Повелитель войны

Так я познакомился с творчеством великого русского милитари-художника Василия Верещагина, которого до сих пор еще не переплюнул никто из тех, кто писал или пишет войну. А с момента его рождения прошло уже 165 лет…

Художник-солдат

Дождливой осенью 1842 года в семье череповецкого помещика Василия Верещагина родился сын, которого назвали в честь отца. Восьмилетнего Василия Васильевича отправили познавать мир в Малолетний кадетский корпус, после окончания которого уже возмужавший юнец переводится в Петербургский морской кадетский корпус.

Рисовать он начал именно в столице, после частых посещений музеев и неимоверного увлечения историей. В 1858 году Василий впервые пришел на курсы рисовальной школы петербургского Общества поощрения художеств. Уже после месяца занятий его стали замечать преподаватели, и за четыре года Верещагин стал уже известной фигурой в школе.

Его увлеченность и твердое решение стать художником вызвала недовольство отца, но, закончив с отличием Корпус, Василий Васильевич подал документы в Академию художеств. Именно здесь его впервые «накрыли» сложности. Отец в знак возмущения перестал присылать сыну деньги, а нудная система преподавания вводила Верещагина в уныние и тоску. Как-то порыв ярости привел к буквальному «порыву» его первой серьезной работы «Избиение женихов Пенелопы возвратившимся Улиссом».

На грани нервного срыва Василий уезжает из столицы. Ему удалось побывать в Париже, взять уроки у ориенталиста Жана Жерома. Потом Верещагин возвращается в Россию. Местом же, где он решил «на свободе и просторе на интересных предметах учиться», стал опасный Кавказ. Верещагин делал множество эскизов местных жителей, пейзажей, сцен быта. Рисовал он с исключительной тщательностью. Кавказский цикл стал первым успехом Верещагина, а картина «Религиозная процессия на празднике Мохаррем в Шуше» (1865) вызвала бурю обсуждений.

На Кавказе Верещагин узнает о готовящейся военной экспедиции в Туркестан и, бросив все, едет туда, «потому что хотел узнать, что такое истинная война, о которой много читал и слышал...».

Но ехал он не рисовать, а воевать. Воевать пришлось под командованием Кауфмана, и воевать по-настоящему, познав и радость побед, и горечь неудач, и смерть товарищей, и коварство местных ханов. В 1868 году, как офицер гарнизона Самарканда, он участвует в подавлении мятежа и обороне города от бухарцев. Георгиевский крест «За храбрость» продемонстрировал еще одну сторону характера художника. Он вернется в Туркестан позже, и теперь будет только рисовать.

Певец русской экспансии

Верещагина как художника, да и как военного, не слишком волновали мысли о справедливости той войны. Он был имперским художником и воином империи. Его часто называют «противником войн и ее обличителем». Ничего подобного - он воспевал войну. Была официальная версия освобождения угнетенных народов и расширения имперских интересов. Поэтому в картинах Верещагина мы видим благородство русского солдата и ужасы азиатской тирании.

Прожив долго, и обладая исключительной наблюдательностью, Верещагин стал мастером подробностей жизни. «Ход в зиндан (подземная тюрьма) в Самарканде» (1868), «Нищие в Самарканде» (1870), «Хор дервишей, просящих милостыню»(1870), «Политики в опиумной лавочке. Ташкент» (1870) – эти полотна вызывают переживание за несчастных азиатских бедняков.

Но талант Верещагина мог немыслимо точно передавать настороженность, пугать зрителя. «Нападают врасплох», серия «Варвары», в которую вошли картины «Высматривают», «Торжествуют», «Представляют трофеи» - все они показывали, как коварен и опасен враг. Его картины произвели в обществе такой же шок, как и современные видеокадры о казнях чеченскими ваххабитами русских солдат – та же жажда крови, отрезанные головы, животная жестокость.

При содействии Кауфмана он организует в столице «туркестанскую выставку», где демонстрирует свои работы. «Апофеоз войны» и другие картины ошеломили гостей выставки. Некоторые женщины даже падали в обморок, а император просто закипал от ярости к врагам, с которыми сражались в безводных степях его солдаты.

Признанный мастер жанра

Выставка стала окончательным признанием художника. После ее окончания Верещагин снова, хотя и не надолго, едет в Туркестан. Опять Средняя Азия, и опять работа. Из-под кисти появляются образы простого труженика войны – солдата. Вот он выполняет свою нелегкую задачу на картине «У крепостной стены. Пусть войдут», вот - держась за бок, бежит «Смертельно раненный», вот – солдат отдыхает «После неудачи». Драматичной во всех отношениях стал картина «Забытый», на тему которой Мусоргский написал музыку, а поэт Голенищев-Кутузов посвятил балладу.

Верещагин взглянул на жизнь и смерть с иной позиции – в песках лежит тело русского солдата, рядом с которым изготовился к трапезе ворон-могильщик. Печально и страшно одиноко. Картину начали критиковать и обвинять в отсутствии патриотизма. Тогда Верещагин сжигает ее, в огонь попадают еще два полотна «Вошли» и «Окружили–преследуют».

Как выяснилось, большую часть туркестанского цикла Верещагин рисовал по памяти в Мюнхене, причем он практически не делал эскизов, сохраняя лишь небольшие наброски. Об уникальной особенности Верещагина писать свои полотна «на одном дыхании» в состоянии творческого исступления знали и говорили многие. Такое явление было редкостью.

Вершиной профессионального качества стала картина «У дверей Тамерлана». Два огромных вооруженных гуляма застыли возле дверей правителя. В их позах - готовность проявить свои умения бодигардов, а детально выписанный орнамент дверей подчеркивает богатство и могущество Железного Хромца.

Полюбив Азию Верещагин совершает два путешествия в Тибет и Индию, оставив после них «индийский цикл». Здесь были и картинки сказочной архитектуры «Буддийский храм в Дарджилинге», и «Мавзолей Тадж-Махал», а также пейзажи «Ледник на дороге из Кашмира в Ладак». Верещагин, как русский офицер и русский художник, зафиксировал и главных конкурентов России – британских колонизаторов. Его «Подавление индийского восстания англичанами», где изображены последние секунды перед расстрелом восставших сипаев, привязанных к стволам пушек, впечатляет и заставляет содрогнуться. Тема казни присутствует в творчестве художника трижды. Кроме индусов, Верещагин изобразил распятие на кресте в Древнем Риме, а казнь народовольцев-цареубийц подвинула его на картину «Казнь заговорщиков в России».

Новая война и новые картины

Когда Россия бросилась спасать балканских славян, Верещагин, естественно, был в числе добровольцев. В своих записках он отметит: «Выполнить цель, которой я задался, — дать обществу картину настоящей неподдельной войны нельзя, глядя на сражение в бинокль из прекрасного далека, а нужно самому все прочувствовать и проделать, участвовать в атаках, штурмах, победах, поражениях, испытать голод, болезни, раны. Нужно не бояться жертвовать своей кровью, своим мясом, иначе картины мои будут не то».

В одном из боев Верещагин был тяжело ранен и едва остался жив. «Балканский цикл» показал уже другого художника. Картины выдержаны в сумрачных, осенних тонах, без пафоса. Верещагин ярко иллюстрирует тяжелые бои «На Шипке все спокойно», «Батареи на Шипке», «Штурм Плевны». Здесь есть все – кровь, холод и тяжесть горных переходов, бездарность командования и зверства турок. После боя под Телишем, где погиб почти полк русских егерей, Верещагин рисует сразу несколько сверхреалистичных картин. Когда выставку картин балканской войны привезли в Петербург, ее посетило более двухсот тысяч человек, часть картин купил сам Третьяков.

Любимец императора, кумир офицеров, Верещагин становится самым известным художником России, и одним из самых богатых. У него был даже собственный железнодорожный вагон. Второй такой был только у самодержца. «Я не знаю, — писал И. Н. Крамской о Верещагине, — есть ли в настоящее время художник ему равный не только у нас, но и за границей...».

Верещагин опять едет в Индию, затем в Палестину и Сирию, путешествует на Кубе, Филиппинах, США и русском Севере. Все путешествия оставляют серии картин или набросков.

Одним из наиболее интересных художественных циклов стали картины, посвященные приближающемуся 100-летнему юбилею Отечественной войны с Наполеоном. Он рисует две картины о Бородинском бое, картины пребывания французов в Москве, картины отступления и бегства непобедимого Бонапарта и эпизоды народного сопротивления. Полотна «Не замай – дай подойти», «С оружием в руках - расстрелять» изображают настоящего победителя той войны.

Смерть с кистью в руках

Словно предчувствуя новую бойню, Верещагин посещает Японию, а уже через год он едет в действующую армию на Дальний Восток, чтобы отразить новую войну в новых картинах.

«Одни, — писал Верещагин, — распространяют идеи мира своим увлекательным могучим словом, другие выставляют в защиту ее разные аргументы, религиозные, экономические и другие, а я проповедую то же посредством красок». До того, как рисовать действия сухопутной армии, Верещагин направляется к своему старому знакомому адмиралу С. Макарову. После встречи он принимает предложение расположиться на флагманском броненосце «Петропавловск», готовящемся к выходу с эскадрой к Порт-Артуру.

31 марта 1904 года под броненосцем взорвалась японская мина, огромный корабль погиб вместе со своим командиром и своим художником, который, по свидетельству нескольких уцелевших, стоя на мостике, рисовал что-то в блокнот, пока вода не поглотила его. Таким стал апофеоз войны для самого Верещагина…