Как быть, если приток мигрантов слишком резко меняет порядок вещей? Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в феврале 2017 года призвал европейцев перебираться в его страну. "Подлинные беженцы — это немцы, французы, голландцы, итальянцы, все те, кто готовы найти в Венгрии родину, которую они потеряли у себя дома". Исследование газеты Le Monde подтверждает, что это не пустые слова, передает РИА Новости. С 2014 года недовольные происходящими у них дома демографическими переменами жители Западной Европы переезжают в Восточную. Страны, в которые направляются контрмигранты, — Польша, Чехия, Словакия и особенно Венгрия.
"Мигранты по причине идентичности"
"Я много путешествовал и сделал для себя вывод, что мне не по душе мультикультурные страны. Я думаю, это важно, когда люди вокруг похожи на тебя самого. Именно это я и нашел здесь, в Польше", — рассказал Le Monde 31-летний француз Грегуар Ле Рой. В планах контрмигранта — создание франко-польской общины и даже особых кварталов для будущих переселенцев в предместьях Варшавы. По мнению Ле Роя, польская столица уступает в красоте Парижу, но зато дает чувство безопасности, недостаток которого он вновь и вновь испытывает при возвращении на родину.
Другой мигрант по причинам идентичности, назвавший себя Габриэлем, — уроженец французской Верхней Савойи. В Будапеште переселенец нашел более высокое качество жизни, в состав которого, по его мнению, входит "этническая однородность общества". "Если, как в плавильном котле, перемешиваются слишком разные люди, то это не работает", — заявляет он. По сути дела, Габриэль повторяет слова премьера Орбана, заявившего в феврале этого года, что "конкурентным преимуществом Венгрии является ее этническая гомогенность", и выступающего с предельной жесткостью против мигрантов.
Еще один переселенец в Венгрию, Ромэн, считает, что это восточноевропейский мир точно соответствует потерянной им "Франции прошлого": "Здесь я чувствую себя так, как будто попал в страну, о которой мне рассказывали мои дедушки. Индивидуализма не так много и деревни не вымирают". По мнению Ромэна, страна без мигрантов — Венгрия — способна стать экологическим парадизом.
Великое замещение населения
За несколько лет до большого миграционного кризиса 2015-2016 годов французский литератор Рено Камю сформулировал концепцию "Великого замещения", в соответствии с которой европейские власти якобы осуществляют большую замену автохтонного населения приезжими из исламского мира. Само выражение "Великое замещение" представляет собой парафраз высказывания Бертольда Брехта: "Если народ не может сменить свое правительство, то в таком случае правительство может сменить свой народ". Явный алармист, Камю опасается, что этнические меньшинства будут поглощать большинство уже на протяжении нескольких ближайших поколений.
""Великое замещение" — возможно, самый значительный феномен во всей истории Франции", — пробует выступать как пророк Камю. По его словам, замене европейцев не-европейцами предшествуют "преподавание забвения" и "декультурация".
Камю настаивает, что несогласие с миграцией может быть политической позицией в чистом виде: "Ультраправый ли я? У меня нет симпатии ни к тоталитаризму, ни к нацизму, ни к фашизму, ни к отрицанию холокоста, ни к режиму Виши, ни к одному существующему типу гражданской или военной диктатуры. <…> Я испытываю отвращение к военизированным формированиям и не принимал участия ни в одном из них, меня отталкивает насилие, и я сторонник правового общества. Мое решительное несогласие с миграцией, со сменой цивилизационного кода, с происходящим сегодня "Великим замещением" — только это связывает меня с радикалами".
Держащийся отстраненно от политики, Камю тем не менее смог популяризовать концепцию "Великого замещения", которая известна сегодня во Франции каждому. В ходе миграционного кризиса 2015-2016 годов ее использовало движение "Блок сторонников идентичности", развесившее по Парижу афиши: "Великое замещение. Улыбайтесь, вас замещают".
Солидаризоваться с Камю французские политики, впрочем, не спешат. Даже глава "Национального фронта" Марин Ле Пен считает, что "Великое замещение" "слишком отдает теорией заговора". По мнению признанного лидера праворадикалов, массовый приток мигрантов в Европу объясняется, скорее, интересами крупного бизнеса, стремящегося сэкономить на рабочей силе, чем злой волей правящих элит. Более левые французские политики считают само упоминание о "Великом замещении" и родственной ему концепцией "Еврабии" Жизель Литтман-Ореби чем-то неприличным.
Уехать из Европы в горячую точку
Любопытно сопоставить контрмиграцию в Восточную Европу с появлением французских, итальянских и немецких добровольцев в непризнанных республиках на границе России и Украины — ДНР и ЛНР. С 2014 года небольшие группы французских ультраправых, часто имевших дело с группой Unité Continentale, отправились в зону конфликта.
Один из "европейских ополченцев" Гийом Норманн дал в 2015 году интервью российскому СМИ Gazeta.Ru. По словам добровольца, уехать из Франции его заставило, среди прочего, предчувствие конфликта, который может разгореться между мигрантами и их потомками, с одной стороны, и ультраправыми — с другой. "Я уверен, что рано или поздно у нас начнется гражданская война. Гораздо более жестокая, чем в Донбассе. Более 1400 исламистов из Франции воевали в Сирии", — аргументирует он. Идеи скрыто идущей гражданской войны придерживается и Рено Камю.
Любопытно наблюдать, насколько иначе та же самая угроза воспринимается политическими комментаторами, близкими к политическому центру. Так, ведущий французский исламовед Жилль Кепель уверен, что гражданское противостояние во Франции возможно в случае, если за террористическими актами исламистов последует давление на всю мусульманскую общину страны, в порядке так или иначе институциализированной "мести". Цель исламских радикалов, взрывающих Европу, — спровоцировать гражданские войны в ней, считает эксперт.