Одобрение Верховной Радой законопроекта, предусматривающего внесение изменений в Конституцию, – в частности, комплекс мер по децентрализации и введение ряда особенностей местного самоуправления в некоторых районах Донецкой и Луганской областей, в среде политиков и экспертов уже успело получить диаметрально противоположные оценки – от «зради» до «перемоги».
Противники изменений декларируют опасение, что не подконтрольные Украине территории Донбасса легализуют свои марионеточные властные структуры, соответственно – делается вывод о том, что кровь тысяч украинских патриотов была пролита зря, а власти Украины совершают предательство национальных интересов.
Сторонники принятого законопроекта, увы, менее красноречивы, и отнюдь не из-за косноязычия. Просто в силу того, что они являются высокопоставленными чиновниками или парламентариями, оценки ситуации и перспектив вынужденно делаются эзоповым языком.
Основная причина диаметральности взглядов на этот законопроект – политическая конъюнктура. В преддверии местных выборов и, в ближайшей перспективе, возможных досрочных парламентских, некоторые партийные лидеры предпочли использовать возможные изменения в Конституции как повод для перехода в оппозицию. Это более выгодная электоральная ниша, т.к. в Украине сам факт нахождения партии в оппозиции власти в сложный для экономики период уже является «плюсом» в глазах среднестатистического избирателя. То, что при этом противники законопроекта, по сути, повторяют финт Льва Троцкого в преддверии Брест-Литовского мира 1918 года («Ни мира, ни войны!») и ставят под угрозу консервацию вооружённого противостояния на Донбассе, их нисколько не беспокоит.
Попробуем просчитать, к чему привело бы непринятие законопроекта 2217а, столь анафемствуемого псевдопатриотами и радикал-популистами. Оппоненты киевской власти на Донбассе и в Москве моментально обвиняют Украину в срыве Минских договорённостей, тычут Запад в неспособность Президента и Премьера убедить парламент в необходимости принять необходимый для миротворческого процесса законопроект. Россия же обоснованно требует от Запада снятия санкций – вон, посмотрите, это же Киев не хочет мира на Донбассе, а вовсе не мы!
Очевидное следствие: очередной виток военного противостояния, отказ Запада помогать недоговороспособной украинской власти, фактическое закрытие восточных границ Евросоюза в предчувствии наплыва миллионов украинских беженцев.
Проблемность сложившейся ситуации состоит ещё и в том, что никто особенно не хочет оценивать события по реальной шкале перспектив – большинство экспертов и политиков оперируют оценками «плохо» или «хорошо». На самом деле, диапазон существенно смещён: «очень плохо» или «ужасный финал». Это не спор о здоровом или больном человеке. Это выбор между лучевой терапией и хирургическом вмешательством, при наличии бесспорной онкологии.
В пиковой ситуации вынужденные меры не являются чем-то неприемлемым: достаточно вспомнить опыт Боснии и Герцеговины, Франции (в ситуации с Новой Каледонией) или Финляндии (по Аландским островам). Ещё более показателен дипломатический кульбит румын в 1918 году – не имея возможности противостоять военной силе Центральных держав в условиях выхода России из войны, она заключила с немцами Бухарестский мирный договор, предусматривавший утрату Румынией контроль над значительной частью своей территории. Однако отказ от ратификации соглашения короля Фердинанда І позволил затянуть время до победы Антанты и выйти из войны со значительными территориальными приобретениями и репутацией победителя.
Да, предполагаемые изменения предусматривают легализованное ослабление киевских властей в районах, контролируемых сепаратистами. А что, сейчас там иначе дело обстоит? Тем более, мы прекрасно понимаем, что в условиях Realpolitik не столь важно, что именно прописано в законах и договорах – принципиален уровень толерантности к нарушениям норм. В Донецке и в Киеве один и тот же документ будет приниматься к исполнению с совершенно разной пропорциональностью.
Законопроект 2217а нацелен не на легализацию отторжения Донбасса – он принят в рамках выполнения Минских договоренностей, направленных на консервацию конфликта, прекращение вооружённого противостояния. Это подтверждение нашим партнёрам (и донорам нашей экономики – в конце концов!) курса на мирное разрешение конфликта и реформы. Не надо быть пророком, чтобы понять: если процесс имплементации положений Минских соглашений в украинское законодательство сорвётся на любом из этапов, незамедлительно «коллективный Хейзенстэб» выступит с заявлением о том, что ни о каком списании долгов Украине он ни с кем не договаривался.
Предварительное одобрение проекта изменений в Конституции – это точно не «зрада». Это первый шаг на пути к выздоровлению общества и государства.