Украинцам, всегда любившим в час досуга перемывать косточки своим соседям, нередко возражали: а какое, мол, вам, господа хохлы, дело до России, раз вы теперь независимые? Что ж, до марта 2014 года это возражение ещё принималось. Но теперь, когда Россия хапнула украинский Крым и поддерживает сепаратистов в украинском Донбассе, украинцам есть к ней самое непосредственное дело. Поэтому теперь украинцы имеют полное моральное право обсуждать и склонять «Московию» столько, сколько пожелают. В том числе для того, чтобы лучше узнать своего противника.
Издержки славянофильства
Нужно заметить, что Россия сама все эти годы регулярно совала нос в украинские дела, причем на всех уровнях. Простые россияне иронизировали между собой на тему «а что там у хохлов?», ну а российские политики делали себе имидж то на призывах «вернуть Севастополь», то на прожектах разных вариантов союза с Украиной, то на резкой критике своих украинских коллег, которые с удовольствием поносили «москалей». Можно даже сказать, что персоны типа Тягнибока и Жириновского дополняют друг друга, являются двумя половинками одного абсурдного политического проекта.
Но до недавнего времени у российских граждан и парламентариев дальше болтовни дело не заходило. Реальные действия предпринимал лишь Кремль, облаченный реальной властью и возможностями. Однако с весны 2014 года рядовые россияне тоже начали вмешиваться в украинские дела самым активным образом: прибывая в качестве добровольцев или наемников (за свой счет или корысти ради) на Донбасс - для личного участия в защите, как они заявляют, русской земли и русского народа.
Именно так и заявляют, чем автоматически ставят себя в положение агрессора, пусть и неофициального. Ведь скажи они, что прибыли с помощью братскому украинскому народу, борющемуся с националистическим режимом – то могли бы сойти за интернационалистов вроде Хемингуэя в Испании. Великий писатель ведь поехал туда на гражданскую войну не потому, что считал Валенсию исконно американской территорией, ему чужого было не надо. А вот всем этим казакам, бурятам, реконструкторам и прочим российским «туристам» захотелось присоединить Донбасс к России вслед за Крымом. Или, пока что, сделать из Донбасса «кусочек России», который официально присовокупят к «матушке» когда-нибудь потом, в более удобной обстановке. То есть отнять у теперь уже не братского украинского народа часть его государства.
Если кто-то полагает, что это не агрессия, то стоит напомнить, что, к примеру, император Наполеон вторгся в Россию не для того, чтобы присоединить к Франции Смоленск и Рязань, а лишь принудить своего «брата» Александра I отказаться от экономического союза с Англией. Тем не менее, российская пропаганда сделала из «супостата Бонопартия» одного из крупнейших «захватчиков русской земли». Кем же тогда, согласно этой логике, являются Путин, его «зеленые человечки», казаки Козицына, Моторола и Стрелков? О, вы будете сильно удивлены! В глазах россиян они новые национальные герои.
Дело в том, что российский менталитет отличается эдакой гипертрофированной двойственностью оценок и суждения, закрепляя за собой полную монополию на правоту и истину. Проще говоря, это жизненная философия о том, что всё, что делают русские в отношении других, однозначно хорошо. Русские кого-то «защищают», оказывают «братскую помощь», «воссоединяют народы», «осваивают территории» - либо, если это уж совсем откровенная агрессия, «возвращают своё», воздают коварному врагу по заслугам.
Действия же других стран и народов в отношении русских воспринимается негативно. Пошли на Россию войной? Однозначно подонки, подлые кровожадные захватчики земли русской, желают гибели русского народа! Но даже на своих союзников россияне всегда смотрят недоверчиво: подозрительные они какие-то, наверняка обманут, используют доброту щедрого русского народа, а потом воткнут нож в спину! А если уж какой-то «братский народ» без разрешения Москвы поручается с американцами или немцами, то его тут же объявят «мазепами», предателями славянского мира и православной веры. Хотя сама Москва, этот самозваный «центр славянства», в своей внешней политике ни у каких «братьев» никогда никакого благословления и одобрения не спрашивала. Такие вот издержки славянофильства, которое вот уже полтора века, в разных вариантах, является господствующей идеологией России.
Конечно, эгоцентризм присущ всем странам и народам, однако редко где он развивается в подобную идеологию. Кроме того, если современным немцам, американцам и французам присуще некоторое осознание своей неправоты в прошлом, то у россиян подобное покаяние напрочь отсутствует. А тех немногих соотечественников, которые пытаются публично признать, что не всегда их держава поступала правильно, россияне травят как «русофобов» и «агентов госдепа». Впрочем, нежелание осознавать и каяться - это проблемы россиян.
А вот проблемы украинцев сегодня заключаются в том, что последние пару лет Россия, мягко говоря, слишком активно и без всякого спросу участвует в делах Украины. Сначала своей неуклюжей политикой экономического давления на правительство Януковича-Азарова, дабы заставить их отказаться от Ассоциации с ЕС, чем спровоцировала Евромайдан и рост антироссийских настроений. Затем, обнаружив в Крыму «соотечественников», Россия аннексировала полуостров якобы для их защиты. Потом стала помогать сепаратистам Донбасса вести гражданскую войну – причем, теперь уже без всякой цели, поскольку будущее ЛНР-ДНР с каждым днем конфликта становится всё более туманным и неопределенным. Такое впечатление, что в Кремле уже передумали «воссоединять» Донбасс с Россией и просто решили превратить регион в большой украинский геморрой, а заодно в полигон для увлекательного сафари россиян, приезжающих «покосить укроп».
Тем не менее, еще немало россиян продолжают лелеять свою славянофильскую мечту о «воссоединении русских земель» по самый Станиславов. А еще больше желают видеть Украину послушным сателлитом или, как минимум, безвольным и бессильным нейтральным буфером между Россией и Европой. А значит, украинцы продолжат испытывать на себе все прелести российского «внимания»…
Что им нужно?
Однако было бы ошибочным считать, что жадными до чужого добра бывают только россияне. Отнюдь! На земле вообще очень мало бескорыстных альтруистов, и они ещё ни разу не создавали собственного правительства и тем более собственной корпорации, поскольку это утопия. А западный мир (точнее, теперь уже глобальный), в который так стремятся многие украинцы, вообще построен на интересах прибыли. Еще бы, ведь он капиталистический!
Но прибыль определяет не только модель экономики Запада: именно в поисках лучших методов достижений прибыли и роста, буржуазия в своё время сделала ставку на демократический строй. Конечно, той первичной модели буржуазной демократии, с прямыми ограничениями гражданских прав по имущественному цензу, давно уже нет, потому что социальные движения добились демократии всеобщего равенства. Впрочем, в большинстве стран мира сохраняется косвенное ограничение прав и свобод в зависимости от социально-экономического положения гражданина. Если средний класс может себе позволить реальный свободный выбор и участие в демократическом управлении, то бедняки обычно голосуют за того, кто их кормит или только обещает дать работу и повысить пособия, и не могут выдвигать собственных кандидатов. Центральную же власть обычно формирует экономическая элита миллионеров и олигархов. Особенно ярко это выражено в Украине.
Поэтому интерес Запада к Украине вызван отнюдь не филантропией. Впрочем, там и тут этот термин понимают по-разному (как в нашем понимании может быть филантропом миллиардер и спекулянт Сорос?), и вообще украинцы очень многого недопонимают. Большинство из них до сих пор уверены, что существуют лишь три модели экономики: социалистическая, капиталистическая и «китайская». О том, что капитализм капитализму рознь, что на Западе существуют и спорят друг с другом разные экономические школы, имеющие между собой весьма радикальные различия, в Украине не знают не только большинство граждан, но и многие политики. Иначе бы они не протягивали так наивно свои ладони к Евросоюзу, надеясь, что в них щедро посыплются многомиллиардные субсидии.
Да, на Западе есть практика вливать колоссальные средства в экономику, это практикуется еще со времен классического кейнсианства. Однако это делается исключительно с целью оживления рынка спроса для поддержки производителей товаров и услуг и общей стимуляции финансовой системы. Пардон, но что Запад должен поддерживать в Украине, которая пока даже не является частью западного рынка? Демократию? Но она тоже лишь механизм, метод, а не самоцель современного капитализма.
Украина интересует Запад с прагматичной точки зрения: чем эта страна может быть полезной (или оказаться опасной) для глобального рынка в целом и западного в частности? Отсюда и отношение к ней ведущих западных держав, которые руководствуются прагматическими экономическими интересами. Порой этот интерес велик, порой он снижается до разочарованного безразличия – это зависит от текущих ситуаций. При этом следует понимать, что не стоит путать практический политико-экономический интерес к Украине определяющих западных стран (США, Германия) с чисто политическим интересом к ней со стороны Польши или Литвы, не имеющим под собой ничего, кроме желания заключить политический союз ради политического союза. Что по меркам того же Запада является бессмыслицей.
Это поясняется очень просто: «Старая Европа» живет в XXI веке и уже готовится входить в XXII, она живет в современной модели мира с его современными отношениями между странами. Но такие страны ЕС, как Польша или Литва, всё еще стоят одной ногой в прошлом, во временах второй Речи Посполитой и «линии Керзона».
В нашем современном глобальном мире методы XIX и даже XX веков ведущими странами уже не используются. В нем по-новому сотрудничают, в нем даже по-новому порабощают и эксплуатируют. Наивные украинцы, к примеру, даже не поймут, что их «завоевали», потому что это сделают не оккупанты в рогатых касках, а улыбающиеся банковские клерки, в роли же полицаев выступят судебные исполнители. Сам же «агрессор» будет руководить «завоеванием» не из бункера в Альпах или Аппалачах, а из стеклянного офиса на Мадейре...
Однако Россия, как мы поняли из событий 2013-2015 гг., предпочитает действовать методами прошлого. Аннексия Крыма – прямо как по методичкам первой половины XX века! Бормотания про «исконно русские земли» и «русский народ» Донбасса – ярко выраженное славянофильство XIX-го! Но, проанализировав притязания россиян скрупулезнее, вы удивитесь гораздо сильнее.
Дело в том, что вот эта страсть к «собиранию земель» уже давно не имеет для России никакого практического интереса. В XVII веке это давало московским боярам новые земли и новых крепостных, в XVIII-XIX увеличение подушной подати и хлебного экспорта, выход к морской торговле. А что сегодня дала России аннексия Крыма? Экономические санкции плюс дополнительные расходы на поддержку проблемного региона. Что дает России поддержка сепаратистов Донбасса? Что даст россиянам «воссоединение» с Новороссией, о чем так мечтают современные славянофилы и фанаты «возрождения Российской империи»? Ровным счетом ничего! Тут даже природных ресурсов, имеющих стратегическое значение для российской экономики, уже нет.
Конечно, на ходу придумываются какие-то оправдания этой агрессии. Что, мол, это нужно для защиты «русского населения» или дабы не допустить НАТО к границам России. Однако почему-то Москву не заботила судьба «русского населения» Средней Азии, оказавшегося один на один с разъяренными исламистами, или стран Прибалтики, где русскоязычных сделали гражданами второго сорта. Да и НАТО стоит уже в Эстонии, в 150 км от Питера и 600 км от Москвы – куда уж ближе! Но почему-то Россия так и не ввела своих «зеленых человечков» в Таллинн и Ригу, не аннексировала «исконно русскую» Нарву. Почему-то Россия прицепилась только к Украине.
Эту странную привязанность Москвы к «Малороссии», не укладывающаяся в рамки логики и прагматических интересов, можно пояснить лишь одним: россияне руководствуются не выгодой, а идеологией своего консервативного «русского мира»…
«Боже, генсека храни!»
Консерватизм россиян был хорошо известен еще в XVII веке. Движение «старообрядцев», восставших против реформ Никона, а затем мощное, поистине всенародное сопротивление прозападным реформам Петра Великого, удавалось подавить только жесточайшими репрессиями. При этом даже современников поражала какая-то бессмысленность этого упорного упрямства. Люди горели в скитах и умирали на дыбах не за стремление к лучшей жизни, не за социальные или революционные лозунги, а лишь за право креститься двумя пальцами и ходить с бородой в домотканой сермяге, как деды-прадеды. Почему-то это было для них важнее, чем свобода, достаток, справедливость.
Этот консерватизм стал тормозом, который всегда мешал россиянам быстро совершать качественные эволюционные или революционные преобразования. Какие бы реформы ни происходили в России - Петровские, Павловские и Николаевские, отмена крепостного права, промышленная революция, социалистическая революция, – страна всё равно тянула за собой длинный обоз старины. Это приводило к тому, что новое, так и не успевая нормально развиться, начинало поглощаться старым - и в итоге получался эдакий специфический винегрет.
Российская империя Николая II представляла собой небольшие островки европейского индустриального капитализма с зачатками демократии посреди океана крестьянского посткрепостного мира, жившего как и сто, и двести, и триста лет назад. Социалистическая революция, модель которой была задумана в Европе, просто утонула в этом болоте, из которого потом вылезла уродливая кикимора гибридной экономики и политической системы, превратившей страну в подобие огромной боярской вотчины.
Да, было весьма эффективно в масштабах державы, но стимулировать людей к труду дополнительной пайкой или досрочным освобождением - не лучший метод развития экономики. Тем более что социалистическая экономика должна была, в первую очередь, повышать уровень жизни советских граждан, а не кормить их отчетами о выплавке чугуна. Да и советская власть задумывалась как вариант демократии, предоставляющий право и возможность управления страной всем гражданам, а не кучке партийной номенклатуры. Словом, можно сказать, что социализм и советская власть в СССР не состоялись, они провалились, как и многие предыдущие грандиозные реформы в России. Не потому, что социализм и советская власть сами по себе нежизнеспособны, а потому что они просто не состоялись в «русском мире».
Советский Союз так и не смог полностью сменить Российскую империю, она жила внутри его – причем не просвещенная империя Александра II или Николая II, а бюрократический режим Николая Павловича и неорабовладельческое царство Екатерины Цербстской.
И вот когда в 90-х новые хозяева Кремля решили распустить Союз, перейти на рельсы рыночной экономики и установить в стране буржуазную демократию, то и эта реформа успешно провалилась. Россия не стала современной капиталистической демократической державой, она, как всегда, лишь сделала шаг вперед – и упала, запутавшись в веригах прошлого. В итоге, как сказал современный классик, «все хорошее, что было в Российской империи и СССР, – уничтожено, все плохое - цветет и пахнет». Кстати, не только в России, но и в Украине, которая достаточно долго пробыла в её составе, чтобы перенять многие традиции и привычки.
Путинские реформы лишь усугубили этот хаос неопределенности. Особенно это касается политико-идеологических метаний Кремля, который пытается воплотить в современной РФ всю свою тысячелетнюю историю: и Московское княжество, и Российскую империю, и Советский Союз. Всё это смешивается в кашу, и выходит какая-то нелепица, вроде фуражек с двуглавым орлом и красной звездой.
«Утром мы советские, потому что гимн советский. Днем – антисоветские, потому что Путин просит прощения у поляков за Катынь. Одновременно мы антироссийские – на Спасской башне Кремля установлена красная звезда. Но посмотрите на Спасские ворота, и вы увидите надвратную икону, свидетельствующую о российских корнях и традициях. Мы советские и антисоветские, российские и антироссийские, западные и антизападные одновременно. Россия не имеет идентичности, власти поворачивают в любую сторону, которая им выгодна. Это как если бы губернатор Петербурга в интересах демократии ввел правостороннее и левостороннее движение одновременно. Парень, который идет служить в армию, не понимает, кого защищает – Ленина в мавзолее или Николая II в Петропавловской крепости», - считает российский оппозиционер Игорь Чубайс (брат небезызвестного Анатолия Чубайса).
Бесспорно, в российской экономике было сделано немало положительного – прежде всего, пресекли бесконтрольное разграбление российских недр и направили мощный поток нефтедолларов в казну. Увы, дальше этого дело не пошло. Россия не смогла создать собственную производственную экономику, если не считать таковой АвтоВАЗ и КамАЗ. Российские КБ продолжают создавать какие-то интересные новинки техники, пусть и очень мало (один новый танк за 20 лет), но их серийного выпуска нет. А без этого производство мертво. Процветает лишь трата нефтедолларов, создающая видимость успешной экономической модели.
А этой экономике соответствует и модель власти: строгая вертикаль, распределяющая между чиновниками казенные доходы от нефтяных пошлин. Российский президент – это главный хранитель скважины, а не председатель экономического совета, каковыми является большинство современных правительств капиталистического мира.
Россия стала автозаправкой Европы, это её главное экономическое достижение, что смехотворно мало для страны с такими ресурсами и возможностями. Впрочем, в Европе к этому привыкли: за 400 лет тесного экономического сотрудничества они никогда не видели в России промышленного конкурента.
Больших успехов мог бы добиться тандем Россия - Германия, в которых бы две страны дополняли друг друга – подобный экономический союз видел в своих прожектах еще Петр Великий. Однако его созданию постоянно препятствуют какие-то политические форс-мажоры. Причем в нынешнем виновата исключительно Москва! Но даже несмотря на это, Берлин благоразумно не спешит вновь ввязываться в новое противостояние с Россией, совершенно ненужное прагматичной Германии.
Но вот зачем в совершенно бессмысленный для себя конфликт влезла Россия? Пожалуй, единственной аналогией со странными действиями Путина будет политика одного известного европейского «реконструктора», пытавшегося вернуть родной Италии величие Римской империи. Эпоха дуче Муссолини началась с торжественных парадов и продолжилась завоевательными походами в Африке, причем зачастую бессмысленными. Например, Эфиопскую войну начали только для «поднятия духа итальянской армии».
Сегодня многие политические аналитики сходятся на том, что аннексия Крыма понадобилась Путину исключительно для укрепления своего политического рейтинга. Но, прежде чем скоропалительно заявлять о безумии Путина, необходимо понять, что этот совершенно бессмысленный шаг одобрило большинство россиян. Одобрило возвращение к средневековой практике «собирания земель», бессмысленной сегодня, ценой экономических проблем для своей страны и себя лично.
