…злополучной харьковской офтальмологической клиники. Более года назад все они потеряли зрение и доверие к людям в белых халатах. Сейчас – теряют веру в правосудие и надежду не быть забытыми…
Такого не было даже на войне
СМИ уже неоднократно писали о случившейся в Харькове трагедии. Тогда в субботу, 20 ноября 2004 года, «гастролирующий» московский хирург Кирилл Першин в течение одного дня сделал 22 операции по замене хрусталика. Несмотря на то, что лечение шло конвейером, результат был «на глаза»: пациенты начали лучше видеть. Но спустя несколько часов их самочувствие резко ухудшилось. К вечеру у людей начались страшные головные боли, из глаз тек гной. Скорая помощь, которую вызывали, помочь ничем не могла: неизвестная инфекция. Попытки связаться с «Эксимером» также ничего не дали: клиника была закрыта, а контактных телефонов руководства охранник не дал. Кирилл Першин же с чувством исполненного долга уехал в Москву.
На следующий день всех 22-х прооперированных родственники привезли в клинику. С утра до вечера в полусознательном состоянии они просидели в коридоре – «лежачее» место было только одно. Всем дали пару таблеток и ватку с физраствором – протирать глаза. Некоторым ставили капельницу. На этом, по словам пострадавших, помощь медперсонала и ограничилась. Больных отправили по домам, не забыв вписать в истории болезней «улучшение состояния».
Только к концу третьего дня, когда пациенты, ожидавшие спасения все там же, в коридорах «Эксимера», были в критическом состоянии, руководству стало ясно: скрыть ЧП не удастся. Пострадавших отвезли в Харьковскую городскую офтальмологическую клинику им. Гиршмана, где им оказали помощь. Позже часть из них направили на операцию в Москву. Диагноз у всех оказался одинаков: острый эндофтальмит, вызванный заражением синегнойной палочкой. Это инфекция, буквально расплавляющая живые ткани. Речь о спасении зрения на то время даже не стояла. Бороться пришлось за жизни. Московский хирург, профессор Роза Гундорова призналась родным пострадавших: «За 50 лет работы я такого поражения глаз не видела. Даже когда к нам поступали раненые из Чечни».
Глаз долой, из сердца – вон!
Дело «Эксимера» вызвало общественный резонанс. Злополучную клинику лишили лицензии. Но момент правосудия и возмездия для двух десятков ослепших так и не наступил. Тем, кто не пошел на унизительное мировое соглашение (его согласились подписать только 7 человек, им вернули деньги за операцию взамен на отказ от всех претензий), не вернули стоимость операции, не говоря уже о каких-либо компенсациях за потерю здоровья. Руководство «Эксимера» вины за собой не почувствовало. Иски же могут быть рассмотрены в суде только после завершения следствия.
Впрочем, толку от этого будет мало. В Харькове уже нет даже офиса клиники, не говоря о дорогом оборудовании, которое директор Инесса Ишкова вывезла почти сразу же после инцидента. А сам «Эксимер» оказался юридически независимой структурой, благодаря чему одноименная международная система офтальмологических клиник никакой ответственности не несет.
В прокуратуре уже полтора года лежит уголовное дело по статье 140 ч. 1 Уголовного кодекса Украины «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником». Но судя по тому, как идет следствие, «финита ля трагедия» в ближайшем будущем не ожидается. Чем дальше, тем меньше шансов у пострадавших: восстановить события 20 ноября можно уже только по рассказам свидетелей и документам. Некоторые из них уже отчаялись и перестали бороться. Сын известного профессора Николая Павленко, полностью ослепшего и перенесшего после этих событий микроинсульт, уже устал получать плохие новости из прокуратуры Москвы, где также заведено уголовное дело против сети клиник «Эксимер». Там расследование полностью зависит от результатов расследования харьковского. А родные 77-летней Надежды Гавриленко, которая тоже осталась полностью слепой, считают: шансов на то, что удастся разорвать круговую поруку владельцев «Эксимера» и чиновников системы здравоохранения – нет.
Следователи ведут себя как адвокаты «Эксимера»
Первую следственную группу, занимавшуюся делом «Эксимера», отстранили после заявления о давлении на пострадавших. Как утверждает Татьяна Чопорова (дочь одной из них), следователи вели себя как адвокаты «Эксимера». Например, она настояла на очных ставках с врачами и медперсоналом киники. Но заявителям не давали возможности задавать вопросы, ответы на которые выставили бы клинику в невыгодном свете и разрушили ее «алиби». А полученные скомканные показания записывали, изменяя контекст.
Татьяна Вячеславовна вместе с адвокатом Алексеем Евсеевым, видя бездеятельность прокуратуры, занялись своим расследованием. Но документы, которые они доставали, не приобщались к делу. Заявители более полугода не могли даже посмотреть свои истории болезней, не говоря уже о других материалах следствия.
Новые следователи начали дело, что называется, с чистого листа. И даже согласились на видеозапись очных ставок и некоторых допросов. Но Алексей Евсеев недоволен работой и этой группы. Он утверждает, что затягивание дела продолжается, о непредвзятом отношении тоже говорить нельзя. А сфабрикованные «Эксимером» документы – истории болезни пациентов – до сих искажают ход следствия.
- Мы обнаружили в них массу ложных фактов, - рассказал Алексей Иванович. - Например, течение болезни, состояние людей в тот день, когда вместо госпитализации директор клиники отправила по домам, отметив в документах «улучшение состояния». Это препараты, которыми якобы лечили пострадавших. У медперсонала был постоянный доступ к «историям», даже когда прооперированных положили в городскую клинику им. Гиршмана. Непонятно, по какому праву «эксимеровским» врачам была дана возможность лечить своих искалеченных клиентов в муниципальной больнице.
Например, во всех историях болезни значится лечение «максипином». Это высокоэффективный и дорогой препарат, блокирующий распространение синегнойной палочки. Его нужно было вводить с помощью капельницы в течение двух часов. Элементарная арифметика: учитывая наличие в клинике 2-х капельниц, процесс занял бы минимум 22 часа. Как утверждают девять опрошенных мною пострадавших, ни одному из них «максипин» не вводили. По их наблюдениям, капельницы ставили только самым тяжелым, да и то неизвестно, какой препарат применяли.
Та же ситуация и с некоторыми другими препаратами. Лечение ими значится у всех, притом что некоторые из больных на второй день «конца света» в клинику не возвращались. Но медперсонал на допросах стоит на своем, а показания пострадавших по этому поводу во внимание не принимаются.
В историях болезней также значится, что по каждому пациенту был проведен консилиум врачей. На нем, дескать, и были определены методы дальнейшего лечения. Но когда родственники прооперированных начали разбираться, выяснилось, что большинство упомянутых специалистов клиники им. Гиршмана ни в каких консилиумах не участвовали, а подпись ставили по просьбе директора клиники Инессы Ишковой. Другие же вообще не слышали об этом. И подтвердили следствию. Но в прокуратуре особого внимания этому факту тоже не придали.
По мнению адвоката Евсеева, Ишкова самолично принимала решение, что делать с больными. Поступать так она не имела не только права, но и достаточной квалификации. Ведь она даже не практикующий хирург, а просто человек с медицинским образованием.
Сейчас следствие избрало максимально удобную тактику в стиле «ласковая бюрократия». Все ходатайства и просьбы потерпевших рассматриваются и выполняются. Но никакие кричащие факты не могут изменить «установку»: согласно документам и выводам экспертов, «Эксимер» поступал адекватно ситуации. Скажем, совсем недавно прокуратура получила заключение графологической экспертизы (адвокат несколько месяцев добивался ее проведения), подтверждающее, что подписи больных в историях болезней – фальшивые. Эти подписи стоят на разъяснениях об опасности предстоящей операции и снимают с клиники часть ответственности за полученный результат. Как прокомментировал следователь прокуратуры Харьковской области Николай Жиляков, экспертиза действительно установила факт несоответствия подписей, но никаких выводов по этому поводу следствие пока не делало. Да и вообще, определить, кто автор фальшивок, не представляется возможным. Хотя даже доморощенный Шерлок Холмс скажет: искать нужно среди тех, кому это было выгодно…
(Продолжение следует)
21.04.2006 13:25