У гуцул и польских гуралов есть анекдот: “Представьте, что в горах дождь, село затопило, жители выбрались на крыши. И вдруг видят, как по воде плывет шляпа: доходит до определенной точки и возвращается. Так несколько раз. Все удивлены, отправляют самого смелого выяснить, в чем дело. Тот опускается под воду, а там Петро в шляпе и с плугом вспахивает поле. Смельчак с крыши спрашивает его: “Ты что делаешь? Не видишь, в селе наводнение?” На что Петро отвечает: “Наводнение или нет, а пахать‑то надо!”
Именно этот анекдот приходит на ум, когда читаю статьи или комментарии о том, что с приходом Трампа украинцам стоит отказаться от реформ в поисках разумной альтернативы.
Позволю себе не согласиться. Не вдаваясь в политические аргументы, остановлюсь всего на одном показателе — продолжительности жизни. Еще до войны группа украинских и российских ученых проанализировала продолжительность жизни жителей Украины и стран ЕС за 1900–2006 годы. Результат красноречив: в среднем украинки жили на 8–10 лет меньше, а украинцы — на 8–20 лет (здесь и далее опускаю тему войны).
Этот показатель обусловлен не только биологическими, но и социальными факторами. До ХІХ века он был примерно одинаков везде и составлял 20–25 лет. Но начиная с 1820‑х начал расти на западе Европы и в Северной Америке, прибавляя по 20 лет за каждое следующее столетие. Конечно, это связано с разными причинами, в том числе развитием медицины или таким прозаическим моментом, как распространение картофеля. Но общее основание — подъем уровня социального богатства. Тогда же, в 1820‑х, на Западе стал увеличиваться и ВВП на душу населения. Все это — следствие политических и экономических изменений, которые мы в связи с отсутствием более подходящего слова называем модернизацией.
Чтобы проследить тенденцию в мировом масштабе, погуглите Gapping World. Mapping the Wealth and Health of Nations. Самая короткая продолжительность жизни (менее 50 лет) — в странах с низким ВВП на душу населения. При этом дольше всех (80–85 лет) живут в Западной Европе, Северной Америке и странах “азиатских тигров”.
В современной Украине продолжительность жизни мужчины — как на Западе в 1912‑м, женщины — как там же в середине 1950‑х. Когда мы говорим, почему Украина не может войти в ЕС, то забываем: никто не примет страну с такими скандально низкими показателями. Это и есть те наши “паспортные данные”, которые не замаскирует ни одна красивая обложка.
В России демографическая ситуация не лучше. По словам аналитиков, близких к Путину и Медведеву, знаю: и тот, и другой в курсе необходимости тотальной модернизации РФ. Но если Медведев считал, что это задание для страны на следующие 25 лет, то Путин сомневался, выбрав особый путь: модернизировать не всю Россию, а только военно-промышленный комплекс.
Правда, в этом особом пути нет ничего особенного. Так на вызовы модернизации реагировали почти все российские правители в течение последних двухсот лет (за исключением Александра ІІ и Горбачева). При этом твердили: мол, мы отдельная цивилизация, мы пойдем другим путем — коммунизма или “русского мира”. Такая модель может успешно мобилизовать для достижения конкретной цели, например выиграть войну. Но в забеге на большую дистанцию она неэффективна, поскольку не в состоянии обеспечить долгую и достойную жизнь. Даже наоборот — построена на масштабных тратах человеческого материала.
Судя по демографическим данным, Украина пока не убежала далеко от СССР. Но, по крайней мере, продолжает бежать.
Когда сейчас нам говорят о том, что после Brexit и Трампа стоит отказаться от курса на Запад, то путают две вещи: состояние современного Запада и западную модель. Да, на Западе нет позитивной демографической ситуации: низкий уровень рождаемости, высокая частота разводов и стареющее общество. Но при этом мы не достигли главного — их уровня продолжительности жизни. А ведь в этом и заключается фишка западной модели. Мы можем говорить об упадке ЕС или даже всего западного мира, но видим, как западная модель становится нормой для новых стран. Включая наших соседей по бывшему коммунистическому лагерю, у которых все получилось с реформами. Сейчас они испытывают разочарование в Западе, но при этом живут дольше.
Украинцы тоже хотят жить, как на Западе. В этом желании немало утопического. Но это не та утопия, которой нас кормили в Советском Союзе: “Красивый мир не за горами, вы работайте, а мы пока будем править, уничтожая всех, кто нам мешает”. Нет, украинская мечта проста и приземлена: мы хотим жить нормальной жизнью.
Это только большие утопии требуют “особого пути”. Наш же путь банален и протоптан многими странами. Поэтому Трамп — не Трамп, а пахать нужно.