Экс-глава компании ЮКОС Михаил Ходорковский считает, что революция в России неизбежна, а происходящее в стране он расценивает как «полноценный конституционный переворот».
Сегодня действительно очень много предпосылок для революции в РФ. Существуют как экономические, так и политические факторы. К экономическим относится катастрофически ухудшающееся экономическое положение граждан, для которых смена режима – это вопрос выживания. Раньше мы говорили «либо Путин, либо Россия», и это было, скорее, призывом, чем констатацией сложившегося положения. Теперь же появилось новое выражение – «либо Путин, либо граждане», и это уже экономический закон в условиях, когда нужны преобразования и реформы. 40 долларов за баррель нефти – это в два раза больше, чем было при Ельцине. Выживать РФ в таких условиях, безусловно, может, но не при таком уровне коррупции, не при таком объеме власти и чиновников и не при таком экономическом и политическом регулировании.
Я абсолютно согласен с Михаилом Ходорковским, а также с Павлом Грудининым и Дмитрием Потапенко, которые вчера выступали на Форуме предпринимателей. Они достаточно точно определили ситуацию, что бизнес в этих условиях выживать не может и что правильная стратегия, связанная с повышением налогов, должна сопровождаться снижением всех остальных «накладных» расходов – коррупции и контроля. Выступающие привели хорошие примеры, о которых говорят все предприниматели, когда приходит Налоговая и заявляет: «Государству нужны деньги, вот вам протокол, по которому вы должны заплатить 3 млн., а повод и причину придумайте сами». Это же обычный грабеж.
Альтернатива, на которую, безусловно, пойдет российское правительство, - это гиперинфляция, которая с неизбежностью наступит, поскольку что-то требовать с задушенного бизнеса уже невозможно. Крупные западные и российские компании уходят из РФ, перенося свой бизнес на Запад, в США. Это значит, что для того, чтобы уже с 65 лет обеспечить пенсионеров каким-то, хотя бы формальным, содержанием, как сказал Путин, «за счет изменения соотношения доллара к рублю, мы можем наполнять легче бюджет». Но наполнение этого рубля меньше. Поэтому единственный выход, на который может пойти правительство, - это печать пустых бумажек, что спровоцирует инфляцию. Это обычно один из факторов революционной ситуации, когда народ получает деньги, но за ними не стоит никакое содержание.
К слову, это уже было в 1991 году, когда счета пенсионеров и граждан были полны денег, а товаров не было. Правда, это ситуация регулирования цен, но и это нам тоже угрожает, потому что после того, как гиперинфляция «задушит» бизнес и начнутся разговоры о спекулянтах, которые наживаются на трудностях народа, - сразу же начинается регулирование цен. Товары тут же перемещаются на черный рынок, и огромные ресурсы, которые существуют у пенсионеров, невозможно использовать. Это все так, как было и как учит экономическая теория, и, кстати, описано в книге Егора Гайдара «Гибель империи». В сегодняшних условиях, и об этом все говорят, для выживания страны нужны либо очень радикальные изменения, либо революция. Ходорковский абсолютно прав насчет скорой революции в стране. Она произойдет не из-за 5-й колонны, Госдепа или каких-то злокозненных революционеров, а просто потому, что людям хочется жить. В сегодняшних условиях выживать на пенсию в 6 тысяч рублей уже невозможно, а в таких условиях оказалось большое количество людей.
При этом достаточно высокий политический рейтинг Путина среди обычных россиян ему уже не поможет. Схожая ситуация была в 1990-м году – тогда у КПСС тоже был высокий рейтинг. При этом проводились реформы, были попытки ввести элементы рыночной экономики, какая-то автономизация регионов, страны Балтии выходили на хозрасчет, как это тогда называлось. Михаил Горбачев вводил какие-то элементы демократии, свободы, развивалась рыночная экономика, появились биржи, первые банки – работал такой созидательный, реформистский тренд. Но даже при тех условностях стопроцентная поддержка СССР и КПСС ничего не означала. В течение месяца отношение граждан к существующему положению, к партии, к сохранению СССР и к коммунистическим идеям вообще резко изменилось. Телевизор вовсю занимался пропагандой, даже более агрессивной, чем сейчас. Работала цензура, которая была ликвидирована уже в новой России, а «главлит» очень внимательно фильтровал всю информацию. Все это делалось более откровенно, но это не спасло СССР от развала. Я не думаю, что путинский режим спасут эти высочайшие рейтинги и катастрофические, истеричные усилия по закатыванию всех клапанов в этом котле, который уже перегрелся и в котором появились тещины. И момент, когда он взорвется, – это не вопрос физической устойчивости котла, а просто вопрос времени. Я думаю, что это скоро произойдет.
Михаил Ходорковский – очень уважаемый политик. Он человек, который очень долго говорил, что не хочет заниматься политикой, хотя де-факто он, конечно, политик. Если ему удастся собрать вокруг себя какие-то здоровые силы и в некоторой степени выполнить роль Бориса Немцова, который и Сергея Удальцова не называл коммунистом, и Навального не называл националистом, то шансы возглавить революцию у него есть. Шансы есть и у многих других политиков, их нет разве что у Михаила Касьянова, на которого я ранее очень надеялся. Но после того, как он превратил «Парнас» и демократическую коалицию в место сбора националистов и сторонников демократии, он этот шанс потерял.
Есть еще один момент – мы сегодня видим повторение истории. Однажды на подъеме демократического протестного движения рогозинские националисты влились в протестное демократическое движение, но после этого оно очень быстро перестало существовать. Предприниматели, средний класс, люди, которые рассчитывают на демократические преобразования, вынуждены были участвовать в митингах вместе с теми, кто носил лозунги «Жиды, вон из русского правительства, из России!». На этом все и закончилось. Точно так же заканчивается история «Парнаса» как демократического движения.
Желание Ходорковского видеть революцию мирной - это желание преобразований без человеческих, финансовых и разного рода других потерь. Это очень естественное и правильное желание, и все его поддерживают. Я думаю, что и в 1917-м году все поддерживали такое желание - стремление сохранить страну, мирный процесс, но это все равно закончилось гражданской войной. Я очень приветствую разумные усилия по сохранению возможности мирного исхода, мирной революции, потому что никому не хочется участвовать в перестрелках, в выяснении отношений не в парламенте, а на улицах.
В 1991 году в августе самые радикальные коммунисты испугались нашего протестного движения, наших митингов, демонстраций и отошли – испугались ответственности. У современной власти этого барьера, похоже, нет. Во власти в Кремле не один Путин, многие из его окружения сегодня действительно примеряют на себя и Гаагу, и возможные репрессии. Ведь Гаага – это цивилизованный, хороший выход для Путина, но его надо еще заслужить цивилизованным поведением. В противном случае его ждет то, что произошло с Муаммаром Каддафи. К последнему же обращались с призывами, даже его друг Евгений Максимович Примаков рекомендовал не бомбить города, которые Каддафи не нравятся.
Владимиру Путину в ближайшее время предстоит понять, что Гаага – это хороший исход для него, во всяком случае, не смертельный. В каком случае он заслужит справедливого суда и цивилизованного отстранения от власти, будет зависеть от него. Но сохранить власть он уже не может никаким способом.