Искусство попрошайничества: безжалостная игра на сострадании

Представьте себе нынешний Донецк. Чисто выметенные, но полупустые улицы бывшей столицы Донбасса. Прохожих на тротуарах в разы, автомобилей на проспектах на порядок меньше, чем в 2013 году. Почти все крупные маркеты опустошены и закрыты, рестораны оккупированы кутящими «ополченцами», и какое-то скопление оставшихся в городе местных жителей есть только у рядов небольших магазинчиков и закусочных.

Вот как раз на одном из таких оживленных мест нынешнего Донецка к моему знакомому и подскочил бомжеватого вида тип, захлебывающейся скороговоркой начавший рассказывать ему, что сам он не местный, а беженец из Славянска. Скитается, безработный, дети голодают – помоги, братишка, сколько не жалко! «Так возвращайся в Славянск, там уже почти год как всё тихо», - предложил ему мой знакомый. «Так там же хунта!» - нашелся шаромыжник и, поняв, что тут ему ничего не обломится, пошел искать других «кредиторов»…

Если уж попрошайки не перевались даже в блокированном прифронтовом Донецке, где просить подаяние почти не у кого, то можно только представить, что творится в благополучной украинской столице. Ну, киевляне к этому привычные а вот у приезжих, особенно из провинции, это вызывает своеобразный шок. Уже на вокзале и в метро Киев встречает их десятками протянутых рук, просящих помочь беженцам, сиротам, смертельно больным, погорельцам, инвалидам, матерям-одиночкам, старикам и т.д. и т.п.

Собственно говоря, как раз на щедрость приезжих провинциалов в основном и рассчитывают все эти разноликие просящие, а потому их «рабочие места» на вокзалах всегда были самыми хлебными. А вот киевляне, видящие этих работников кружки и гармошки каждый день, знают, что нищенствование – это бизнес. Пожалуй, единственный процветающий бизнес (пожалуй, еще и похоронный) в охваченной кризисами и конфликтами Украине.

Скажем больше, война на Донбассе вдохнула в него новую жизнь, далее ему толчок развития. Уже весною прошлого года в Киеве появилось огромное количество «волонтеров», собирающих деньги «на помощь воинам АТО». Деньги просили на бронежилеты, каски, белье, носки, ботинки, продукты - всевозможных надписей на коробках, ящиках и банках было превеликое множество. Это была настоящая волна, хит сезона, сменивший уже порядком всем надоевшие картонки «помогите на лечение Алешеньке». Даже опытные киевляне потеряли бдительность и, преисполненные патриотизма, бросали купюры в разрисованные сине-желтым и черно-красным коробки.

Это красноречиво говорило о том, что профессиональные нищие хорошо знают не только хлебные места, но и быстро находят хлебные темы. На новости о первых потерях украинской армии немедленно отреагировали попрошайки-калеки, переодевшись в камуфляжную форму. Теперь они могли выдавать себя за инвалидов АТО, героев боевых действий, потерявших ноги под Иловайском и чудом выбравшихся из горящего танка. Одновременно с этим появились и «волонтеры» с ящичками, собирающие деньги «на протезы». И им подавали, потому что о бедствующем положении украинских солдат кричали все СМИ.

Одной из самых распространенных среди попрошаек ролей стали «беженцы с Донбасса». В них быстро переквалифицировались набожные старушки, отирающиеся возле пивных ларьков «ханурики», и даже цыгане. Причем, учитывая количество последних в переходах столичного метро, складывается впечатление, что на Донбассе только одни цыгане и живут!

Что ж, найти правильную тему, вжиться в нужную роль - это основной залог нелегкой профессии попрошайки. Например, в старину самой благодатной темой для подобного заработка была христианская милостыня, а самым хлебным местом – церковная паперть. Поэтому нищие все как один выдавали себя за невероятно набожных людей: они стояли на коленях, неустанно крестились и бормотали что-то похожее на молитвы. А так как нищий должен выглядеть гораздо беднее тех, у кого он просит, то просящие копеечки у простых крестьян рядились в невероятные лохмотья.

Совершенно иначе выглядели побирушки, кормящиеся у особняков богачей и государственных учреждений. Юродивых в дерюгах туда и близко не подпускали, там работал особый контингент нищих, покупавших это место у полицейского. Иногда такие попрошайки рядились как франты, они часами ожидали выезда «барина», пытались чем-то услужить, набиться в «эскорт». В наше время эстафету таких нищих переняли «тусовочные халявщики» - люди, кормящиеся тем, что чуть ли не каждый день посещают вечеринки, свадьбы, похороны, клубы, фуршеты, симпозиумы. Только им известно, как они умудряются попадать на все эти мероприятия в качестве приглашенных гостей – где они активно заводят знакомства и напрашиваются на следующие тусовки…

Для попрошайки важно не только выбрать роль, убедительно рассказать правильную легенду, но и не заиграться. Вспоминаю случай из своей жизни: на улице ко мне подходит взволнованный мужик и начинает рассказывать, что у него сейчас рожает жена, ему срочно нужно к ней, но нет денег на такси. Что ж я пояснил ему, как доехать до роддома на троллейбусе (остановка рядом). Через две недели (!) на том же самом месте меня нагоняет этот же мужик - и запинается на фразе «жена рожает…», узнав мое лицо. Да уж!

Вообще, использование темы беременных и детей было чрезвычайно популярным в прошлом веке. Эпоха христианской добродетели тогда уже ушла в прошлое, и не только в нашей стране, но традиционные человеческие ценности, в том числе материнство и дети, остались как одни из главных. И на них не стыдились паразитировать попрошайки, сменившие «подайте ради Христа» на «помогите маленькому ребенку». Дальше всех в этом пошли цыгане, которые для пущей убедительности демонстрировали этого самого ребенка, спящего у них на руках.

Т.н. «мадонны с младенцами», как прозвали таких попрошаек, не только сидели в переходах, но и терпеливо обходили с ними рынки и вокзалы, бродили на переростках между автомобилями. Не скоро мы узнали, почему эти дети всегда спали, всегда были тихими и вялыми...

На втором месте после детей (а для некоторых на первом) в списке симпатий и сочувствия у современного человечества стоят домашние животные, в первую очередь собаки. На Западе попрошайки издавна взяли себе в компаньоны собак, а вот в Украине это тема начала развиваться в 90-е.

Ну кто откажется помочь больной собачке или пожалеет положить денежку в ведерко, которое трогательно держит в зубах грустная дворняжка! Наверное, только очень черствый человек. Но поверьте, что жадность и черствость это пустяки по сравнению с чудовищной жестокостью владельцев этих животных. Бедняги страдают от жажды и голода, многие из них больны, некоторых сделали больными умышленно – чтобы собака имела как можно более несчастный вид.

Хуже всего приходится животным «коробочников», у которых в картонных коробках лежат больные собаки или мамы со щенками. Они умирают за несколько дней, и тогда безжалостные негодяи ищут себе новых «кукол»: подбирают бездомных, берут в дар у тех, кто по каким-то причинам отдает своих собак и кошек «в хорошие руки», а бывает что и просто похищают чужих. Неудивительно, что защитники животных ненавидят «коробочников» и объявили им настоящую войну.

Увы, но такова реальная сущность попрошайничества. Мы ведь всегда видим только его маску, только то, что нам хотят показать эти умелые актеры. Но за кулисами этого театра нет места жалости и порядочности, потому что в основе его спектаклей лежит обман, часто очень циничный и просто подлый. А дети, щеночки или инвалиды в каталках в нем используются лишь как декорации, которые безжалостно выбрасывают, когда они приходят в негодность…

И вот тут в голову приходит мысль, что как-то уж сильно наша нынешняя государственная политика напоминает профессиональное нищенство. А что, если все мы, вся Украина и весь украинский народ, тоже стали декорациями для грандиозного спектакля, цель которого разжалобить другие государства и развести их на «подайте»? А может быть нас тоже чем-то «присыпили», как цыганских детей, а может быть, нас тоже специально делают больными и подавленными, как собачек в коробочках? Не оказаться бы нам всем в итоге выброшенными в мусорный бак…