Конотопская сказка

…будущим». На какие проблемы прошлого свежеиспеченный Гарант готов милостиво закрыть глаза, догадаться несложно…

Одним из столбовых моментов истории, переписываемой под сурдинку новых идеологических установок, является Конотопская стычка между русскими войсками князя Трубецкого и крымско-татарско-ногайской ордой. В современных учебниках истории это сражение именуется «одним из славных символов национально-освободительной борьбы украинского народа».

Невольно задаешься вопросом: если это «славный символ борьбы украинского народа» (правда, в то время Богдан-Зиновий Хмельницкий и себя, и народ свой нарекал именем русским и призывал «…защищать церковь православную и Землю Русскую»), то почему в украинском эпосе не сохранилось ни одной легенды, ни одной песни о «славном побоище»? Если бы проповедники новой исторической доктрины откопали хотя бы полкуплета или две строчки, то давно бы найденное издали тиражом «Урядового курьера».

Напротив, великорусский эпос донес до нас песнь «Гибель Пожарского». Но в данном эпическом произведении врагами русского воинства под Конотопом названы «татарове» и некоторые другие «азиатцы». О казаках, малороссах и неведомых тогда украинцах – ни слова.

Численность армии князя Трубецкого, якобы наголову разгромленной под Конотопом в 1659 году, некоторые историки оценивают со вселенским размахом. Канадский баснописец Орест Субтельный насчитал 150 тысяч, а автор официальной версии в «Голосе Украины» Юрий Мыцык не мелочится, настаивая на 200, а то и 360 тысячах. В самом деле, чего их жалеть, супостатов царских!

Любопытно, каким это образом царю Алексею Михайловичу удалось набрать 200 тысяч «умелых ратников»? Ведь спустя 150 лет Российская империя, имевшая около 30 млн. населения, «в минуты роковые» под Бородиным смогла выставить вместе с ополчением против лучшего в мире полководца всего 120 тыс. воинов (у Наполеона было 130 тыс.).

Тремя столетиями ранее Дмитрий Донской, потомок Ярослава Мудрого, вывел на поле Куликово не более 100 тыс. дружинников против 130 – 150 тыс. гулямов темника Мамая и разнес их в пух и прах.

Так что, чтобы сломить в открытом бою закаленных в беспрестанных баталиях московитов числом 150 тыс. и более, надо было против них организовать не меньшую рать, т.е. около 200 тыс. казаков. Где можно было в Малороссии найти столько «лыцарей»? От казацкой вольницы половина населения бежала на Слобожанщину в глубь Московского царства. На Поднепровье оставалось едва ли 800 тыс. человек. Хмельницкий, когда бил челом царю, просясь в подданство, в статьях оговаривал количество реестровых казаков числом не более 60 тыс. (это все, что мог наскрести по хуторам).

Вот те вопросы, которые не могут не прийти в голову человеку, хоть немного интересующемуся историей.

Фактология конотопского инцидента такова. Авангард 40-тысячной дружины князя Трубецкого – дворянская конница под началом Семена Пожарского числом от 5 до 10 тысяч – 29 июня 1659 г. опрокинула и погнала отряды гетмана Выговского, напавшего на русский лагерь под Конотопом. С азартными криками: «Давайте мне ханишку! Давайте калгу! Всех их с войском, таких-то … вырубим и выпленим». Пожарский, преследуя казаков, угодил в засаду, устроенную главной 100-тысячной крымско-татарско-ногайской ордой Магомет-Гирея IV.

Дворянская конница была смята и разгромлена. Семен Пожарский раненым попал в плен. Доставленный к хану, воевода вел себя дерзко. «Выбранив хана по московскому обычаю, он плюнул ему в глаза», за что лишился головы. Оставшихся в живых пленников, с разрешения хана, казаки «перерезали как баранов».

Трубецкой, «в воинстве счастливый и недругам страшный», умело обороняясь от наседавших татар, отвел главные силы к Путивлю. Вскоре «донцы» совершили крупные диверсии в тылу крымской орды и Магомет-Гирей, бросив подельника, удалился в свои степи.

Слава о воинских «подвигах» Выговского докатилась до Малороссии. На Переяславской раде он был низложен. Всеми покинутый, герой драпанул в Польшу. Там по привычке начал опять интриговать, и ляхи, не церемонясь, пристрелили неугомонного экс-гетмана. О последнем не любят повествовать переписчики истории.

«Конотопское дело было явлением случайным, не могшим иметь никаких важных последствий» – резюмирует С. М.Соловьев описание этого исторического факта.