Если у спикера насморк…

Кому патроны?

После неудачного голосования за изменения в Конституцию 8 апреля председатель Верховной Рады Владимир Литвин вплотную занялся собственным политическими имиджем. Декларации, звучавшие из его уст в этот период, падали на благодатную почву, так как голоса политиков, тесно связанных с политреформой, на время смолкли.

Владимир же Михайлович, напротив, активизировался. Если бы не его очередные клятвенные заверения, что он не строит планов личного участия в президентской кампании, и если бы не очевидное отсутствие у спикера реальных шансов на успех в этом предприятии, можно было бы подумать, что глава законодательной ветви метит возглавить ветвь исполнительную. И ради нее, как подозревают многие, даже сыграл решающую роль в голосовании 8 апреля.

Во всяком случае, Владимир Литвин, который ранее не был замечен в числе противников изменений в Конституцию, явно не расстроился в связи с неудачным финалом «генеральной репетиции». И даже стал создавать на расчистившемся политическом поле некую свою новую конструкцию.

Так, на встрече с представителем Госдепартамента США Стивеном Пайфером в конце апреля глава Верховной Рады заявил, что политическая реформа утратила смысл и проводиться, по его мнению, не будет. Американского дипломата за такую благую весть (а США, как известно, давно отговаривали Киев от внесения изменений в Конституцию накануне президентских выборов) наверняка должны были представить к награде. Тем паче, что Владимир Литвин, человек, без которого конституционный процесс невозможен, говорил о «смерти» реформы с воодушевлением ее убежденного противника.

Представители же правой оппозиции, еще не отошедшие от угара ликования «страстного четверга», наперебой хвалили спикера за «гражданское мужество», а лидеры левой части парламента и некоторые центристы советовали Владимиру Михайловичу «не путать свою шерсть с государственной».

Но так или иначе, своим демонстративным ношением патронов «тому, кому хочется», Владимир Литвин стал главным ньюсмейкером страны конца апреля.

«Ну вот, я же говорил!»

Суть коллизий, происходящих с Владимиром Литвином, сводится к тому, что в процессе реализации жизненно необходимого провластным силам проекта политреформы он оказался в роли технического исполнителя. А его высокий пост способствует развитию амбиций, да и объективно открывает куда более широкие возможности, нежели исполнение чужих политтехнологических разработок.

Если в вопросе необходимости политреформы Владимир Михайлович всегда говорил «за» с особым мнением, то в отношении методов, которыми она реализуется, оппонировал часто и неустанно. Во время декабрьских «маппет-шоу» по поводу предварительного одобрения законопроекта 4105 спикер то и дело порывался выйти из игры, отказываясь предпринимать решительные меры в отношении разгулявшихся оппозиционных депутатов.

Потом В. Литвин публично и жестко дискутировал с координатором большинства Степаном Гавришем относительно темпов реализации политреформы, а также нервно реагировал на любые попытки покуситься на его прерогативы хозяина Верховной Рады. А в финале политреформы Владимир Литвин вполне логично мог сказать: «Вот видите, я же говорил!»

Почему же среди ключевых фигур центристского лагеря оказался такой вот «самостоятельный игрок», да еще и на важнейшем посту?

Ответ, по всей видимости, следует искать в том, что Владимир Михайлович, при всей его влиятельности, не представляет никого, кроме самого себя. Его положение не гарантировано ничем, кроме политической конъюнктуры, при которой его устранение с ключевых позиций в данный момент является крайне нежелательным.

Основные держатели акций парламентско-правительственной коалиции – это крупные политико-экономические структуры, заключившие между собой пакт о совместных действиях перед лицом общего врага – прозападной оппозиции. И до сих пор эти «монстры» не желали, да и не могли рассматривать одинокую персону Владимира Литвина, поддерживаемого лишь авторитетом Президента, в качестве равноправного партнера.

Изначально, с того момента, как мало кому известный глава Администрации Леонида Кучмы возглавил список блока «За единую Украину», а затем, благодаря объединенным усилиям всех провластных сил в парламенте ровно 226-ю голосами 28 мая 2002 года был избран председателем Верховной Рады, Владимира Литвина рассматривали как технологическую фигуру.

Для того чтобы его воспринимали иначе, и не только воспринимали, но и учитывали в будущих политических раскладах, председателю парламента необходимо было доказать, что «теперь все от него зависит». И похоже, что политреформа, столь необходимая всей центристской коалиции, во многом стала заложником стремления Владимира Литвина доказать, чего он стоит.

Синдром Плюща

По своей спикерской «карме» Владимир Михайлович мало чем отличается от своего предшественника Ивана Плюща, который был поднят из депутатского небытия в момент «антилевого» парламентского переворота начала 2000 года и посажен на председательское кресло в качестве компромиссной фигуры.

Поэтому, когда Леонид Кучма публично и жестко опроверг пророчества Владимира Литвина о конце реформы, а вслед за этим чрезмерно активный спикер 17 мая внезапно занемог и был даже госпитализирован, в памяти всплыл образ вечно болящего Ивана Степановича.

Дважды глава парламента Иван Плющ в марте 2001 года внезапно слег с радикулитом и потом появлялся за столом президиума лишь эпизодически, в перерывах между уколами и примочками. В его отсутствие сессию вел первый вице-спикер Виктор Медведчук, который сумел провести целую серию важных решений – начиная от отставки правительства Виктора Ющенко, благодаря которой удалось сбросить напряжение «Кучмагейта» и заканчивая Земельным кодексом, против которого почти физически бунтовали левые.

Учитывая, что «независимый» Иван Плющ вряд ли бы пошел на такие шаги, требовавшие решительности и «кризисного менеджмента», болезнь спикера считали «дипломатической». Виктор Медведчук сделал всю грязную работу и в декабре 2001 общими усилиями правых и левых оппонентов был отправлен в отставку. А поправившийся Иван Степанович остался досиживать созыв в своем мягком кресле…

Учитывая не вполне удачную попытку Владимира Литвина «стукнуть кулаком по столу» (ибо кулак у него, к сожалению, только свой собственный – кооператив искателей лучшей парламентской жизни группа «центр» – явно не в счет), в его воображении вполне мог промелькнуть памятный «синдром Плюща».

Это ли, или разумная тактика самого председателя Верховной Рады явно изменили тактику Владимира Михайловича. В субботу, 22 мая, он выписался из «Феофании» и сразу же заявил, что намерен организовать и возглавить воплощение политреформы. И даже «не исключил», что окончательное голосование по одному из «резервных» законопроектов состоится уже в июне.


Гут, Вальдемар!

Надежды лидеров правой оппозиции на то, что глава Верховной Рады будет подносить патроны к их позициям, с самого начала называли иллюзорными. Хотя Владимир Литвин не раз действовал в ущерб центристской коалиции, но делал это отнюдь не из любви к Виктору Ющенко и Юлии Тимошенко и не из веры в правоту их бессмертных идей.

Он просто стремился завоевать свое место под солнцем и ловко пользовался тем недолгим моментом, когда от важного «стрелочника» зависит жизнь и безопасность десятков более «важных» персон. И патроны этого «Вальдемара» ложились исключительно в его личный арсенал.

Кстати, не исключено, что Владимир Михайлович таки добился большего уважения к своей скромной персоне. На долгом и бурном заседании специальной конституционной комиссии 19 мая ее члены так и не пришли к единому мнению, как быть дальше, и решили вручить дальнейшую судьбу политреформы господину Литвину.

Не приходится сомневаться, что теперь уваженный глава Верховной Рады станет относить боеприпасы в общий котел. Человек всего-то хотел – почета и уважения. А во имя общих целей – как бы не ломался, лишь бы дело делал.

Остается поздравить Владимира Михайловича с успешным выздоровлением, пожелать ему крепкого здоровья и дальнейших успехов на нелегком спикерском поприще.