Иногда просмотр детективов дает о себе знать. Как в случае с терактом возле телеканала «Эспресссо».
Что в данном случае на себя обращает внимание? Во-первых, учитывая, что взорвалось транспортное средство, того, в отношении кого совершили теракт, была попытка уничтожить. И исполнителя несомненно вели. Это однозначно. Во-вторых, явно присутствует показательность, демонстративность, то есть, грубо говоря, те, кто совершил покушение, возможно, и не ставили как сверхзадачу — уничтожить, но акт устрашения здесь несомненен, потому что это было не адресное нападение. Если человека кто-то заказал или собирается уничтожить, есть масса других способов, с помощью которых этот человек будет уничтожен.
В этом случае видна откровенная трагичная пафосность организованного: транспортное средство, судя по всему, начинено шрапнелью, то есть работали на массовое поражение. Однозначно был расчет на резонанс, на то, что кроме физического уничтожения будет еще произведен и адресный эффект. Что касается места происшествия, то здесь возможен фактор случайности. Если человека вели, то, возможно, это место показалось самым удобным с точки зрения организации взрыва, учитывая способ организации.
Конечно, стоит большой вопрос к охране, потому что, если не заметили слежку, это говорит о низком профессионализме людей, которые обеспечивали охрану. И еще один момент. Если бы речь шла о каких-то подготовительных схемах, уровень профессиональной подготовки был бы выше. Трагичные события, связанные, например, с уничтожением сотрудников спецслужб, которые были за последнее время, убийство журналиста Шеремета — это высокий уровень организации и подготовки. Хотя, конечно, те, кто умеют заправлять взрывчатку, и те, кто организовывали слежку, связаны с силовыми структурами. Рядовой гражданин, обыватель, сидящий на диване, ему это в голову не придет, он не умеет это желать, но, тем не менее, элемент кустарности тут присутствует.
Ну и последнее. Учитывая, что пострадало несколько человек, и среди них есть люди, по поводу которых вообще сложно подумать, что в их адрес может быть совершено покушение, да и в фокусе оказались, по сути, два человека — депутат и политолог. Что бы ни говорили, считаю, что какого-то покушения на публичных людей, связанных с гуманитарной сферой — на сегодняшний день эта версия кажется маловероятной. Для того, чтобы любого эксперта, даже из известных, представить в качестве сакральной жертвы, необходима большая информационная работа и легенда. В данном случае для того, чтобы подвести под трагичное ранение Виталия Балу, многим приходится объяснять, искать аргументы, в связи с чем возможно было такое покушение. Я считаю, что Виталий Бала — трагичная случайная жертва в данном случае.
А вот то, что главной целью мог быть господин Мосийчкук, это наиболее вероятно. Когда политики и правоохранители заявляют о политическом террористическом акте, они не могут не понимать, что подобные акты всегда продумываются в сюжете. Когда мы являемся свидетелями терактов в крупных городах Европы и речь идет об исламских террористах, то всегда речь идет не только об организации терактов с жертвами, с показательностью, но всегда еще и знаковым является место, которое подбирается, дата события, время или контекст события. Грубо говоря, теракт становится впечатляющим актом устрашения тогда, когда он совпадает с неким большим событием и знаковыми местами.
В данном случае выбранное место и характер теракта говорят о том, что это было на рассчитано не для широкой публики, не для большой политики, не для страны, а этот теракт был очень адресным — направленным на конкретное лицо и на конкретную политическую и политико-экономическую группу. Устрашали их. Не страну. Это важный акцент. Грубо говоря, мы с вами еще до сих пор разбираемся, а кто такой Мосийчук, а можно ли это рассматривать как большую политику? На самом деле в этом смысле теракт не сработал. Я думаю, что 90% населения, даже если и видели этого народного депутата в эфирах, до сих пор разбираются, что, собственно, это значит, насколько то, что произошло, является для нас страшным. Ну, кроме, собственно, трагедии самого взрыва. Насколько это политически страшно, будет ли это цепью других событий или это разбираются конкретно с Мосийчуком. Если конкретно с Мосийчуком, тогда это не касается всей страны, это касается преследования и устрашения конкретного лица, а если это знак для остальных, тогда бояться нужно всем.
Мне кажется, что этот теракт был направлен против конкретного лица и конкретной политико-экономической группы. И тогда уже возникает логичный завершающий вопрос: а по поводу чего, собственно, может быть сыр-бор? На мой взгляд, Мосийчук, как один из лидеров Радикальной партии, не является перспективным политиком с большим будущим. Это политик второго эшелона, скорее, обслуживающий персонал большой политики, чем лидер. Собственно, он и позиционирует себя как член команды лидера Радикальной партии. Но, с другой стороны, Мосийчук постоянный фигурант в таких сферах, например, как АТО, как информационные войны, фигурант коррупционных скандалов.
Исходя из всего этого, легче предположить, что это устрашение и попытка уничтожить Мосийчука связана с какими-то большими внутренними делами вокруг имущества, личных счетов. Грубо говоря, мы столкнулись впервые за эти годы с феноменом теракта в сфере политической коррупции нашей власти. Это теракт политической коррупции. Если этот подход верен, тогда и гипотезы, связанные с тем, кто против кого, можно разбирать более детально. Здесь уже вопрос к правоохранительным органам, кто там кому перешел дорогу, о каких счетах идет речь. Учитывая, что по характеру трагедии это было все-таки не буквально адресное покушение, потому что есть другие средства, более цинично эффективные, а еще и с показухой, значит, это еще и предупреждение не только Мосийчуку, но и еще кому-то, раз так взорвали, раз организаторам было не то что все равно, а даже цинично все равно, сколько еще людей, даже случайных, может пострадать. Значит, в этом акте устрашения и попытке уничтожения есть предупреждение и есть знак еще кому-то, что разборки могут продолжаться и дальше.
Считаю, что правоохранительные органы в этой ситуации должны действовать очень быстро, потому что, если эти разборки начнутся, мы с вами, к сожалению, как вынужденные жертвы обстоятельств, даже не предполагаем, кто еще из этой политико-экономической команды может оказаться новой целью и в какой ситуации эти новые цели будут устрашать. Вот этот фактор возможных новых случайных пострадавших является для меня самым тревожным. Поэтому вряд ли этот теракт направлен против всего политического класса, но то, что это направлено против какой-то группы, что началась какая-то война в сфере политической коррупции и что эта война будет вестись такими циничными средствами — это факт. Это жестокое символичное начало такой войны. Ее надо срочно останавливать, потому что подобного рода приемы применялись в эпоху так называемых бандитских войн 90-х годов.