…надобности, принимать от кого-либо и передавать кому-либо какие-либо предметы, досылать без необходимости патрон в патронник…» и т.д. и т.п. Это выдержка из воинского Устава – главной книги солдата, перед которой меркнет даже Библия.
Однажды мне на собственной шкуре пришлось прочувствовать несовершенство вышеизложенных постулатов, в частности, в вопросе «отправления естественных надобностей».
В 1986 году бабахнул Чернобыль, я пытался заканчивать второй курс университета, получил четыре «неуда» в летней сессии и, чтобы не выгнали за неуспеваемость, был отправлен с глаз долой на 2 года исполнять священный долг каждого гражданина СССР. С воинской специальностью мне, можно сказать, повезло – радиомеханик приводных радиостанций, служба на «точке», вдали от казармы, плаца, гауптической вахты и прочей военной мути.
Однако в карауле стоять приходилось. И не где-нибудь, а на самом нехорошем посту в моей воинской части. Таковым считался пост №3 - склад боепитания.
Там было чем поживиться гражданскому населению; прямо рядом с «колючкой» - лес и густой кустарник. В первый свой армейский караул я попал именно туда, причем предварительно мне были прокомпостированы все мозги, что именно на третьем посту убили часового, украли гранаты, тушенку и еще что-то. И именно третий пост подожгли злоумышленники, и только на третьем посту живет медведь, и много другой всякой разной страшной ерунды. Кроме всего прочего, только на третьем посту была сторожевая собака.
Короче, принимаю пост, вижу спину разводящего и удаляющийся гул машины. Осень, поздний вечер, темно. Воет ветер и падает мелкое холодное нечто с неба. Листьев уже почти нет, ветер паскудно так свистит в верхушках деревьев. На другом конце поста надрывно воет сторожевой пес. Атмосфера, в общем и целом, гнетущая.
Начинаю потихоньку, пункт за пунктом, нарушать устав караульной службы. Напевая какую-то хрень, жую печенье, закуриваю. Останавливаюсь отлить. В темноте на ветру чудится то ли шорох подползающих злоумышленников-расхитителей социалистической собственности, то ли осторожные шаги американских шпионов, то ли тяжелое дыхание изготовившегося для смертельного прыжка медведя. Хотя, вполне возможно, это переговариваются между собой сбежавшие на прошлой неделе зэки...
Потом потихоньку начинаю понимать, что «обгадиться от страха» - это не шутка, а суровая правда жизни. Приперло. Терпеть не могу. Отхожу подальше от внешнего ряда колючки, сажусь по большому.
В этот момент проклятый караульный пес на другом конце поста завыл как-то особенно жалобно и протяжно. Вот сволочь! И без тебя тошно! Шальная мысль: «А если вдруг что случится?! А я тут сижу?!» Вот же ж…
Снимаю карабин с предохранителя, дергаю затвор. Какой хороший звук! Был бы я диверсантом - надолго затаился бы. Дал бы часовому спокойно расслабиться.
Сижу - расслабляюсь. Однако тревожные мысли не оставляют, начинаю, не переставая тужиться, медленно, как корабельная пушка, поворачиваться вокруг, проверяя сектор обстрела. Поворачиваться надо осторожно, не наступить в свое же дерьмо и не обмакнуть в него шинель.
И тут до меня доходит, что все это время у меня палец на спусковом крючке! Стоит «газануть» посильнее - и все - выстрел, паника в караулке, срочно сочинять легенду про китайских шпионов, поиск гильзы в холодной ноябрьской жиже...
И тут – ТВОЮ МАТЬ! - на столбе, метрах в ста, каким-то кастрюльным звуком начинает звонить телефон. Как я умудрился по нему не бабахнуть - до сих пор не понимаю. Звонили из караулки – «Проверка связи»…
14.07.2005 14:17