В Украине сейчас много разного рода грантоедов. Грантоедские, как их называют, организации усилились и стали играть активную политическую роль при внешней поддержке при Ющенко впервые, а своего пика они достигли при Порошенко. Сейчас они очень активны и агрессивны, в силу того, что они ощущают, что начинают терять влияние над теми или иными секторами госуправления. Расцвет этих организаций был связан с усилением роли западных партнеров в нашей экономике, с увеличением кредитных обязательств. То есть всегда параллельно с усилением политического и экономического присутствия западных партнеров идет усиление грантовых организаций или организаций, которые работают за деньги западных партнеров в сфере политики, культуры, правоохранительной структуры, госуправления и т. д.
Те, кто хорошо знаком с этой сферой, знает, что там большая среда молодых людей, которые искренне верят в либеральные западные ценности, которым западный образ жизни кажется привлекательным и единственно правильным. Их можно сравнить с комсомольцами, которые искренне верили в светлое будущее коммунизма – вот так сейчас либералы верят в светлое будущее этой системы управления. Она привлекательна: позволяет получать качественное образование, путешествовать, общаться с передовыми людьми в мире, получать доступ к передовым технологиям — IT-технологиям, социальным технологиям управления. Таких организаций сейчас много и между ними существует конкуренция. Наиболее ушлые в этой конкуренции побеждают. Это лидеры определенных политических сегментов при поддержке западных партнеров.
За все полученные гранты они отчитываются только перед грантодателями. Причем грантодатели либерально подходят, понимая, что это в том числе и заработок для этих людей, это не чистая благотворительная активность. Грантодателипонимают, что они, таким образом, не только реализуют какие-то проекты. Часто реализация каких-то проектов второстепенна, многое уходит и на личные нужды, но давателям главное — это финансировать определенный круг политически активных людей, политическое ядро, которое представляет интересы западных партнеров, и они к этому очень толерантно относятся.
Во многих странах, в США, в странах Западной Европы, такие организации отчитываются еще и перед государством. Но у нас такой отчетности нет, тем более, любые попытки ввести такую отчетность наталкиваются на сопротивление и угрозы со стороны ключевых финансовых доноров страны. Во многих из их стран такая система как раз и работает. То, что позволено Юпитеру, не позволено быку.
И, конечно же, инвесторы ловят на кражах своих подопечных, но никто не выносит сор из избы. Бывает, когда деньги просто напрямую воруются, и ничего не реализовывается, грантодатели отказываются финансировать ту или иную организацию. Но, увы, много случаев таких, особенно в СМИ, не увидите.
Много грантоедов сейчас и во власти. Вводятся они просто. Сначала политическое руководство страны, которое балансирует между Востоком и Западом, договаривается на политическом уровне о том, что какие-то фонды, американские, немецкие, другие, будут функционировать на территории страны в дополнении к уже функционирующим структурам ООН, которые дают гранты, или структурам ЕС, ОБСЕ. После получения разрешения эти фонды разворачивают свою деятельность, раздают небольшие гранты, по несколько тысяч евро, тысячам организаций. Параллельно они смотрят, кто лучше всего справляется, кто дает лучший политический, информационный эффект, кто обладает лидерскими способностями. Таких людей продвигают дальше, водятся специальные программы для подготовки, обучения, дополнительного образования, помогают ему устанавливать контакты с политическими элитами на Западе. Этих людей много одновременно продвигают с уверенностью в том, что кто-то из них рано или поздно «выстрелит» и станет депутатом, членом правительства, премьер-министром или даже президентом. Это называется «мягкая сила». Мы же помним все эти истории: ежегодно в эту «мягкую силу» в Украине вливаются сотни миллионов долларов.
Больше половины, если не 2/3, разного рода общественных организаций, медиа-структур, которые занимаются гуманитарной политикой, получают и получали гранты от западных организаций и в какой-то мере ориентируются на них.
В противовес Западным организациям-грантодателям, мы не видим организаций, так сказать «пророссийской» направленности. Они не выделяют денег, у них нет актива. Есть такое субъективное впечатление, что у «пророссийских» структур больше воруют, больше уровень коррупции. Ну и, конечно, кроме этого, «пророссийские», «прокитайские», «промонгольские» структуры в Украине, их деятельность фактически прямо запрещена. Она не имеет разрешения на высшем политическом уровне, и любая такая деятельность, кроме западных организаций, моментально вызывает внимание правоохранительных структур. Если этого недостаточно, то придут праворадикальные группы, которые окажут силовое воздействие. Поэтому этот сектор сегодня заблокирован. До 2014 года пророссийские организации, из-за того, что они не до конца понимали важность этого инструмента. Если для западных партнеров выиграли финансовым, политическим международным давлением чуть ли не ключевую роль, то для «пророссийских» это была 10-степенная роль, такие себе игрушечки для молодежи, не более того. Ну и уровень коррупции был слишком высокий, что они не играли такой роли и не приводили к формированию «мягкой силы».
Плохо другое. Плохо, что наш большой суверенный бизнес не занимается этими вопросами и не создает свою систему грантов. То, что Пинчук делает с западными партнерами, это действительно классные программы, но нет такого суверенного Пинчука, олигарха, сориентированного на суверенитет, которые бы занимались грантовой программой и таким образом воспитывали бы свой класс активистов, разного рода политических и общественных деятелей. Этим надо заниматься 5-10 лет, чтобы это дало эффект.