23.09.2010 09:03
В последнее время на охранников первых лиц сыпется много претензий — и ведут они, дескать, себя грубо, и излишними мерами безопасности в связи с передвижением Президента злоупотребляют. «Сегодня» пообщалась с экс-сотрудником Управления госохраны, который помог взглянуть нам на специфику работы охраны изнутри.

«Когда я уходил из УГО, — давал подписку, что пять лет не стану разглашать нюансы. Время прошло, многие люди поменялись, и моя информация уже никому вреда не нанесет», — сразу сказал он.

КАК ПОПАСТЬ. Собеседнику — 32 года: в 2000 г. он окончил Киевский институт сухопутных войск, в 25 лет попал в Управление госохраны, где прослужил два года, с 2003 по 2004-й, и ушел незадолго до Майдана. «Я устроился в УГО через знакомых отца. Это не совсем блат: негласно каждый офицер, находящийся в системе УГО, должен привести на службу двух кандидатов в год. С улицы туда никто не попадает, а офицер за тебя ручается. И если ты пишешь рапорт по собственному желанию, что очень не приветствуется, он из-за тебя получит «по шапке». Попасть в УГО сложно: сдаешь физподготовку (бег 3 км, подтягивание, подъем ног на перекладине), медкомиссию (чуть-чуть подкачают зубы — и ты уже пролетел), трехчасовые тесты. Дают сотни две вопросов — на логику, память. Например, надо подставлять фигуры, которых не хватает, воспроизводить по памяти текст с большим количеством цифр и фамилий. Бывают и довольно странные вопросы. Например: «Вы любите лес?». Отвечаешь: «Да». «А хотите стать лесником?». Отвечаю: «Нет». «Если вы любите лес, то почему вы не хотите стать лесником?». Потом беседа с психологом. Он тоже может задавать каверзные вопросы — например, «ковыряешься ли ты в носу?», «как часто занимаешься сексом?», «как тебе это нравится делать?», «когда занимался последний раз?». Я думаю, что таким образом они проверяют, как ты будешь себя вести в нестандартной ситуации — что ответишь, как долго будешь думать.

Дальше начинается спецпроверка — длится год. Проверяют тебя и твоих родственников: где служил, имел ли доступ к секретным документам, залеты по службе, судимости родственников, не был ли дедушка на оккупированных территориях, не служил ли немцам... Копают глубоко. Затем ты снова сдаешь физподготовку — и лишь тогда попадаешь на собеседование в УГО. Я поначалу шел в выездную охрану и нормативы сдавал, как для выездной, самые высокие. Кстати, насколько я знаю, в личную охрану никто с ходу не попадает: сначала человек служит в выездной, и если он хорошо себя покажет — на чемпионате телохранителей, на стрельбах, в работе — тогда у него появляется шанс попасть в «личку». Кстати, при оформлении туда беседуют с твоим окружением — родителями, даже консьержем: как себя ведешь, водишь ли домой барышень. И еще: берут в УГО только киевлян или с пропиской в Киевской области. Контора не может обеспечить жильем.

ПУШКИ И ЗАРПЛАТА. «Ходят офицеры УГО с пистолетами Макарова, прапорщики — с автоматическими пистолетами Стечкина. В Конча-Заспе на посту есть дополнительно складной автомат Калашникова калибра 5,45. Личная охрана президента вооружена получше: у них имеется даже иностранное оружие — например, австрийские пистолеты Глок-17, которые «не видят» большинство металлодетекторов.

Каждую неделю выездная охрана едет на стрельбы. С 25 метров надо попадать в яблочко. Кстати, охранников называют «мишень №8» — это мишень в человеческий рост на полигоне.

Когда я служил, прапорщики получали 600—800 грн., я, как лейтенант, — 1200 грн. Но тогда уже убрали продуктовые пайки и бесплатный проезд во всех видах транспорта. Недавно я встречал своих сослуживцев — знаю, что у них теперь зарплата порядка 2 тысяч».

ОКОЛО КОНЧА-ЗАСПЫ БЫЛО ДОСТАТОЧНО ОДНОГО ГРАМОТНОГО ГРАНАТОМЕТЧИКА. «Поначалу я стоял на посту в Конча-Заспе. Там было все спокойно, — рассказывает экс-охранник. — Самый большой «втык» можно было получить, если машина с охраняемым лицом стоит у ворот больше полминуты — кортеж должен проезжать без простоя перед воротами. Там же лесополоса и вполне можно сделать засаду — достаточно одного грамотного гранатометчика.

Затем я перешел в Верховную Раду. Стоял в здании на Садовой, в комитетах Рады. Помню, один генерал, депутат, как-то подходит ко мне и глазами показывает — мол, отключи детектор. Я не понимаю, о чем речь. Он спрашивает: «Тебя что, старший не предупредил? А ну позвони ему». Звоню старшему, слышу: «Пропусти человека». Оказалось, у депутата кардиостимулятор стоял, и если бы он прошел через рамку — кардиостимулятор мог бы остановиться. Еще был случай: подошел ко мне Роман Зварыч, спрашивает, не могу ли я пропустить его родителей, не оформляя. Я отвечаю: «Нет, извините, не положено». Он оформил пропуска. И вот приходят его родители, я беру у них паспорта, смотрю — паспорта американские! Я тогда подумал: «Слава богу, что без пропуска не пустил — еще не известно, что бы мне за это было».

Конфликтов на посту хватает: досматривать депутатов мы права не имеем, а их помощников — должны. А они же все возмущаются! У нас даже с одной уборщицей был конфликт — она тоже постоянно возмущалась, почему мы у нее документы требуем. Нас время от времени проверяли, подсылали засланных казачков. Например, могут подослать человека с просроченными документами и посмотреть — пропустишь ты его или нет. Потом идет разбор полетов. Самое сложное в УГО — массовые мероприятия. Если президент куда-то едет, накануне на место выезжает техотдел: они проверяют помещения на жучки, посторонние предметы, смотрят, нет ли в стенах пустот, заглядывают за картины. Проверяются мусорники, подворотни. Меня сразу предупредили, что если меня возьмут в выездную охрану, то мне придется лазить в костюме по мусорникам. Проверяют всех людей, у которых есть оружие, судимости. Это очень громоздкая работа: поездку президента могут готовить неделю-две.

Кстати, снайперы (они часто лежат на крышах домов по пути следования кортежа, например, во время визитов иностранных лидеров) — это тоже ребята из выездной охраны. И еще такая деталь: если у человека в кармане пиджака пистолет — то в силуэте обязательно будет перекос. Охранник должен обращать внимание на такие вещи».