…украинском «экономическом чуде», по всей видимости, позади. Своим взглядом на причины, по которым флагманы тяжелой промышленности остановили свой победный марш, а также прогнозом ближайших перспектив отечественной экономики с читателями From-UA делится народный депутат Украины, глава подкомитета Комитета по вопросам промышленной политики предпринимательства Сергей Матвиенков.
From-UA: - Что же произошло сегодня с металлургической отраслью, предприятия которой весь 2004 год занимали первые строки рейтингов и по объемам прибыли, и – что особенно важно – по налоговым отчислениям?
С. Матвиенков: - Прошлый год для металлургов был удачным. И начало этого года было неплохим. А затем начались шаги нынешнего правительства. Первое: поменяли правила игры в самом начале года, при принятии бюджета (приняли более 90 законов, в том числе по НДС и СЭЗ). Ударили по тем отраслям, которые были должны стимулировать развитие внутреннего рынка (кораблестроение, автомобильная промышленность, сельскохозяйственное машиностроение, авиация и пр.).
После этого начали исходить из того, что металлурги – это «жирные коты», и их нужно придавить. Началась «давка» с железнодорожного тарифа. Государство имело на тот момент на промышленных перевозках рентабельность в 40%. И предложили поднять тарифы в два раза, потому что это, дескать, будет как-то соизмеримо со средней полосой цен в Европе или в России.
From-UA: - А в чем здесь проблема?
С. Матвиенков: - По большому счету, мы гордиться должны тем, что у наших металлургов одно преимущество было перед российскими – географическое положение и короткие пути к сырьевой базе. А было предложено все это дело похоронить, что с успехом и сделали. Теперь у нас 7,4 доллара на 500 км, а в России – 6,3. Ну и что мы получили?
Россия сегодня пользуется газом по 26 - 27 долларов за тысячу кубометров. У нас было 50 – поднимаем до 70-ти. Электроэнергию поднимаем за последние два года на 11%. Этого показалось мало, тогда начали «давить котов» при помощи курсовой политики. Экономисты прекрасно понимают, что нельзя укрепить собственную валюту путем ее «привязки» к чьей-то валюте. Валюта определяется наличием товара, произведенного на единицу валюты, находящейся в обороте. В этом сила валюты, ее покупательская способность на внутреннем рынке. Тем не менее, ее «привязали», потеряв на каждом предприятии от 40 до 60 миллионов. По НДС выписали такие правила игры, что по возврату металлурги ушли где-то на пять месяцев – за последние два месяца невозврат НДС увеличен на 300 с лишним миллионов. Всего сумма превысила 2 миллиарда.
И вот мы подошли к той ситуации, когда на рынке металла стало тесно. Мы, начиная с тех темпов, что были взяты в 2000 году довольно сильно «перегрели» мировой рынок металла. Вообще, с того года более чем на 20% были нарощены объемы производства. Колоссальный скачок сделал Китай, особенно в последний год. До конца года там планируют произвести 400 млн. тонн стали (в 2000 году – 127 млн. т).
From-UA: - Но ведь Китай до последнего времени считался крупным рынком нашего сбыта?
С. Матвиенков: - А с импортом они сделали довольно хитро, до последнего момента не отказываясь от заказов по ввозу (набрали и держали их, не открывая аккредитивы и не подтверждая цены). А затем начали интенсивно занимать внешние рынки, держа нас, между тем, до последнего момента. А потом захлопнули мышеловку, отказавшись от заказов. У нас до этого был Юго-Восток, и китайцы его накрыли.
И в этой ситуации металлургической отрасли остается одно: искать пути выживания. И выход только в возвращении на внутренний рынок. Те удары, что нанесены по металлургии, они скоро откликнутся на машиностроении, судостроении. Нам нужен внутренний рынок – хотя бы как в России, хотя бы 50%. Развитие и конкуренция на внешних рынках нам тоже нужны, но для этого необходимо иметь нормальные правила игры внутри: по ценообразованию, по НДС, по амортизационным отчислениям, чтобы была возможность нормально ремонтироваться.
From-UA: - Так, может, долгожданное вступление в ВТО и позволит избежать в дальнейшем повторения похожих ситуаций?
С. Матвиенков: - Сегодня мы почему-то интенсивно пошли в ВТО. Мне это напоминает времена СССР – соревнования перед 1 мая или 7 ноября. Получается примерно так же: «Даешь ВТО к 7 ноября!». Что даем, как? Неважно! Главное – «гнать план».
Но тогда времена были другие: была какая-то мифическая цель, которой никто не видел и не щупал. А здесь цена очень большая. Сегодня, чтобы вступить в ВТО, для начала нужно принять порядка 80 - 90 законов. Нужно вырасти потенциально, мы должны быть готовы открыть границы и все это выдержать. Вот, к примеру, мы принимаем все эти законы, открываем границу для вывоза лома, подсолнечника, снимаем все ограничения, и нас завтра принимают в ВТО. И что делать дальше? Готова к такому удару наша пищевая или легкая промышленность?
Китай является сегодня структурой ВТО. И мы будем должны открыть границы для его легкой текстильной промышленности. Мы будем должны открыть границы полякам для их пищевой перерабатывающей промышленности – а мы готовы выдержать их «пластмассовые» сосиски? Мы готовы сегодня конкурировать с теми окорочками, с теми фермами, что есть у товаропроизводителя, где идут биодобавки, применяются интенсивные технологии и себестоимость с рабочей силой копеечные?
From-UA: - Но ведь рабочая сила и у нас без «европейских» запросов?
С. Матвиенков: - Тем не менее, мы должны быть готовы к оттоку нашей рабочей силы. А мы ведь идем к демографическому кризису, когда две демографические линии совпадут. Население, родившееся в пик рождаемости (после войны), оно сейчас пойдет на пенсию. А приток рабочей силы будет с годов пика самой низкой рождаемости – периода перестройки и развала Советского Союза.
Если мы стараемся быть красивыми для кого-то и просто продекларировать свой «путь в Европу», то можно декларировать все, что угодно: сказать, к примеру, что готовы тягаться с «большой семеркой». Но созрели ли мы для этого внутренне или нет? Должен вызреть каждый человек, момент, ситуация. Давайте начинать определенные шаги, играть по нормальным демократическим правилам, но не надо гнать лошадей, не надо форсировать. Потому что, когда начинаешь гнать, можно споткнуться, а когда спотыкаешься – можно упасть. И упасть больно…
From-UA: - И каковы Ваши прогнозы на этот год?
С. Матвиенков: - Я думаю, он будет проблематичным. Первое я уже называл: потеря металлургией внешних рынков и общий спад. А металлургия – она не просто отрасль, она тянет за собой всю экономику. На сегодняшний день коксохимики продлили цикл своих батарей с 18 до 35 - 36 часов, в огромном количестве лежит невостребованный уголь – теплоэнергетики его не берут. У нас экспорт составлял 60% ВВП, и локомотивной отраслью была металлургия - кто бы тут чего сейчас ни рассказывал. И после остановки этого локомотива (а в прошлом месяце мы недополучили около 250 тыс. тонн стали, в этом месяце недополучим 500 - 600 тыс. т, и следующий будет не лучше), естественно, что недополучит и бюджет.
Для того чтобы продолжать все социальные выплаты, нужно сделать две вещи. Либо создавать невыплатами дефицит зарплаты (то, что начинается сегодня с шахтерами), либо включать печатный станок. Я думаю, что ни того, ни другого правительству не надо. Поэтому сегодня следует думать и искать пути, чтобы хотя бы минимизировать то, что имеем сейчас. Нужно чем-то поступаться (хотя бы в малом), чтобы подтолкнуть вперед такие отрасли, как металлургия, химия, крупное машиностроение, сосредоточившись на внутреннем рынке.
From-UA: - Но если верить министрам правительства, дела бюджетные может поправить новая (или повторная) приватизация?
С. Матвиенков: - Меня удивляет, что все разговоры о приватизации сводятся к цене продажи. Но не это же главное! Почему Германия продавала предприятия за марку и давала колоссальный толчок развитию отечественной экономики? Почему многие государства шли по пути вообще бесплатной раздачи предприятий, но имели в дальнейшем стремительное развитие? Потому что во главу угла ставится цель не продать, а найти эффективного собственника. Почему Англия имеет закон о национализации? Чтобы в случае неэффективности собственника быстренько эту систему поправить.
У нас же принцип почему-то другой: дескать, мы могли получить за ту же «Криворожсталь» три миллиарда долларов. Да, мы могли получить и три, и четыре миллиарда. А в некоторой ситуации Усманов вместе с Митталем могли дать и шесть миллиардов долларов (Алишер Усманов - гендиректор ООО “Газпроминвестхолдинг”, Лакшми Митталь - владелец металлургической компании "Mittal Steel" – ред.). Но при условии, что завтра они комбинат закроют. Усманов закрыл бы его, раскрутил бы Россию, а мы бы проели все эти миллиарды, а потом сидели, извините, в одном месте. Так кому эти шесть миллиардов нужны? Что выгоднее государству: найти нормального, эффективного собственника или разово проесть выручку от продажи? Но пока я вижу только передел переделенного. И не вижу каких-нибудь коренных изменений в этом процессе: кто ближе к власти находится, тот больше всех и шевелится. Это не нормальный подход.
From-UA: - Спасибо за интересную беседу!
29.06.2005 07:46