадов. Так, например, Виктор Ющенко, придя к власти, сразу же отменил парады на День Победы. А в 2009 году отменить парады и на День Независимости его просили премьер Тимошенко и экс-министр обороны Анатолий Гриценко. По их мнению, такое мероприятие в «голодный» посткризисный год «будет негативно воспринято в обществе и вооруженных силах».
Что ж, хотя Гриценко постоянно выставляет себя главным радетелем интересов украинской армии, и даже посидел в кресле министра обороны, он, похоже, никогда не был настоящим военным. Поскольку ни один настоящий военный никогда не скажет о параде ничего подобного. это не просто традиция, ритуал. Для армии парад то же самое, что для голливудских актеров церемония «Оскара». Лишая армию права пройтись торжественным парадом в главный государственный праздник по главной улице столице, заталкивая её обратно в казармы, политики наносили ей оскорбление.
Увы, мнение этих политиков разделяют их избиратели. Даже в наши дни нашлось немало противников военного парада на 24 августа, которые даже устроили пикет у стен президентской администрации, требуя его отмены. С этими «активистами Майдана» оказались солидарны и депутаты из Партии Регионов. Среди главных аргументов противников парада - заявление о его «неуместности» и требование экономии денег, которые, мол, можно передать на нужды АТО.
Что ж, действительно, парад можно отменить – а на сэкономленные гривны закупить для солдат ботинки и консервы. Но зачем же ограничиваться только военным парадом! Еще можно отменить парад вышиванок – а на сэкономленные деньги закупить для армии нижнее белье. «Неуместно» же устраивать подобное то время, когда на востоке гибнут украинские солдаты! Можно отменить на время АТО все концерты, богослужения, свадьбы, корпоративы, фуршеты – для экономии денег. Можно отменить сам День Независимости и сделать его рабочим днем, заработок за который вся страна перечислит в фонд поддержки армии. Средства с которого потом перекочуют на счета олигархов-интендантов, наживающихся на военных поставках – и которые, кстати, не платят «военный налог».
Но всё же, кажется, благоразумие взяло верх хотя бы на Банковой – и военный парад на День Независимости решили провести. Причем, полноценный: с военной техникой, в том числе новыми моделями бронемашин, поступивших на вооружение ВСУ и Нацгвардии. Как говорится, к великому неудовольствию «пацифистов».
Вообще позиция этих людей очень непонятна, поскольку они всегда пытаются пояснить её шаблонными и неубедительными аргументами. Кажется, что они вообще против наличия у Украины вооруженных сил, как дорогой и ненужной игрушки.
Собственно говоря, именно так к армии в Украине и относились более 22 лет. Сократили до минимума, распродали военную технику и имущество, не поставляя ничего взамен, а потом и вовсе отменили всеобщую воинскую повинность, переведя ВСУ на 100% контрактую основу. Статус армии упал ниже частных охранных фирм, её командный состав лучше разбирался в базарной экономике, чем в военном деле, а главной целью нижних чинов было попасть в какой-нибудь миротворческий контингент, где платят «настоящие деньги».
Мало кто верил, что такая армия способна защитить Украину хоть от кого-нибудь. Но и мало кто верил, что Украине угрожает военная агрессия.
Цена беспечности
Беспечность украинцев пояснялась той легкостью, с которой они в 1991 году обрели независимость. Она не была добыта в бою, ради неё не пришлось устраивать Майдан, не было даже политического кризиса. Независимость упала в руки депутатов Верховного Совета УССР после провала московского «путча», когда союзная власть просто перестала существовать. Просидевшие шесть дней в молчаливом выжидании, депутаты окончательно убедились, что никто им больше не указ – и дружно проголосовали за исторический шаг украинского народа.
То, что было добыто без борьбы, даже не куплено, а подарено, словно на день рождения, не слишком то и берегли. Тем более, что ни Запад, ни Россия долгое время не проявляли по отношении к Украине никаких агрессивных намерений. И даже подарили ей, в качестве компенсации за конфискованное ядерное оружие, «Будапештский меморандум» - с которым украинские политики носились до самого 2014 года, свято веря в силу этой бумажки.
В 90-х годах украинские политики были озабоченностью не безопасностью Украины, а её «признанием» всеми государствами мира, чтобы про её существование услышали в самых отдаленных уголках планеты. В следующем десятилетии они усердно трудились, чтобы весь мир признал «голодомор-геноцид украинского народа». Ни Тузлинский кризис, ни претензии Румынии на черноморский шельф не заставили их озаботиться укреплением обороноспособности страны. В Киеве верили в силу договоров, судебных исков, пограничных столбов и Совбеза ООН. Тратиться на выпуск новых танков или создание сил быстрого реагирования никто не хотел.
Зато власти постоянно увеличивали ряды МВД и СБУ, опасаясь бунта собственного народа. Но, как известно, это не помогло. «Органы» не стали мешать подготовке Майдана-2004, и не смогли (или не захотели) разогнать Майдан-2013. А главное, они вдруг оказались какими-то бессильными весной 2014-го, когда Крым, а потом и Донбасс объявили об отделении от Украины. Более того, своим показательным бездействием местные отделения этих ведомств подзадоривали сепаратистов – да и свои первые автоматы те получили из милицейских оружеек.
После Крымского позора, когда находившиеся там части ВСУ и ВВ были без боя, чуть ли не пинками выгнаны «зелеными человечками» и местной гопотой, до всех украинцев вдруг дошло, что защищать их некому. Армия оказалась небоеспособной в силу нежелания, да и неумения воевать. СБУ и МВД отморозились и занимались кадровым и перестановками после смены центральной власти. Ряженое «украинское козачество» с его десятью гетманами и сотнями полковников, внезапно куда-то исчезло – оказавшись действительно лишь ряжеными клоунами. Лишь несколько сотен активистов Евромайдана рвались в бой с «москалями» – еще не понимая, что бой этот будет настоящим.
Украина, до этого знавшая о войне лишь по фильмам и мемуарам своих дедушек, впервые за 70 лет столкнулась с реальной военной угрозой. Нужно заметить, что угроза-то была невелика: всех «зеленых человечков» в Крыму было в разы меньше, чем бойцов 56-й российской армии, участвовавшей в войне 08.08.08, и у них не было ни авиации, ни артиллерии, ни танков. А «ополчение» Донбасса пока еще представляло собой стихийные группы мужиков, вооруженных кто старым «калашниковым», кто просто палками. И всё же Украина оказалась не готовой к войне даже с таким противником.
Многие украинцы, по привычке, уповали на помощь Запада. Мол, зачем нам беспокоится, вот сейчас пожалуемся Западу – и он тут же нас защитит! Они беззаботно сидели на диванах перед телевизорами и мониторами, пили пиво и громко кляли Россию – ожидая, когда же испуганный Путин побежит прочь при виде всей западной мощи. Но Запад в то время лишь созывал бесконечные и бесполезные Совбезы ООН и выражал глубокую озабоченность.
Поэтому не будет преувеличением сказать, что судьба страны и нации весной 2014 года висела на волоске. Если бы только сепаратизм организованно вышел за рамки Крыма и Донбасса, страна могла рухнуть. Если бы только Россия решилась на прямое военное вторжение, страна могла рухнуть. Украина рассыпалась бы, как в свое время СССР - и кто знает, на сколько осколков! А в этом случае, разделившись вместе со страной, прекратила бы существование и пока еще создающаяся украинская нация: остался бы лишь украинский этнос, чьи разбросанные по разным государствам куски становились бы всё меньше похожими друг на друга.
Так что, можно сказать, Украину во многом спасла пассивность сепаратистов и Владимира Путина, остановившихся на границах захваченных областей. Спасла от быстрой гибели. Но даже в лучшем случае, без активных действий врагов, откол от Украины Крыма и Донбасса мог запустить механизм её медленного развала. В этом случае от неё осталось б немного: Центр, Север, Запад. Крым вместе с Новороссией ушли бы к России, Буковина к Румынии, Закарпатье в Венгрию. Украинцев стало бы вдруг раза в два меньше. Но, пожалуй, что хуже всего, на них была поставлена печать несостоятельности, клеймо народа, не сумевшего сохранить доставшегося ему государства. Это, знаете ли, угнетает! А в современном глобальном мире подобный комплекс еще и чреват потерей национальной идентичности: кто будет бережно хранить свои корни, если слово «украинец» будет ассоциироваться с «никчемой»!
Собственно говоря, украинцам нужно было что-то делать: либо смириться с ситуацией и отслужить по себе заупокойную, либо начать всё-таки выживать - и бороться за свое государство на 23 году его существование. Удивительно, но украинцы выбрали борьбу – чего от них, наверное, мало кто ожидал! Что ж, это означало, что на них было рано ставить крест.
Разумеется, сделать выбор в пользу борьбы было непросто. Пришлось не только воевать против своих же сограждан, но и терпеть при этом бездарных генералов, подставляющих солдат под бессмысленную гибель, терпеть наживающихся на войне олигархов и пиарящихся на ней политиков, смирится с присосавшимися к ней националистами. Положа руку на сердце, назвать эту войну «священной» может только бессовестный врун или штабной агитатор. В ней еще меньше правды, чем в Первой мировой. Но всё же в ней есть и рациональное зерно: в этой войне Украина имеет больше шансов выжить как единое независимое государство.
Самое печальное, что эту проблему нельзя было разрешить мирным демократическим путем – а лишь законсервировать, отсрочить печальный финал. 22 года голосований показали, что таким путем украинцы никогда не придут к единому мнению. А нарастающие с каждым годом разногласия грозили разорвать страну и народ – что, в итоге, и произошло. Увы, в такой безвыходной ситуации сохранить единство можно лишь одним способом: одна из сторон должна разгромить другую…