Квадратура кольца или…

…эти, почти ленинские строчки приходят на ум, при попытке разобраться – что же сегодня происходит в политической жизни Украины и, самое главное, к чему это приведет завтра.

Спору нет, независимость – это здорово. Особенно хорошо «маленький украинец» (столь любимый отдельными представителями нашей политической элиты) понимает это на тринадцатом году этого достаточно эфемерного состояния, не слишком, правда, хорошо представляя себе: от чего он собственно независим?

Отречемся от старого мира…

Как это было здорово – порвать цепи тоталитаризма, вырваться из коммунистического рабства и, весело помахивая разноцветными национальными флажками, пройтись стройными рядами парада суверенитетов по обломкам СССР! Опьяненный первыми глотками воздуха свободы народ и не заметил, что национальная идея – это, в принципе, все, чем с ним поделились вожди «бархатной» революции. Кому же посчастливилось попасть в их число?

В первую очередь - сливки еще советского общества, которым коммунистическая идеология (к началу 1990-х гг выродившаяся в умирающую религию с кастой привилегированных жрецов) мешала в полной мере воспользоваться всеми благам своего положения – партийные и советские чиновники самых различных рангов, наименее творческая (и наиболее политизированная) часть «творческой» интеллигенции и т.п. представители советской еще элиты, заложившие основу своего благополучия еще при социализме и рассчитывающие их сохранить (и преумножить!) при официальной смене общественно-политического строя.

Вторую, менее многочисленную, но более активную («голодную») группу, составляли представители бывшей советской элиты и их потомки, по тем или иным причинам (борьба за власть и сопутствующие ей репрессии 1920 –30-х – 50-х гг.) отодвинутые от государственной «кормушки», ставшие «диссидентами», «узниками совести» и т.п. Эта группа видела в смене режима долгожданное восстановление «справедливости», состоящее, по их мнению, в замене одних «едоков» (успешных), другими – «невинно пострадавшими».

Наконец, третья группа вождей «революции» 1990-х состояла из «истинных» диссидентов – как правило, проводников национальной идеи, многие годы благополучно проживающих за границей и томимых тоской по своей «маленькой Родине», а заодно – по реализации честолюбивых планов на ее территории. Долгие годы подпитываемые на средства западных налогоплательщиков, они (наконец-то!) дождались своего звездного часа – когда когда интересы внутренних «могильщиков» СССР и внешних «борцов за свободу и демократию во всем мире» совпали. Именно национальная идея (вспомним триумфальное шествие «старого» РУХа по Украине) и послужило добротным тараном, при помощи которого новые претенденты на звание друзей народа пробили брешь в уже изрядно обветшавшей советской идеологии, воспитывавшей массы в абстрактном духе строителей коммунизма.

Массы же хотели конкретного блага (материального, вкусного, красивого – и прямо сейчас!) и решили, что капитализм – это магазинные полки, ломящиеся от товаров, окруженные покупателями, у каждого из которых кошелек лопается от денег. В своем восприятии капитализма (особенно- его начального – дикого этапа, - народ несколько ошибся (слава «свободной прессе»!), но было поздно - грянул парад суверенитетов «свободных и равных республик-сестер» - революция победила, а ее вожди бросились делить трофеи.

Вы хотели свободы, о волки? Ну, так ешьте ее!

Добыча им, что и говорить, досталась богатая – как не запущено было социалистическое хозяйство бывшего СССР, материальных ценностей к моменту начала раздела имущества хватало – их-то до середины 1990-х гг и прибирала к рукам новорожденная пост-советская буржуазия, не столько настроенная на созидание нового, сколько на дележ уже имеющегося. А поскольку первичное накопление капитала (читай - дележ экспроприированных в государственном масштабе ценностей) удобнее и спокойнее производить по удельным княжествам, нежели в масштабе всей империи, последнюю быстренько растащили по кусочкам.

Примечательно, что именно в этот период новорожденная пост-советская буржуазия (несмотря на явное нежелание национал-демократов всех мастей) была вынуждена «нанять на работу» бывших высших коммунистических чиновников, которые как нельзя более кстати пришлись на роль топ-менеджеров зарождающегося капиталистического общества, с его неизбежным разрывом традиционных экономических связей, гиперинфляцией, безработицей, быстрым размыванием среднего класса и частичной пролетаризацией социальных низов. Борис Ельцин – в России, Леонид Кравчук – в Украине, Гейдар Алиев – в Азербайджане, Эдуард Шеварднадзе (после краткосрочного правления «истинного» диссидента З.Гамсахурдиа), Сапармурат Ниязов – в Туркменистане, Нурсултан Назарбаев – в Казахстане, - заняли место, предопределенное им процессом «капитализации» пост-советского пространства и, с большим или меньшим успехом, выполнили надежды, возложенные на них национальной буржуазией.

Что от этого выиграли народы – все эти «маленькие» россияне, украинцы, казахи и прочие, помимо опять-таки виртуальных «национальных ценностей», чувства принадлежности к «избранной» (варианты – «титульной», «основной» и др.) наций? Свободу в чистом виде – в том числе быть используемыми в качестве электората (т.е. для достижения отдельными группами буржуазии конкретных экономических целей) и свободу строить маленький капитализм в отдельно взятой «ячейке общества», соблюдая при этом (или делая вид, что соблюдают) законы общества в целом.

Но именно в этот период (1991-1994 гг) в джунглях первичного капитализма на просторах бывшего СССР, который успел превратиться в СНГ, выросли молодые хищники – представители новой породы элиты общества - национальной буржуазии, национальной не по месту проживания, не по отмененной пятой графе паспорта, и даже не по идеологии, а - по своему отношению к средствам производства – фабрикам, заводам, запасам полезных ископаемых и проч. – всему тому, что нельзя спрятать в чемодан, вывезти за границу или спрятать в банковский сейф.

«Прихватизировав» их тем или иным способом, с привлечением как западного, так и собственного капитала (в том числе – и криминального происхождения) эти молодые хищники оказались перед альтернативой – подчиниться правилам игры (законам), установленным после «революции» тремя перечисленными выше группами «вождей» или… продиктовать свои законы – вступив на путь политической борьбы. Для участия в последней национальной буржуазии понадобились собственные политические партии, родившиеся из «союзов по интересам». И они не замедлили появиться, дополнив спектр политической нашей жизни до его современного состояния…


Объективные экономические процессы создали в Украине базу для политического противостояния, которое за тринадцать лет, к счастью, так и не переросло в настоящую гражданскую войну – под красивыми лозунгами: «За свободу, независимость и равноправие», но преследующую весьма примитивные цели – передел собственности.


Мы говорим - «партия», подразумеваем…

Как известно, середина 1990-х гг. в Украине ознаменовалась не просто оформлением (еще не окончательным, но явно прослеживаемым) объединений национальной буржуазии «по интересам» в виде политических партий, но и обострением борьбы между двумя их основными группировками, различающимися как по основному источнику капитала (Запад и Восток), так и по основным отраслям его вложения (преимущественно легкая и преимущественно тяжелая промышленность).

Нет ничего удивительного в том, что благословенный Запад (США, Великобритания, Германия, Нидерланды) сделали ставку на инвестиции в отрасли украинской экономики, от которых можно было ожидать сравнительно быстрой отдачи – пищевую промышленность, переработку сельскохозяйственной продукции и торговлю. Именно сюда устремились первоначально основные (подчеркиваю – основные, но не все) инвестиционные потоки, для управления которыми на местах, помимо «штабов» - представительств иностранных компаний, необходимы были и «полевые командные пункты» - совместные предприятия.

«Ласточками», несущими в клювиках свежие зеленые инвестиции зачастую становились или представители украинской диаспоры с солидным (пожизненым) стажем, или бывшие «советские» украинцы, благополучно покинувшие Родину еще во времена СССР. Для работы и управления этими СП (получившими, кстати, от «молодого» украинского государства достаточно привлекательные налоговые льготы), в свою очередь, потребовались специалисты из числа наших современников и, особенно, - молодежи, уже сознательно ориентировавшихся не только на западный стиль жизни, но и на западные духовные ценности (или отсутствие таковых).

В свою очередь, «деловые люди» промышленных регионов Украины, абсолютно закономерно обойденных вниманием иностранных инвесторов, после завершения первого этапа достаточно хаотичного раздела собственности (и частичного вывоза капитала за рубеж. В первую очередь – в оффшорные зоны) вынуждены были задуматься над вопросом: что делать дальше? Уезжать к своим капиталам и пытаться преумножить их вдали от Родины или создать условия, при которых накопленные (праведными и неправедными путями) в первой половине 1990-х гг. богатство можно было инвестировать в украинские предприятия (уже сменившие к тому времени собственника или готовящиеся это сделать). Выбор закономерно был сделан в пользу последнего, а приняв решение остаться и развивать национальное производство (ибо в этом – основной источник ее обогащения) национальная украинская буржуазия вынуждена была вступить в политическую борьбу за право изменять правила экономической игры – в борьбу за власть.

Характерно, что в этой схватке «националы» (в отличии от компрадоров) сделали ставку на помощь «красных директоров» (в советское время -руководителей крупных предприятий и производств, топ-менеджеров-технократов с партбилетами в кармане) – и не ошиблись в своем выборе. На новом этапе развития капиталистических отношений в Украине, связанных, volens-nolens c инвестированием первично накопленных (награбленных?) средств в национальное производства (с целью извлечения прибыли), бывшие партийные чиновники для руководства государством уже не годились, а национал-демократы (с компрадорскими замашками, а то и с явно выраженной прозападной ориентацией) – тем более. В результате, Президентом Украины в июле 1994 года стал характерный представитель корпуса «красных директоров» Леонид Кучма, а в стране, как грибы после дождя начали появляться политические партии, представляющие интересы различных групп (кланов?) национальной буржуазии.

Пик центристского (с незначительными, основном – пиар-идеологическими отклонениями «партостроительства» пришелся на 1996-1997 гг, предшествующие очередным парламентским выборам-1998, к которым практически каждая из украинских промышленно-финансовых группировок стремилась прийти со своей личной партией. Список впечатляет. Именно в 1996 г получили путевку в жизнь столь известные сегодня Народно-демократическая (НДП), Аграрная (АПУ) и Социал-демократическая (СДПУ(о), а в 1997-м было положено начало политическому образованию, которое позднее стало партией Регионов Украины.

Подобно уже существовавшим к тому времени «идейно-оппозиционным» политическим партиям – как левым (СПУ, КПУ), так и правым (РУХ и проч.), новорожденные никоим образом не отражали интересы собственно «простого народа». Однако реальнойразницей (для избирателя) между «оппозиционными крыльями» и «провластным центром» было то, что представители последнего были более чем кровно - собственным кошельком были заинтересованы в стабилизации и развитии украинской экономики, что давало надежду (как позже выяснилось – вполне обоснованную) для выхода из нищеты для ВСЕХ украинцев, а не только обладателям Green carts и заветных паспортов «третьих» держав, откуда так удобно любить Украину.

Понятно, что реализация подобных надежд народа представлялась для национальной буржуазии исключительно под лозунгом: «Всеобщий труд для нашей пользы», но в условиях формирующихся капиталистических отношений это представлялось все-таки лучшим выходом, нежели жизнь на подачки (дотации, кредиты, гуманитарную помощь Запада (вариант правой оппозиции) или подачки, выбиваемые уличными шествиями и баррикадными шоу у власти существующей (вариант левой оппозиции) – льготы, снижение цен на продукты первой необходимости, повышение социальных выплат и проч. Беда и правого и левого «крыльев» украинского политикума в середине и (особенно!) к концу 1990-х гг. было то, что в условиях относительной стабилизации экономического положения, лозунг «Чем хуже – тем лучше» уже не устраивал большинство украинцев, которые со всем пылом занялись активным построением капитализма в отдельно взятых «хатынках», расположенных, согласно особенностям национального характера, далеко с краю от большой политики.

Вполне возможно, что не занимай наша держава столь своеобразное географическое положение, которое (при отсутствии залежей «черного», «голубого» и обычного золота)и делало Украину лакомым куском для соседей, - естественное развитие экономических отношений и привело бы к постепенному «размыванию» оппозиционных флангов – с усилением и расширением центра. Это, безусловно, способствовало бы некоторой маргинализации как правых, так и левых движений (особенно ультра-спектра), зато создало бы в стране политическую стабильность (столь необходимую для дальнейшего экономического роста). Но увы – в дело вмешались внешние силы…


«Пани бьються…

…а у хлопів чуби тріщать» - эта старая украинская поговорка пришлась как нельзя более кстати на рубеже тысячелетий, когда Россия начала свое возвращение на причитающееся ей по праву место мировой супердержавы. Процесс формирование и, что более важно, консолидации национальной буржуазии у нашей соседки прошел гораздо быстрее

Первое поколение российских "демократов", столь нужное (когда-то) для окончательного погребения социализма как системы, уже спустя семь лет стало препятствием, тормозом для дальнейшего развития в стране пусть примитивного, но капитализма. Новой национальной буржуазии, основу которой составили представители кланов, контролирующих предприятия нефтегазового, энергетического и военно-промышленного комплексов и чьи жизненные интересы были неразрывно связаны с необходимостью подъема российской же экономики, потребовалась смена ключевых игроков на политической сцене — потребовалась твердая рука. Запад не возражал, ведь только при этом условии ему еще можно было надеяться на возвращение вложенных в Россию средств. Желанная перемена наконец свершилась.

Историческое «Я устал» Бориса Ельцина, произнесенное им в новогоднюю (с 1999-го на 2000 гг) ночь, судя по всему, прозвучало для Запада вообще, а для США – в частности, достаточно неожиданно. Скорее всего, американцы, занятые собственными электоральными боями, просто поначалу не обратили внимание, что в «побежденной» России не просто сменился вождь – изменилось соотношение сил между прозападно (космополитически) настроенной, компрадорской и национально-ориентированной) группами российской буржуазии, причем – в пользу последней, которая, в борьбе за власть и сделала ставку на старые проверенные кадры. В результате – на арене появились «Владимир Путин и его команда».

Очевидно, что приход в Кремль новых людей был только следствием бурных экономических процессов, суть которых далеко не всегда доходит до сознания широких масс, составляющих благодарную аудиторию средств массовой информации. Экономический подъем России начался до этого — смена руководства лишь способствовала его ускорению. И уж вполне естественно, что молодой хищный и сильный (по сравнению с соседями по СНГ) российский капитал, после окончания раздела собственности на родине обратил внимание за ее пределы.

Нефтяные и газовые гиганты были заинтересованы в наращивании экспорта углеводородов и установлении контроля за их новыми месторождениями. Предприятия российского ВПК не отказались бы от восстановления партнерских отношений со «смежниками» из соседних республик – хотя бы для того, чтобы устранить конкурентов на международном рынке вооружений. Газ, нефть, уголь и оружие – три кита, подпирающие государство российское, ворочались в ставших вдруг тесных для них собственно российских экономических границах.

А в это время в головы представителей национальной буржуазии Украины, все еще занятые борьбой за передел «недвижимого» наследства СССР, нет-нет, да и начинала приходить мысль о том, что экономическая независимость кончается там, где начинается зависимость энергетическая. Мысль эта, не оригинальная сама по себе, тем не менее, могла привести к достаточно оригинальным (для 1999-2000 гг.) выводам: для сохранения реальной политической независимости, подкрепленной эффективно работающей промышленностью необходим экономический союз с Россией, основанный на бесперебойной поставке энергоносителей по сравнительно небольшим (по сравнению с мировыми) ценам. Как видим, идея столь популярного сегодня Единого Экономического пространства (ЕЭП) витали в воздухе уже давно…

Понятно, что при всей своей любви к «свободе и демократии» на постсоветском пространстве ни Западная Европа, ни (тем более!) США не собиралась заниматься снабжением Украины нефтью, газом и прочим сырьем. Более того, Запад более чем прозрачно дал понять, что развитие украинской тяжелой промышленности (металл, машиностроение и проч.), продукция которой, при относительно дешевом сырье и о-очень дешевой рабочей силе вполне может составить конкуренцию западным аналогам. Труба с газом или нефтью, протянутая с Запада, Украине явно не грозила. В результате, национальная (по отношению к средствам производства) украинская буржуазия вынуждена была сделать свой выбор в пользу консолидации сил для удержания власти в стране, а заодно - определиться с основным экономическим союзником.

Лучшей иллюстрацией решения, принятого украинскими «националами» (не путать с националистами!) стало избрание в декабре 1999 года Леонида Кучмы Президентом страны на второй срок. Фактически в это же время (задолго до номинального «всенародного» избрания) обязанности президента России стал исполнять Владимир Путин. Несмотря на многочисленные противоречия, то и дело возникающие на почве взаимопроникновения на национальные рынки, уже в 2000-м году представители украинской и российской промышленной буржуазии были готовы начать конструктивный диалог.

Перед Западом замаячил призрак более тесного экономического союза России и Украины. Если для Западной Европы это было еще терпимо, то США не на шутку обеспокоились. Так, при относительном «нейтралитете» западных европейцев (кровно заинтересованных в российском газе и нефти) начался новый этап борьбы между Большим Медведем и Дядей Сэмом – за Украину, в ходе которой каждый из «панів» готовился воевать руками своих «хлопів»...