Кланология Украины

…и по прошествии десяти лет с тех пор, как само явление начало широко обсуждаться и дискутироваться.

Именно десять лет назад появилась книга «Днепропетровская семья», подготовленная сотрудниками Украинского независимого центра политических исследований, возглавляемого в то время Вячеславом Пиховшеком.

Фактически с этого времени в Украине начинает развиваться своеобразная наука – «кланология», до сих пор непризнанная, до сих пор не усовершенствовавшая и не унифицировавшая свой понятийно-категорийный аппарат, не имеющая своих научно-исследовательских центров и крупных специалистов, обличённых учёными степенями. Но при этом всё же наука: со своими методиками исследований, с предметом исследования, с дискуссиями – иногда вполне научными, с проведением конференций и прочих мероприятий.

Я могу назвать около десятка политологов, исследующих такое явление, как «украинские кланы», непосредственно в Украине, и 5 – 6 исследователей из-за рубежа – Австрии, Польши, Германии, Франции, России…

И всё же: кланы остаются на периферии отечественной политической науки. Чем-то несерьёзным, чем-то таким, что у «серьёзных политологов», академической братии вызывает скепсис.

Нету в нашей политической науке понятия «кланы». Исследовать кланы – это почти что заниматься исследованиями Нэсси, Йети или НЛО: все знают, что эти явления существуют, есть куча материальных свидетельств их существования, а вот серьёзная наука поворачивается к этим явлениям спиной…

Конечно, украинские «кланы» не имеют ничего общего с кланами кельтскими, законы и принципы функционирования которых чудесно описаны ещё в XIX веке (наиболее известная работа – «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса. Читайте классиков!). Более того: все украинские кланы носят чётко определённый региональный характер: донецкий клан, львовский клан, днепропетровский клан.

Даже пресловутый «Клан Медведчука-Суркиса», так называемую «Великолепную семёрку», в своё время окрестили «Киевским кланом». Но вот персонализация кланов как-то не прижилась. А региональная привязка – сплошь и рядом. Поэтому слово «клан» стало синонимом словосочетания «региональная элита». А более точным будет определение: клан – это особый способ самоорганизации региональных элит, призванный лоббировать на общегосударственном уровне региональные, корпоративные, экономические и бизнесовые интересы участников.

В современной Украине региональные элиты играют всё ещё важную роль в политической жизни государства. Лозунг «возрождения регионов», выдвинутый в конце 90-х годов, выдвигался именно представителями региональных элит и предвидел не столько возрождение региональной экономики, не столько возрождение традиций, сколько возрождение могущества региональных политических групп, увеличение возможности их влияния на процесс принятия решений на столичном уровне.

В последнее время региональные элиты всё чаще выступают как активные игроки на столичных площадках принятия решений. И это не удивительно: задача любой столицы – координировать процессы в регионах, контролировать их, следить за перемещениями и развитием элитарных групп.

Столица – это место пересечения интересов региональных политиков, возможность более эффективно влиять на региональные процессы. «Помаранчевый процесс» слегка подорвал влиятельность региональных элит. Более того: были отмечены попытки насаждения в регионы чужеродных губернаторов, ни коим образом не связанных с местными региональными элитами. Оно и понятно: большинство «кланов» поддержали в 2004 году не Ющенко, а Януковича. Хотя негласная поддержка всеми – в том числе и представителями «донецкого клана» - оказывалась и «народному Президенту». И лишь в последнее время, после явных неудач с насаживанием на губернаторство чужеродных наместников (Ехануров в Днепропетровске, Матвиенко в Крыму и т.д.), центральная власть решила пойти на перемирие с региональными элитами и на возврат к прежней системе: каждый владеет тем, чем владеет.

Вопреки расхожему мнению, никакой угрозы со стороны регионов для центральной власти нет. Абсолютно нормально, когда региональные элиты пытаются влиять на принятие решений – это исходит из самой природы элит. Но не стоит говорить о региональном дисбалансе: лоббирование региональных интересов присутствует как в провластном лагере, так и в лагере оппозиционном. При этом сами региональные элиты, делая политическую ставку, определяют своё политическое будущее. Законы, действующие в элитарной среде, суровы: неправильная ставка в игре, неправильный ход может дорого стоить элите. Поэтому каждый хорошо взвешивает свои потенциальные возможности и перспективы и делает именно ту ставку, которую считает нужной.

Региональный сепаратизм, призраком которого нас пугают практически все политические силы, на самом деле является лишь механизмом шантажа и лоббирования – не более.

Ещё один момент: независимо от региона, элиты в Украине имеют общую природу и общие корни. Как правило, существует предыстория и материально-кадровая база, сформированная в советские времена. Далее элиты проходят сквозь период первичного накопления капитала, сопровождающийся перестрелками, криминальными разборками и финансовыми аферами, а приблизительно с 1998 года начинается структурирование элит и введение правил игры. Эти процессы одинаково характерны как для донецкой, так и для днепропетровской, львовской, винницкой, харьковской групп. Уже позже – в начале 2000-х годов – происходит политическое разделение: одни решают в большей мере поддерживать Л.Кучму, другие – В.Ющенко, но база и генезис у региональных элит остаётся одинаковым. Да и выбор в пользу Ющенко определялся тогда желанием сделать ставку на возможную смену системы и ротацию элит – не более.

Важно акцентировать внимание на таком специфическом моменте, как неоднородность развития регионов, что влечёт за собой и неоднородность элит. Трудно сравнить, например, Донбасс и Черновицкую область – и по демографическим, и по экономическим признакам это – очень разные регионы. Поэтому и уровень развития элит тоже во многом определяется такими факторами, как наличие базы, наличие ресурсов, наличие кадров и наличие сформированных путей лоббирования.

На сегодняшний день можно выделить несколько типов региональных элит.

Первый тип – это мощные и структурированные региональные группы, которые активно влияют на «столичную политику». К этому типу можно отнести донецкую, днепропетровскую, киевскую, харьковскую и львовскую группы.

Второй тип – это тип региональных групп, который характеризуется сосредоточенностью внимания на региональной политике, некоей «региональной автаркии». Активности представителей этого типа сосредоточены преимущественно в регионе, на столичном уровне их влияние слабо заметно. Однако внутренний потенциал и наличие кадров позволяют предположить, что вскоре этот тип может дать активный «поход во власть» на столичном уровне выходцев из этих регионов. К этому типу можно отнести запорожскую, одесскую, николаевскую, луганскую и крымскую элитарные группы.

Наконец, третий тип элит – это региональные группы, сильно зависимые от внешних факторов и от внешних влияний. Этой зависимости способствует слабость традиций администрирования, слабость материальной базы и слабость самих элит в регионах.

Неравномерность развития – вот что характеризует украинские региональные элиты. И, скорее всего, в ближайшее время мы станем свидетелями конкурентной борьбы внутри первого типа, чем будет активно пользоваться тип второй. Третий же тип станет своеобразным бонусом в борьбе сильных.

Также следует обратить внимание на то, что кланы – достаточно неоднородны по своей сути. Они распадаются, как только исчезает внутренний потенциал для формирования общей программы. Иными словами, как только региональный клан достигает своей цели (создание успешного лоббистского инструмента на киевском уровне – вплоть до получения контроля над страной), он начинает дробиться, в нём начинают доминировать внутренние противоречия. Так было с днепропетровским кланом после Павла Ивановича Лазаренко: кто сейчас вспомнит, что в середине 90-х днепропетровцы пришли в Киев стройной командой, а о противоречиях между Пустовойтенко, Тимошенко, Тигипко, Коломойским и Пинчуком никто не заикался?

После того, как в 2002 году представители пресловутого «донецкого клана» пришли на киевский Олимп, произошёл первый командный раскол и от общего тела клана откололся Индустриальный союз Донбасса. Точно так же распаду клана может содействовать и общее поражение: только-только начавший формироваться «киевский клан» распался из-за проигрыша Александра Омельченко и отставки Юрия Еханурова – двух прогнозировавшихся «столпов» клана.

В ближайшее время можно прогнозировать существенные изменения в жизни украинских кланов.

Во-первых, можно прогнозировать усиление кланов второго типа, которые могут придти на смену сформировавшимся кланам. Это может произойти в меру смены правил игры на региональном уровне, укрепления основ местного самоуправления и изменения бюджетной и инвестиционной политики.

Во-вторых, возможно зарождение новых форм оппозиции – именно на базе региональных элит, недопредставленных в центральной власти. После ликвидации мажоритарной системы регионы потеряли своеобразный лифт, вывозящий региональные элиты на вершины центральной власти. Поэтому недовольство регионов диктатом центра, отсутствие видимых перспектив для развития – всё это будет толкать региональные элиты не к сотрудничеству, а к противостоянию с центром. Как результат – уже в ближайшее время будет всерьёз рассматриваться вопрос об изменениях в Конституцию и создании двухпалатного парламента, одна из палат в котором отражала бы интересы региональных групп.

В-третьих, сформировавшиеся на сегодняшний день конгломераты региональных элит претерпят изменения – они будут распадаться и уплывать в самостоятельное плавание. В связи с этим претерпит трансформацию Партия регионов: вряд ли донецкая группа будет доминировать в этой партии. С одной стороны, Ринат Ахметов и прочие теневые лидеры партии достигли своего: они получили возможность и руководить страной, и использовать государство как инструмент продвижения своих интересов на мировом уровне. С другой, сама сменится идеология и программа партии благодаря постепенному распространению по территории Украины и впитывая в себя представителей новых и новых элит.

Иными словами, партия из носителя специфической «Восточной модели» развития Украины превратится в защитника интересов региональных элит, в некоего посредника между элитами и центром.

Отсюда можно сделать множество интересных выводов. Но – не будем загадывать наперёд. Региональная политика в Украине станет камнем преткновения не для одного политика и не для одной партии. Украина – слишком сложное в региональном отношении образование. И поэтому не стоит пренебрегать изучением кланологии – науки об одном из самых существенных политических факторов в современной действительности.

P.S. Киевский институт проблем управления имени Горшенина совместно с австрийскими и российскими коллегами начинает воплощать проект, посвящённый состоянию украинских региональных элит.

Автор – руководитель Киевского института проблем управления им. Горшенина.