25.05.2005 13:11
…не надо лишний раз подтверждать. Это – аксиома, которая выше любых теорем. На фоне череды «цветочных революций» в СНГ дискуссия о неизбежности радикального переворота в России то и дело вспыхивает в печати и среди политиков. Стали называться даже предполагаемые сроки…
Русская идея
Самое серьезное, что может угрожать российской «оранжевой революции», – это уникальное русское самосознание. Для среднестатистического россиянина самым важным было и остается понимание могучей державности его страны. И неважно, если даже эта «сверхдержавность» существует только на бумаге или в мечтах патриотов. В любом случае, если рядовой избиратель встанет перед выбором: потерять эту самую державность или проголосовать за либералов-«западников» – его решение предсказывать не надо. Оно и так очевидно.
Проблема в том, что либерализация России невозможна без потери имперских амбиций. Такова логика политической жизни в этой стране. С этим можно соглашаться или нет, спорить и протестовать, но факт остается фактом. Демократизировать Россию на западный манер пытались многие, но всегда это приводило к обвинениям в измене Родине. Вспомним хотя бы советских диссидентов, ставших в итоге своеобразной «пятой колонной» Запада в его «холодной войне» против СССР.
Но самый яркий из недавних примеров – Михаил Горбачев. Человек не хотел «ничего плохого», хотел сделать «как лучше» в мире, а получилось – как всегда у нас. Вокруг М. Горбачева и раннего Б. Ельцина были фигуры и помельче, также успевшие намозолить глаза патриотам.
Министр иностранных дел Андрей Козырев (1991 – 1996) был интеллигентен и хорошо говорил по-английски. Что сыграло совсем не в его пользу. Известный правозащитник Сергей Ковалев вначале считался духовным наследником А. Сахарова. Пока не стал слишком часто засиживаться в бункере у Д. Дудаева. Последнее, разумеется, не могло понравиться россиянам.
Впереди революции всей
Либеральный политик Владимир Рыжков утверждает, что в России возможна «оранжевая революция», Гарри Каспаров называет В. Путина «фашистом», а Анатолий Чубайс на фоне всего этого становится жертвой покушения. Особенно интересен второй из этой тройки.
Гроссмейстер почему-то отказался от больших шахмат в пользу большой политики. Как видно, в спорте ему уже нечего делать в прямом смысле слова. Напрашивается и другая версия. Чемпион понимает, что на высоком шахматном троне удержаться будет сложно и лучше уйти непобежденным. А поскольку простой человеческой энергии у него по-прежнему много, остается только броситься в политику, попутно инкриминировав действующему президенту обвинение в тоталитаризме. Правда, такие обвинения надо чем-то подтверждать. И не беда, что с доказательствами туго. Главное – вовремя выступить. Заявление Г. Каспарова совпало с акциями пенсионеров и студентов против отмены (монетизации) льгот.
Праволиберальный лагерь переживает не лучшие времена, и кажется, что только экс-премьер Михаил Касьянов может спасти ситуацию. Но случай с ним похож на создание Кремлем управляемой «ручной» оппозиции, действующей в рамках также изобретенной в России «управляемой демократии».
Возможно, что искушенные в тонких политических комбинациях московские политтехнологи даже разыграют в 2008 году выборы, на которых лидер «демократической оппозиции» М. Касьянов завоюет тридцать или сорок процентов, после чего признает выборы легитимными, и В. Путин снова уйдет на орбиту президентской власти. Впрочем, все это из области политических фантазий и конспирологии. Пока неясно, состоятся выборы в 2008 году или раньше, и кто будет выбирать главу государства – избиратели или парламент.
Если отойти от персональных вопросов и посмотреть на партийные структуры, то лучше не становится. СПС и «Яблоко» могли бы составить хороший оппозиционный тандем, но, как видно, это уже никогда не случится. Слишком глубоки как идейные, так и личные конфликты, разделяющие эти две партии. Между тем, чтобы взять власть, мало иметь известных лидеров. Надо, чтобы действовала налаженная партийная инфраструктура, глубоко засевшая в регионах и способная мобилизовать людей для похода на столицу (как это было у нас в стране и особенно в Киргизии).
Есть еще играющая на оппозиционных настроениях «Родина». Но в ее составе много активных ура-патриотов, выступающих с антисемитскими письмами в печати, как раз в разгар протестов против монетизации льгот. «Родина» способна возглавить протестное движение, но тогда это будет уже никак не либеральная революция. Что тоже возможно. В истории мы уже видели пример, когда на волне широких социальных потрясений к власти приходили не совсем те, кто поднимал волны.
Взять хотя бы Иран в 1979 году. Тогда, пожалуй, впервые в мировой истории революционные по форме события означали не шаг вперед в сторону модернизации, а наоборот, возврат к порядкам средневековья. Свергнуть «прогнившего шаха» хотели многие, но победы радикальных исламистов не ожидал никто. Иран – страна азиатская. Но ведь и Россия – не Европа, а Евразия, что означает другие правила игры.
Но суть не в этом. Главное, что у революционных перспектив в России есть более серьезные препятствия, чем неубедительные и непопулярные лидеры оппозиции. И снова нельзя не провести сравнение с Украиной или даже Киргизией.
География
У «оранжевой революции» и у киргизского государственного переворота было одно существенное преимущество: за спинами лидеров оппозиции оказались не просто их избиратели, а целые регионы, где местная власть работала не против них, а в их поддержку. Галичина, названная еще в позапрошлом веке «украинским Пьемонтом», и юг Киргизии стояли насмерть в признании именно своего выбора выбором всей страны. То есть революционерам было откуда наступать и было куда отступать.
Посмотрим на политическую карту России. Если отбросить мятежные территории сепаратистов, неуправляемый Дальний Восток и управляемые автономии, останутся лишь бескрайние просторы центра страны, Урала и Сибири. При всем желании там нельзя отыскать районы, способные стать родиной революции. Либеральные идеи популярны, в основном, лишь в двух российских столицах, и не более того. Но Петербург свое уже отреволюционил. А попытка организовать революцию в Москве сложна тем, что по количеству милиционеров, военных, сотрудников спецслужб и прочих силовиков на душу населения этот город занимает одно из первых, если не самое первое, мест в мире.
Кроме географии есть еще социальная сторона вопроса. Любой революции нужна своя социальная база. В Киеве ударной силой митингующих были те, кого пусть и условно, но можно все же отнести к интеллигенции. Противопоставление «интеллектуального» Киева и «криминально-безграмотного» Донбасса было удачным приемом «нашеукраинских» пропагандистов. Само собой, что в Москве и Санкт-Петербурге интеллигенции хватает. Но беда в том, что все или почти все эти интеллектуалы безнадежно больны двумя «болезнями»: непониманием своего места в стране и столичной спесью.
Украинская интеллигенция более однородна. Ее национализм вполне сочетается с симпатиями к Западу. В России же всегда было по-другому. Интеллигенция делилась на две части, что особенно ярко проявилось во время пресловутой перестройки. Формально это выражалось в том, что писатели-патриоты сочувствовали коммунистам и обществу «Память», а писатели-либералы призывали к «Нюрнбергу-2».
Несмотря на прошедшие пятнадцать лет, ситуация мало изменилась. В чем-то наилучшей иллюстрацией состояния русской интеллектуальной элиты могут быть взгляды и высказывания «живого классика» А. Солженицына. Судя по всему, он плохо понимает, в какой стране и в каком веке он живет. И его коллеги немногим лучше ориентируются в ситуации, занимаясь бесконечным самовыражением. В случае революционных потрясений интеллигенция будет неминуемо расколота, что сразу отразится на силе оппозиционного удара.
Прошедшие зимой волнения против монетизации льгот показали, что и в России есть протестные настроения. Но они вряд ли могут привести к праволиберальному перевороту. Переворот, если и произойдет, будет таким, что к власти придут совсем не либералы…