А судьи кто?

...контингент камнями, но разве так уйдешь от ответа на вопрос: почему изучающие нашу политику соотечественники должны быть лучше объекта изучения вообще и субъектов этого объекта в частности?

Но сперва разберемся с терминами. Политология - наука о политике - со времен «Политики» Аристотеля до середины прошлого века рассматривалась как одно из направлений в философии и по этой причине долго считалась в СССР буржуазной лженаукой. Об этом не стоит забывать, оценивая базис наших политологов, большинство из которых получало образование в «эс-сэ-сэ-ре». Задачи политологии - разрабатывать методологию и методы политического исследования, формировать знания о политике, предсказывать политические процессы и явления, а ее функции - формировать у нас систему ценностей, позволять нам оценивать политические решения, разбираться в сути политических процессов, в конце концов - формировать наши мотивы и действия. Политтехнология, как свидетельствует из термина, не наука, а технология того, как сформировать наши мотивы и действия, чтобы мы проголосовали сами и сагитировали голосовать наших близких за кандидата, от которого конкретный политтехнолог получает деньги.

Поскольку труд любого ученого в нашей стране достойно оплачивать не научились, смею утверждать, что чистых политологов у нас почти нет. Дмитрий Выдрин, один из самых остроумных спецов в деле создания смыслов утверждал, что наши политологи и политтехнологи изначально были одним и тем же - как хоббиты и орки в одном лице, затем разделились, а потом вообще поменялись местами.

«Политики создают утопии, а политтехнологи конструируют реальность», - заявлял Дмитрий Игнатьевич накануне выборов-2006, будучи уже в списке Блока Юлии Тимошенко (кстати, тогда же он подчеркивал, что считает себя чистым политологом). Возникает вопрос: если политтехнологи конструируют реальность для политиков, создающих утопии для нас, то какова польза нам от этих технологов? Нам нужен хотя бы противовес в лице специалиста, который четко разделит по тарелкам мухи и котлеты: эти кандидаты - низкорослики-хоббиты, все недостатки которых кроются в босых волосатых ступнях, эти - кровожадные орки, а эти - вообще урки по беспределу.

Иными словами, политологи должны быть, пользуясь спортивной терминологией, гармоничным соединением арбитра с комментатором, главным критерием работы которых была бы научная беспристрастность. И Боже их упаси выходить на поле в качестве играющих судей! «У нас... каждый политолог, чтоб жить, участвует в некоторых кампаниях как политтехнолог», - признался сам г-н Выдрин после прошлогодних выборов, став депутатом. Так, может, подходить с оценкой к нашим политологам с иным критерием - влияния успеха выполняемой работы в первую очередь на собственную преуспеваемость? Так сказать, босоногий сапожник - плохой сапожник. Если он не хоббит.

Начнем с «обутых». Коль уж упомянули Выдрина, нелишне заметить, что советник президента (1994-96), советник премьера (1996), один из «создателей смыслов» для кандидата Януковича в президентской кампании - 2004 и яркий бютовец образца 2006 года, ныне он член Президиума Политсовета Партии вольных демократов Михаила Бродского, у которого уже как-то работал заместителем в партии «Яблоко». О каком постреле, который везде поспеет говорит русская пословица и при чем здесь наука политология, которую он хочет представлять?

Директор Центра политических исследований и конфликтологии Михаил Погребинский в разное время был депутатом, членом Киевского горисполкома, помощником зампреда Верховной Рады, работал в администрации президента, когда она была Администрацией. Сегодня он, посмеиваясь в бороду, отшучивается, что не выбрал, за кого голосовать 30 сентября («это вопрос интимный!») и, не исключено, отдаст свой голос Верке Сердючке. Что ж, социал-демократическая идея Виктора Медведчука его не забудет. Интимно.

Глава Центра исследования политических ценностей Олесь Доний тщетно баллотировался в народные депутаты в 1991, 1992, 1998, 2002 гг., но в 1994-1998 гг. побывал депутатом Киевсовета, а ныне (с партийным трафиком после Студенческого союза - Рух, «Реформы и порядок», «Молода Украина», заигрывания с Социалистической партией) идет вполне проходным 37 нумером в списке блока «Наша Украина - Народная самооборона».

В конце июля в Дониеву квартиру ворвались неизвестные. Олесь, по его рассказам прессе, проснулся от света фонарика в лицо, а когда неизвестные удалились, обнаружил разгромленную квартиру. Политолог, а спит, как студент. Этим и запомнится.

Директору Центра социальных иследований «София» Андрею Ермолаеву не повезло стать депутатом на выборах-2002 от блока «За едУ!», зато в 1994-96 гг. послужил в Администрации, в 1997-2000 гг. поработал в службе премьера, в 2002-05 гг. отвечал за идеологию НДП. Не будем выражать соболезнования ни НДП, ни ее идеологии.

«Одним из основных элементов выборов станут массовые митинги», - спрогнозировал полтора месяца назад г-н Ермолаев «изюминку» нынешней кампании. Попал, как НДП в парламент.

Последний парторг Киевского универа, превратившийся в научного руководителя ЦСПИ «Соціовимір» или в шеф-редактора журнала «Політична думка» - Владимир Полохало - побывал и руководителем Управления внутренней политики Администрации Леонида Кучмы (1998-1999), и народным депутатом 5-го созыва от БЮТ. Удивительно, но теперь он демонстрирует завидное постоянство: на прошлых выборах он красовался 50-м в списке Юлии Тимошенко (тот же Выдрин стоял тогда 92-м), и на эти досрочные идет под той же счастливой цифрой.

Юлия Тимошенко привержена построению демократического и социально справедливого государственного строя, в то время как олигархи из окружения как Виктора Януковича, так и Виктора Ющенко не понимают, что такое социальная справедливость, сказал 50-й номер БЮТ в ходе одной онлайн-конференции. Не студент.

Теперь о «босоногих». Директор Киевского института проблем управления им. Горшенина Кость Бондаренко начинал как ученый (кандидатская «Деятельность ОУН накануне и во время 2-й мировой» (1938-1945): военный и политический аспекты»), но вовлекся в партийный карнавал: сперва членство в НДП, потом в ПРП, в 2002-м консультировал «Нашу Украину», в 2004-м замечен в контактах с оппонентами «НУ», в 2006-м состоял главным политтехнологом блока «Мы» Владимира Литвина. Лучше бы блок назывался «Му».

«И сервер как технология (транзитный сервер Центризбиркома на выборах-2004 - Авт.), и специалисты-разработчики плавно перешли из одного политического лагеря в другой», - предполагает Бондаренко. Чувствуется знание предмета.

Директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев тоже начинал как преподаватель (Харьковский госуниверситет), но с 1994 года принимал участие во всех избирательных компаниях в качестве политконсультанта. К примеру, в 2002-м в БЮТ, а уже 2006-м сам баллотировался от «Виче» да еще вторым в списке. «Пролетел» вместе с партией.

«Поскольку в политике всегда будет грязь, трэш и треп, всегда будет необходим и черный пиар», - рассказывает он сегодня. Хочется верить, что не с надеждой.

Директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик любил замысловатые названия с предпочтением к слову «анализ»: глава отдела социтального анализа информационно-аналитической службы избирательного блока ХДС «Вперед, Україно!», глава отдела социального анализа информационно-аналитической службы партии «Реформи і порядок», замглавы информационно-аналитической службы Всеукраинской партии трудящихся, член Головной рады объединения «Молода Україна», главный консультант Национального института проблем международной безопасности при СНБО... А сегодня взял и незамысловато решил стать депутатом на досрочных выборах по списку Компартии. Причем, если верить прессе, проходил по квоте президиума КПУ, выдвинутый самим вождем Петром Симоненко. Да зря, видать, г-н Кулик сеял на прошлых местах работы ростки демократии «на теренах» - съезд дисциплинированных доселе партийцев возьми и исключи его из списка.

Глава правления Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко - с 1999-го 2002-й доцент кафедры прикладной социологии Харьковского национального университета им.В.Каразина, автор 67 научных и методических публикаций. Этим и интересен. Потому что цитаты вроде «В расколотой стране не может быть общенародного президента» так и просятся в Книгу рекордов Гиннеса. В раздел банальностей.

Руководитель социологической службы «Украинский барометр» Виктор Небоженко работал в Институте философии АНУ, Институте социологии АНУ, Институте стратегических исследований. Принимал участие в первой президентской кампании Кучмы, затем до 96-го руководил информационно-аналитическим управлением Администрации. Был заместителем председателя Всеукраинской партии трудящихся. Один из немногих, кто на вопрос «Будут ли досрочные выборы?» сразу после первого указа Ющенко о роспуске парламента четко и однозначно ответил: «Будут в обязательном порядке!».

Директор школы политической аналитики при Национальной академии «Киево-Могилянская Академия» Алексей Гарань, президент фонда «Евразия» по Украине, Молдове, Беларуси, профессор кафедры политологии «Могилянки», автор ряда монографий выглядит на этом фоне наиболее чистым представителем науки. «Мы можем найти объединяющее начало в нашем гуманитарном пространстве», - я выделил эту фразу не потому, что она противоречит Фесенковой, а потому, что ее автор не пытается заработать на расколе.

Отдельной классификации заслуживают два персонажа. Директор Украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований (директор института - российский политолог Вячеслав Игрунов) Владимир Малинкович. Он, как участник правозащитного движения, получил ссылку вместо Колымы в Мюнхен, но после развала Союза вернулся в Киев, чтобы возглавить информационно-аналитический центр в команде Кучмы на выборах 1994 года, стать советником президента Кучмы, затем - председателем Комиссии содействия демократизации (! - Авт.) и развития гражданского общества (!! - Авт.) при президенте Кучме (sic! - Авт!).

«А я его просто не уважаю, - говорит Малинкович о следующем президенте. - У него недостаточно образования и знаний по сравнению со много украинскими интеллигентами». И, как доктор медицинских наук, ставит «диагноз»: «У Ющенко, мягко говоря, просто поехала крыша». Очень интеллигентно, как для украинского политолога с российской «пропиской» и очень профессионально как для в чем-то там поклявшегося Гиппократу медика.

Директор Украинского филиала константинзатулинского Института стран СНГ Владимир Корнилов, менявший PR-технологии на занятия издательским делом и журналистикой, прочно попал в объятия г-на Затулина и последующее их сотрудничество не свидетельствует, чтобы он сильно им противился. «Посмотрите, что Франко делал с Каталонией - никакого каталонского языка, у нас же - никакого русского языка», - это он на полном серьезе. Как говорят В Украине, «яке їхало, таке здибало».

Сейчас мало кто помнит, как в сентябре 2005-го 12 украинских политологов (в числе которых фигурировали Фесенко, Полохало, Карасев, Ермолаев, Выдрин, Кулик, Доний) подписали Хартию этических принципов, провозглашавшую отказ от использования «грязных» политических технологий. Фесенко сам назвал ее «скорее PR-ходом», подчеркнув при этом, что «свои этические принципы навязывать можно, но спроса на это со стороны политиков не будет».

Сдается, все дело в том, что принципы эти не «свои», а «на бумаге», чему свидетельствует тогдашнее же предостережение г-на Полохало о том, что в случае фактического исполнения коллегами этих принципов они, политологи, могут перестать быть нужными политикам.

Как говорил уже не единожды цитируемый здесь Дмитрий Выдрин, «у нас политика превратилась, по сути, в одну большую провокацию, а политики стали профессиональными провокаторами, поскольку главная функция провокаторов заключается как раз в том, чтобы сначала разделять, а потом стравливать людей». Нужно ли напоминать, что «натаскивают» наших политиков, как правило, наши же политтехнологи, которые - опять-таки, как правило - являются нашими же политологами? Политологи рвутся в политтехнологи, чтобы стать политиками. И кому тогда на чье зеркало пенять?