…державы можно судить о моральных и ценностных приоритетах народа, его жизненных установках, бытующих стереотипах. Мы имеем возможность составить подробный портрет о жителях отдельного государства, об их комплексах, страхах и желаниях.
Например, США. Треть нации страдает от избыточного веса, безнадежно борется с целлюлитом и ожирением, а в тамошнем актерском бомонде напрочь отсутствуют актеры первой величины с подобными габаритами. Американцы не хотят видеть на экранах себе подобных, куда приятнее наблюдать за 90-60-90 и торсами с кубиками.
Или французы. Бытующий стереотип о том, что Франция – центр порно-эротического фильмостроения, давно себя изжил. Порнушку, конечно, во Франции снимают, куда ж без нее, но тамошний кинематограф пытается себе создать образ интеллектуального. Потому и существует негласная война между Оскаром и Каннами.
За Голливудом Франции не угнаться, это понятно, вот и пытаются французы бить ниже пояса – стереотип «американцы тупые» работает в Европе прекрасно.
Эксцентричными пытаются быть немцы, итальянцы свой гламур растеряли еще к началу 1990-х, ренессанс переживает Россия. О том, что снимают фильмы (и хорошо!) на Дальнем Востоке, мир узнал еще в середине 1980-х.
Но вернемся к украинскому кинематографу. Во-первых, надо сразу оговориться, что его, собственно, у нас и нет. 7 – 8 фильмов широкоэкранного формата в год, которые у нас снимают, и из которых в прокат ежегодно в среднем попадает… 0 (!) – это, знаете ли, не кинематограф. Это полное его отсутствие.
А во-вторых, каких-либо видимых перспектив его развития не наблюдается совершенно.
Проблема здесь, как ни странно, политическая. Предыдущие правительства Украины, а тем более нынешнее, если и финансируют отечественный кинематограф, то только с определенными условиями. Первое и основное из которых – фильм должен быть на украинском языке.
Вроде бы ничего страшного в этом нет, но кино является не только носителем социально-воспитательных, патриотических и еще бог весть каких функций. Кино – это еще и коммерческий продукт, а потому оно должно продаваться. Поэтому, снимая фильм на украинском, его создатели автоматически отрезают себя от огромного рынка сбыта (например, СНГ).
Можно, конечно, возразить, что фильм можно перевести, продублировать и впоследствии успешно продавать. Так, например, мы смотрим зарубежные фильмы. Оно-то, конечно, так, но не стоит забывать, что украиноязычный фильм предполагает сохранение национальных особенностей в продукте. А это не способствует выходу фильма не только в мировой, но даже в отечественный прокат. Поедание лягушек или собак в некоторых кухнях, быть может, и находит своих почитателей, но в большинстве случаев это не вызывает всесторонней поддержки. Что русскому хорошо, то немцу смерть.
Можно, конечно, снимать фильмы про опричников или казаков. Но для того, чтобы такой фильм вызвал интерес у кого-то за рубежом, необходимо из него склепать блокбастер. А подобные фильмы с трудом снимают и более экономически развитые страны.
Но выход прорубить можно. Реанимировать отечественный кинематограф может, как ни странно, жанр… мистики и ужасов.
Одной из главных особенностей данного жанра является его малобюджетность, что так подходит для Украины. Сюда же стоит отнести и интернациональность подобных фильмов. Неизвестное вызывает страх и у украинцев, и у американцев, и у японцев одинаково, а это значит, что при качественном подходе такие фильмы можно продавать.
Тот же «Звонок» был выкуплен американцами и адаптирован под их формат, британские «28 дней спустя» произвели фурор во всем мире, и подобных примеров можно привести множество.
Жанр ужасов сейчас переживает новую волну подъема, очередное возрождение. И у Украины есть уникальная возможность прицепиться к составу мирового кинематографа. Надо только начать снимать фильмы ужасов.
10.02.2005 17:36