…на корабле!» И не важно, кто он – убеленный сединами командир или матрос-первогодок, как не важно и что это за корабль: маленький торпедный катер с десятком человек экипажа или крейсер, водоизмещением в сто пятьдесят тысяч тонн. Но это все лирика, а пока…
Прогудел гудок, прорявкал что-то ревун, по палубе прогрохотали сапоги швартовочной команды и – вот она, благословенная Гремиха!
Однако когда мы поднялись наверх и построились на пирсе, радужное настроение как рукой сняло: боже, что за серость, что за унылость! Серые, чуть припорошенные снегом сопки, серый асфальт, серые дома, серое море, даже лица людей представлялись серыми… Только красные пирсы да черные туши подлодок казались павлиньими перьями на этом сером фоне.
Не знал я тогда, что навеки полюблю этот суровый, пусть и слегка невзрачный на вид и немного унылый край, что буду тосковать по этим местам и что спустя 20 с лишним лет мне будут сниться и эти серые сопки, и это серое море…
Но первое впечатление оказалось, мягко говоря, безрадостным, хотя грустить или радоваться было недосуг: нас сразу построили и повели в казарму.
Если кто полагает, что моряки-подводники все время проводят на кораблях, то он ошибается – на кораблях только занятия, регламентные и ремонтные работы, вахта и, естественно, море. Остальное время, как и весь служивый люд, – в казармах – стандартных пятиэтажках, коих немало понатыкано на просторах бывшего СССР. Правда, не совсем приспособленных к условиям Крайнего Севера.
Первый день на флоте пришелся на субботу, и мы попали, что называется, с корабля на бал, то бишь на большую приборку, чем не преминул воспользоваться экипаж «Контр-адмирала Ефимова», на котором нас разместили до распределения по кораблям.
Вылизали мы им кубрики по полной программе, блестели как… Ну, вы меня поняли. Кстати, поясняю: по флотской традиции на берегу сохраняются все морские термины, поэтому вы никогда в казарме не услышите слов пол и потолок – только палуба и подволок; тазик и стул заменяют обрез и баночка, а помещение для личного состава – кубрик.
По окончании приборки нас отвели на обед, а дальше – команде пить и веселиться. Конечно, пьянка флотским начальством (как и любым другим), мягко говоря, не приветствуется, хоть мы и умудрялись порой напиваться до состояния нестояния, да и с «горючим материалом» на Cевере проблематично. Самый ходовой материал – спирт (шило на флотском жаргоне) – универсальнейшая валюта! У нас даже на «губу» за спирт сажали: хочешь расшалившегося морячка в каталажку запроторить – литр «шила» начальнику «губы»!
В таких вот незамысловатых хлопотах прошли суббота и воскресенье, а в понедельник меня и еще 15 человек определили в в/ч 36120 на экипаж капитана 1 ранга Куверского (мне часто приходилось слышать слово каперанг. Не знаю, у нас говорили капраз).
Там-то мы и узнали, что корабль наш называется РПКСН (ракетный подводный крейсер стратегического назначения) К-447, что спущен на воду он вторым бортом (то есть вторым в серии), что к старшинам надо обращаться по имени, а не по званию, что служить нам придется верой и правдой и… Да много еще чего мы узнали!
Первый конфуз произошел на первом же построении. Как строятся «нормальные» военные? Правильно, по ранжиру, то есть по росту. Оказалось, ничего подобного! Во вторую шеренгу становятся только подгодки и годки, остальные – в первую. А у нас подгодков и годков набиралось едва ли два десятка человек, а остальных – человек сорок! Такой вот интересный строй получился.
Да, тут необходимо разобраться с терминологией. Дело в том, что всяких там духов, черпаков и дедов на флоте нет. На флоте существуют (с градацией в полгода) караси, оборзевшие караси, борзые караси, полторашники, подгодки и годки. Мы, как не прослужившие и полугода, именовались карасями и претендовать на место во второй шеренге, естественно, не могли, что нам тут же, на месте, очень доходчиво объяснили.
Второй конфуз произошел на том же построении уже со мной лично. Когда во время переклички на оклик: «Голодный!» ваш покорный слуга фальцетом выкрикнул: «Я!», из второй шеренги раздался многообещающий голос акустика Васи Цугуя: «Щас накормим!» От такого обещания мне даже немного не по себе стало. И зря – Вася оказался на редкость добродушным парнем. Да и остальные ребята никакой ретивости в «воспитании» молодого пополнения не проявляли. Возможно, сыграла роль специфики службы – сегодня ты надо мной издеваешься, а завтра я тебя утоплю ко всем святым вместе с кораблем; может, просто подводное братство, но случаев свирепой годковщины я не видел.
Как бы там ни было, день закончился, отбой, назавтра подъем, завтрак и – на корабль! Но так как корабль заслуживает отдельного рассказа, об этом – в следующий раз…
19.11.2004 13:17